Мой новый твой мир (СИ) - Новолодская Нина

— Р-роутек? — просипела я, не веря своим глазам. — Т-то есть господин Роутек?

— Да, Кира Марс, — ответил мне тот, кто еще вчера выглядел как неопрятный старик в замызганной одежде. Сегодня на нем была рубашка и отличный темно-синий костюм, застегнутый на все пуговицы. Явно новый и явно дорогой. — Я ждал вас, проходите.

Он сделал шаг в сторону, приглашая меня войти, затем, немного припадая на правую ногу, прошел вглубь кабинета, что, как я уже знала, тонул в сумраке. Несмотря на всю необычность происходящего, я, прижав крепче к себе сумку, сделала шаг вперед и замерла.

— Закройте, пожалуйста, дверь и проходите уже, госпожа Марс.

Кажется, моя нижняя челюсть грохнулась на пол, а я никак не могла перестать таращиться на этого мужчину, все еще с трудом веря своим глазам. Вероятно у меня галлюцинация, ведь тот, кто замер передо мной по ту сторону огромного стола никак не мог быть Ксандром Роутеком. Или мог?

— Кира? — его обращение окончательно выбило меня из состояния соляного столба, и я, наконец быстро прикрыв дверь, прошла в центр кабинета, где и опустилась на краешек стоящего там кресла для посетителей.

— Господин Роутек? В-вы меня вызывали? — пролепетала, ощущая себя ужасно неловко.

Меня обуревала такая гамма чувств, что даже дышать было тяжело. Я пыталась понять, что произошло за одну ночь, почему он так выглядит, зачем вызвал в свой кабинет, и что еще я успела натворить такого, что заставило его сорвать меня с лекции.

— Я бы хотел извиниться перед вами, Кира, за то, что произошло вчера. Я был очень груб и… — он замер, словно подбирая слова, а я снова приоткрыла рот от удивления. — Я был не прав и хотел бы загладить свою вину.

Я оглянулась, затем еще и еще раз. Мне почему-то показалось, что это какая-то шутка или, как в детстве по телевизору говорили, «подстава», «розыгрыш», потому что не мог тот человек, что вчера плевался ядом, сегодня просить у меня прощения за свою грубость. Наконец я снова повернулась к нему, натолкнувшись на его взгляд, такой же ледяной, как и всегда, но теперь в нем добавилась какая-то новая нотка. Интерес? Ожидание? Чего он ждет?

— Что вы ищете? — не выдержал мужчина.

Он подался чуть вперед, сложив ладони на столешнице. В сумраке кабинета, освещенного лишь маленьким настольным светильником, его руки показались почти мертвенно бледными, белее самой кожи были только росчерки шрамов, покрывающих его кисти.

— Э… — протянула я, пытаясь придумать хоть какой-то ответ.

— Вы слышали меня? Я хотел бы извиниться перед вами.

— Да-а-а… — ответила ему, медленно кивнув. — Я поняла, и конечно, да, никаких проблем, господин Роутек, с кем не бывает!..

Что еще ему ответить, кроме этого потока бессвязных слов, я не знала. Просто никак не могла взять в толк, чего он хочет от меня. В принципе сам глава кафедры мог бы вообще не извиняться и никто бы ничего ему не сказал, даже косо на него никто бы не посмотрел. Ну, кроме меня.

— Кира, послушайте… — Он замер, закусил нижнюю губу. — Кира, я знаю, что был груб.

— Вы уже говорили, — осмелилась я вставить свой комментарий, так как его странные извинения, что уже пошли на второй круг, ужасно меня смущали. А еще я с трудом сдерживалась, чтобы не ответить какой-нибудь колкостью на каждое его предложение.

— Да, но это еще не все. Вчера я, понимаете, был уверен, что вы давно ушли. Ведь я совершенно серьезно отпустил вас, понимаете?

— Пока не очень… — тихо ответила.

— Я понимаю, что вообще не имел права так с вами разговаривать, просто… мое состояние, я плохо себя контролировал и… порой не могу уследить за собственными словами и действиями…

Я приподняла бровь в немом изумлении и снова покосилась на блондина. Да, теперь назвать его стариком, мерзким стариком и еще парой десятков не менее цветастых эпитетов я не могла даже про себя. Передо мной был мужчина, не старый, хотя уже и не молодой парень, а шрамы вообще мешали определить его возраст. Конечно, он старше Броуди, которому, как я знала, не было еще и тридцати.

— Господин Роутек, я все понимаю и принимаю ваши извинения. Простите меня, — наконец решилась разрушить неожиданно повисшую паузу, — но я могу уже идти?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что? Нет, это еще не все, что я хотел сказать. Послушайте, Кира, в этом учебном году Академия восстановила кафедру темной материи, и я начинаю набор учеников по этому направлению. Я уже начал изучать личные дела некоторых, среди них есть и ваше.

Он помолчал несколько секунд, а затем взял папку, что лежала на самом верху небольшой стопки таких же одинаковых папок. На ее поверхности я заметила золотистый логотип Академии и надпись «Личное дело».

— Мое?

— Да, я изучил ваше дело, специально запросил его в канцелярии, хотя изначально и не планировал брать вас.

— К-куда брать? — уже тише добавила, так как вообще перестала понимать, что происходит.

Но мужчина даже не обратил внимания на мои слова и продолжил:

— Тут указано, что вы не пропустили ни одного занятия, у вас даже пропусков по болезни не было. Серьезно? — Он наконец оторвался от изучения моего личного дела и взглянул на меня. — Ни одного прогула? Опоздания? Бюллетеня?

— Ну, — процедила я, стараясь сдержать поднимающийся внутри гнев, ведь он не имел никакого права лезть в мое «личное дело», — там же написано, а вы, господин Роутек, верите исключительно документам, насколько я помню, а не словам.

— Вы правы. — Он словно не заметил моего выпада. — Я уже давно не верю словам. Только делам и документам.

Мы замолчали. Снова.

— Итак, Кира, — первым прервал затянувшееся молчание Роутек, — все-таки примите мои извинения. Я хочу пригласить вас на первый поток «темных материй». Будете учиться в экспериментальной группе. Условия все те же, но никаких скучных лекций по истории основания Империи и Основам создания схем материй.

— Спасибо, конечно, но я уже меняла один раз факультет и больше не планирую…

— Вообще-то я уже забрал ваши документы у Рика. — Роутек постучал ладонью по объемному конверту, лежащему на столе. — Он не был против.

Я просто задохнулась от такой наглости. Так он пригласил меня извиниться за свое в высшей степени неприемлемое поведение или просто поставить меня в известность, что теперь я буду учиться на его факультете?!

— Нет! — Я вскочила с кресла, уронив на пол собственную сумку. — Я не согласна! И менять факультет не буду! Извините, господин Роутек, но я отказываюсь! Верните мои документы!

— Нет! — Он тоже поднялся на месте, опершись кулаками в стол. — Я уже забрал их и вернуть обратно не получится!

— Что? Да как это вообще возможно?! Как вы могли?! Кто вам дал право на это? Кто позволил вам решать, кому и где учиться?! Я не хочу менять факультет! Не желаю ничего менять! Сейчас же верните меня обратно!

— Нет! Вы просто не понимаете, какая для вас предоставляется возможность!

— Господин Роутек! — рявкнула я, теряя последние крохи терпения.

— Госпожа Марс! — ответил он мне не менее громко. — Неужели вы считаете, что Рик достоин того, чтобы ваше слепое обожание сломало вашу же жизнь?

Я замерла, ошарашенно тараща на него глаза, а Ксандр Роутек снова ударил ладонью по папке с моим личным делом и продолжил, делая вид, что не замечает моей растерянности.

— Вы уже один раз совершили ошибку, слепо бросив все свои стремления под ноги тому, кто не оценил эту жертву и никогда не оценит. Ваши оценки, физическая форма, ваше трудолюбие и склад ума! Ваш характер! Да, черт возьми, вы должны были стать прекрасным защитником или обвинителем. Возможно, не лучшим, но прекрасным! А вместо этого вы бросили все и решили сгноить себя на Общих дисциплинах. Вы выпуститесь через год и станете «никем», Кира Марс! Обычной офисной крысой, что просидит до старости в одной норке, перебирая бумажки. Это то, во что вы превратите себя, но это не то, чего вы способны добиться!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я… я… — Воздуха не хватало, а ледяной взгляд Роутека и каждое его слово прожигали что-то очень болезненное в моей груди.