Уйти или остаться? - Владимир Алексеевич Колганов

состояться в Тверском суде. Только выйдя из здания Таганского суда я сообразил, что за полчаса председатель суда так обработал моего судью, что доказывать ему что-то было бесполезно.

По той же схеме проходило итоговое заседание в Тверском суде по моему иску к московскому правительству, за исключением того, что представитель ответчика не являлся в суд четыре раза. Ну а моя кассационная жалоба в Мосгорсуде была рассмотрена без затяжек, всего за несколько минут с вполне понятным результатом…

Однако в Краснопресненском суде дело ещё не закончилось. Прихожу туда и что же выясняется: прежнего судью отстранили от ведения дел, вроде бы даже обвинили в беспробудном пьянстве. Назначили нового — ранее он имел дело только с уголовниками. Юрист из Департамента жилья тоже новый — прежнего перевели куда-то на окраину Москвы. Ну а прокурор поразил наплевательским отношением к Гражданско-процессуальному кодексу — посреди заседания с разрешения судьи ушёл, когда понадобилось получить указания от своего начальства. Результат известен: судья признал законность распоряжения Шанцева о выселении.

Вероятно, сведущий в таких делах читатель скажет, что, коли принято «высочайшее» решение выселять, так оно и будет, и нечего понапрасну тратить время на всякие там разбирательства. Да я бы и не стал туда влезать, если бы не получил возможность ознакомиться с решением суда по делу о выселении жителей дома на улице Красина — жильцы там победили Департамент жилья. Уже гораздо позже в разговоре с одной начальственной дамой из этого департамента я так и объяснил ей свою настойчивость: у них же получилось, так почему не должно получиться у меня? Тем более и адвокат там был никудышный — я убедился в этом во время слушаний по аналогичному делу. Но всё оказалось очень просто, даже примитивно: выслушав меня, дама только улыбнулась, не произнеся ни слова, ну а я понял, что без взятки там не обошлось. Выходит, сплочённый коллектив жильцов всё-таки способен одержать победу в конфликте с властью! Если только нужную сумму наскребёт.

К этому времени сестра уже добилась снисхождения от чиновников Департамента жилья — на этот раз предложили квартиру недалеко от уголка дедушки Дурова, всего в полукилометре от Садового кольца. Вроде бы на этом можно успокоиться, но я попытался довести дело до конца. С некоторым опозданием обнаружив неувязки в акте о признания дома аварийным (речь о доме на Большом Козихинском), обратился в РОВД по месту расположения организации, выдавшей такой вердикт, с обвинением в искажении фактов. И вот через некоторое время меня вызывает дознаватель и кладёт на стол акт о признании того же дома подлежащим… капитальному ремонту. Как это так? Оказалось, что после того, как Департамент жилья обратился в суд с требованием о выселении, та самая организация изготовила новый акт — видимо, подстраховались на случай, если кто-то обвинит в фальсификации, и не зря. А у меня остался лишь один вопрос, который немедля задал лейтенанту-дознавателю:

— Как такое безобразие возможно?

Лейтенант ответил вопросом на вопрос:

— Вы что, не понимаете, в какой стране живёте?

Такие вот дела. Но при чём же здесь тот самый ведьмин круг? Здесь же речь идёт о людях, а не о грибах — это говорушки или рядовки нередко образуют круг в лесу, можно набрать полную корзину. Однако не приведи господь оказаться внутри такого круга, когда наивно надеешься добиться справедливости — куда не повернёшься, везде одно и тоже, и вот стоишь и думаешь, как поступить. Разорвать этот круг не в силах, можно лишь добиться снисхождения, если очень повезёт. А потому дам такой совет: судиться с властью не имеет смысла, поскольку всегда и во всём прав тот, у кого больше прав. А в качестве доказательства расскажу ещё одну историю.

Представьте, что некий гражданин, выйдя на пенсию, решил заняться литературным творчеством и заключил лицензионное соглашение с компанией, распространяющей электронные книги. За проданные книги ему начислялось вознаграждение, составлявшее в среднем двести пятьдесят рублей в месяц — от двадцати до тридцати рублей за каждую книгу. И вдруг он узнаёт, что пенсия его не индексируется и более того, он лишён региональной социальной выплаты, а в сумме это составляет более четырёх тысяч рублей, — всё потому, что теперь считается работающим пенсионером. Мало того, ещё и требуют возмещения убытков, причинённых государственному бюджету Российской федерации!

Конечно, можно прожить и без этих доплат от щедрот государства — много ли пенсионеру надо? Но возмутило меня в этой истории, по сути, хамское отношение, да и положения Конституции нарушены — ну о какой справедливости может идти речь при таком раскладе? Подумалось: а не подать ли в суд на правительство России? Однако этого блюда я уже накушался…

Воображения писателю не занимать, и вот представил я себе, что оказался на приёме у президента. Рассказал ему всё, так мол и так — с пенсионером поступили несправедливо.

Реакция была мгновенная — президент нажал на кнопку селектора и приказал вызвать на ковёр премьер-министра. А затем развёл руками:

— Ну что прикажете мне с ними делать? Пороть? Так вроде бы запрещено, — и словно бы в оправдание того, что произошло: — Не могу же я заниматься делами каждого пенсионера, ведь никаких сил тогда не хватит. Но в одном вы правы, это безобразие! — и после паузы: — Так почему же он не жаловался?

— Писал и в пенсионный фонд, и в правительство, но отовсюду получал отписки. Все, словно под копирку разъясняли ему суть закона, согласно которому пенсия работающего пенсионера не индексируется.

— Да, помню, был такой закон. Знал бы, что в нём дыра, ни за что бы его не подписал! — потом задумался и после короткой паузы спросил: — А почему уполномоченному по правам человека не догадался жалобу послать?

— Ну как же, в первую очередь ей и направил, причём электронное письмо, однако в ответ получил почему-то заказное. Пришлось сходить на почту, постоять в очереди, и всё только для того, чтобы прочитать ссылку на тот самый закон.

Президент аж крякнул, помотав головой:

— Да уж, тут явная недоработка…

— Но самый удивительный ответ ему прислали из правительства. По их мнению, работающий пенсионер обязан сам компенсировать инфляционные издержки.

— Безобразие! Куда наши депутаты смотрели, когда голосовали за такой закон?

— Кстати, в Госдуму он тоже написал. Оттуда ответили, что оппозиционные партии подготовили пять вариантов поправок к тому самому закону.

— Делать им нечего! Занимаются ерундой вместо того, чтобы мне доложить о непорядках…

Тут президент прав — без его отмашки правящая партия не пропустит ни один из этих вариантов. Впрочем, можно успокоиться