Путешествие в Акру - Алексей Кавокин

С этими словами Кот отвинтил крышечку маленькой золотой ладанки, висевшей у него на цепи, и нацедил в большой адмиральский кубок несколько капель густой темно-сеней жидкости с запахом миндаля. Как следует взболтав содержимое кубка, Кот поднес его к губам короля.

Глава 9

Внезапно король открыл глаза и уставился на Кота. Кот вежливо улыбнулся ему и показал на кубок, приглашая выпить его содержимое. Затем случилось нечто невероятное. Мощным ударом ладони король Гвидо выбил кубок из лап Кота. Синяя жидкость разлилась по полу, а сам кубок вылетел в раскрытый иллюминатор и упал в воду. В ту же секунду король схватил Кота за шиворот, отскочил в дальний угол каюты и вытащил кинжал.

— Сатанинское отродье! — прорычал Гвидо. — Тебе дорого обойдется жизнь короля Иерусалимского.

Робин был настолько поражен внезапной вспышкой энергии больного короля и его нападением на Кота Саладина, что не смог выговорить ни слова. Несчастный полузадушенный Кот также потерял дар речи и лишь хрипло мяукал. Только Бабушка сохранила присутствие духа в этой критической ситуации.

— Немедленно отпустите нашего Кота! — сказала она спокойно и твердо.

Король перевел воспаленный взгляд на Бабушку.

— Мадам, это животное подослано асасинами! Ваш Кот только что пытался меня отравить! — возразил он уже более спокойным тоном.

— Вы ошибаетесь, Саладин хотел дать вам лекарство! — ответила Бабушка.

— Лекарство? — усмехнулся король. — Давайте тогда испробуем его на самом лекаре.

Он сделал вид, будто хочет опустить барона Саладина носом в лужу с синей жидкостью, словно простого нашкодившего кота.

— Нет-нет, — остановила его Бабушка. — Не будем никого подвергать опасности. Мсье Обержин, вы не могли бы провести химический анализ этой жидкости?

— Как прикажете, мадам, но ведь и так ясно, что это синильная кислота! — ответил повар.

— Почему? Откуда вы знаете?

— Первое, чему учат в поварской школе «Trois gros», — это различать яды по виду и запаху.

— Вот видите! — вскричал король. — Когда я был в плену, я своими глазами видел, как начальник стражи султана Саладина принял из рук своего повелителя чашу с такой вот жидкостью. Едва он выпил ее, изо рта у него пошла синяя пена, а через минуту он был уже мертв. Я узнаю этот смертельный напиток из тысячи. Ваш Кот — асасин и агент султана. Этот рубин всегда появляется там, где затевают убийство.

С этими словами король встряхнул Кота за шиворот и снова взялся за кинжал.

— Помилуйте! — завопил Кот. — Этот яд я получил от короля Франции. Его слуга Серпан сказал мне, что в ладанке находится чудодейственный бальзам!

— Филипп-Август хотел отравить меня? — спросил Гвидо. — Что ж, это возможно. В этой стране меня ненавидят все, от нищих до королей.

Он отпустил Кота и в изнеможении опустился на пол каюты. Получивший свободу Саладин, тихо скуля, побежал на камбуз, чтобы привести себя в порядок и подкрепить силы. Он, впрочем, не забыл прихватить с собой «Сердце Аламута». Бабушка и Робин помогли королю добраться до кровати, а Тиан Обержин с большой осторожностью вытер темно-синюю лужу на полу.

После этого происшествия «Непобедимая Манна» наконец отошла от причала замка Паломника и двинулась на запад к острову Кипр, где король Иерусалимский собирался найти свое последнее пристанище. Кот, Бабушка и Робин, основательно подкрепившись, собрались в кают-компании и обсуждали за чашкой чая события последних дней.

— Кто бы мог подумать, что король Франции стал сообщником асасинов! — качала головой Бабушка.

— Что ж, — философски заметил Кот, — несколько веков спустя Франсуа Первый заключит союз с Сулейманом Великолепным, а еще позже Наполеон Третий пошлет свои войска в Крым, чтобы помочь Блистательной Порте.

— Как я не догадался, что французский рыцарь, который играл в шахматы со Старцем Горы в моем сне, был на самом деле королем Филиппом-Августом! — воскликнул Робин.

— Только теперь мы проследили до конца все тайные нити восточной политики Франции, — подытожил Кот.

— А что же мы будем делать с «Сердцем Аламута»? — спросила Бабушка.

— Ну, — сказал Кот, — в моей сокровищнице как раз оставалось небольшое место для гигантского рубина…

— Не следует ли нам вернуть камень его законному владельцу? — спросила Бабушка.

— Кому же? Филиппу-Августу? Ричарду Львиное Сердце? Султану Саладину? Палестинским террористам?

— На мой взгляд, — сказала Бабушка, — первым и истинным владельцем этого рубина является Старец Горы.

Тут Робин и Кот закричали наперебой о том, что и речи быть не может о возврате драгоценного камня этому чудовищу. Бабушка не смогла их переспорить, и наконец, допив чай, все разошлись по каютам и улеглись спать.

Войдя в свою каюту, Робин почувствовал, что засыпает на ходу. Кое-как облачившись в пижаму с рыбками, он нырнул под толстое пуховое одеяло и погрузился в глубокий сон.

Снилось ему, что он снова ходит по тому же замечательному тропическому саду, что и в первом сне. На деревьях вокруг висели абрикосы и вишни. Разноцветные попугаи перепрыгивали с ветки на ветку. Вскоре Робин нашел дорогу к уже знакомой беседке, отодвинул ветвь винограда и заглянул внутрь. На этот раз возле шахматного столика сидел в кресле один Старец. Глаза его были полузакрыты и, казалось, он был полностью погружен в свои мысли. Между тем, французский рыцарь, в котором Робин теперь уже с уверенностью признал короля Филиппа-Августа, ходил взад-вперед и о чем-то горячо говорил, энергично жестикулируя. Робин прислушался.

— Под охраной французских арбалетчиков верблюжьи караваны двинутся через Персию к реке Инд. Оттуда мы привезем в европейские страны перец и корицу, жемчуг и слоновую кость. Если ныне непросвещенные христиане не знают даже о таком незаменимом орудии, как вилка, то когда мы свяжем Европу и Азию воедино, поток полезных знаний хлынет с Востока на Запад. Обсерватории и порох, скальпель и фарфор, дамасская сталь и персидские ковры, — мы познакомим Европу со всем, чем богат Восток! И тогда новая Римская империя объединит счастливые народы, а распря Христа и Магомета будет навеки забыта. Тогда…

— Нет бога, кроме Аллаха и Магомет пророк его, — как бы про себя заметил Старец Горы.

— Не будем придавать значения мелким расхождениям двух религий! — продолжал Филипп-Август. — Разве ужасная осада Акры, возможно самая кровопролитная за всю историю рода человеческого, не научила нас тому, что религиозные войны губительны? Разве не долг настоящего мудреца — прекратить эту вековую распрю и подчинить христиан и мусульман одной воле, стоящей над противоречиями двух религий?

— Король Англии Ричард хотел договориться с мусульманами. Что ж вы не помогли ему?

— Король Ричард — это странствующий рыцарь. Ему ничего не надо, кроме хорошего поединка под пение менестрелей и вздохи красавиц. Ричард готов погубить Иерусалимское королевство ради своей дружбы с этим жалким королем Гвидо. Ричарду нет места в новой Римской империи. Он должен умереть.

— Исчезнувший Имам не желает восстановления Римской империи, — сказал Старец. — Когда шейх ас-Саббах начал переговоры с неверными, Исчезнувший Имам приговорил его к смерти.

— Бросьте! — крикнул Филипп-Август. — Вы сами и есть Исчезнувший Имам! Что может горстка асасинов против войск Пяти Королей? Пока вы с нами, вы сильны, но если вы забудете наш союз, то не пройдет и года, как над цитаделью Аламута будет развиваться Орифламма!

— Один богатый человек имел пять дочерей, — сказал Старец Горы. — Во всем Багдаде не было таких красавиц. Каждая из них могла бы стать женой халифа. Но однажды старшая дочь пошла за водой и упала в колодец. Вторая стала ее вытаскивать и тоже упала в колодец. Третья, видя это, лишилась чувств и тоже рухнула в колодец. Четвертая с горя пронзила себя вертелом, а пятая хотела позвать на помощь, но закашлялась и умерла. Тогда халиф женился на дочери бедного человека и она родила ему десятерых сыновей.

— Что за нелепая притча! — восликнул король. — Хотя доля истины в ней есть. Ведь утонул же Фридрих Барбаросса в маленькой горной речке. Но вы жестоко ошибаетесь, если думаете, что Пять Королей сгинут, как пять дочерей этого богача.

Старец ничего не ответил. Робин взглянул на него повнимательней и с ужасом обнаружил, что старец тоже смотрит на него. Взгляд Старца не был ни злым, ни угрожающим, но мурашки все равно забегали по спине Робина.

— Принесите мне рубин, — вдруг негромко приказал Старец, обращаясь то ли к Филиппу-Августу, то ли к Робину. Робин проснулся.

К своему удивлению, он увидел, что солнце стоит уже высоко над горизонтом. Спокойное море искрилось под его лучами. Кричали чайки. Из соседней каюты доносилось утреннее ворчание пробуждающегося Кота. Что-то вроде: «Прекращаем громкий храп, разминаем мышцы лап! Ты, ленивый сонный хвост, поднимись до самых звезд!» Робин хотел уже заняться утренней зарядкой, как вдруг Саладин за стенкой испуганно ахнул, хлопнула дверь, Кот, как пуля, влетел в каюту Робина и забился под стол. Шерсть его стояла дыбом, а хвост мелко дрожал.