Мой выбор (СИ) - "raksha_satana"

Все это тяготило страшно. На самом деле ведь было не так уж важно, поможет ли операция, главное, чтобы Женя был жив, дышал, чувствовал. И знал, как сильно его любят. Но волей-неволей закрадывалась мысль, а хватит ли этой любви в случае, если муж не сможет ходить? Достаточно ли ее будет, чтобы не сойти с ума? Им обоим? В этом Макс был совсем не уверен и за подобные мысли ненавидел себя. И молился, чтобы Женя встал.

Но на вопрос Шнайдера всем этим калейдоскопом эмоций отвечать точно не следовало. Да Макс и не успел. Эрик тронул его за плечо, вырывая из размышлений.

— Это, по-моему, к тебе.

Макс поднял голову и посмотрел в лобовое стекло. Прямо перед машиной, отбрасывая нехилую тень, стоял Самсон и внимательно наблюдал за тем, что происходило внутри. Увидев, что Макс поднял на него глаза, он постучал пальцами по наручным часам и кивнул в сторону госпиталя.

— Это Самсон, брат Жени. Я пойду, спасибо огромное за помощь, – Макс протянул руку и Шнайдер ее быстро пожал.

— Не за что. Будем на связи.

Хороший парень этот Эрик.

До госпиталя Самсон и Макс шли молча, каждый погруженный в свои мысли, и ничего так говорится, не предвещало. Прямо около входа Макс оказался прижат спиной к стеклу, а Мештер навис над ним, как гора.

— Колись давай, что у тебя с этим парнем?

Макс вытаращил на Самсона глаза, откровенно не веря тому, что услышал. Атас, дожили. Это с чего надо начать думать, чтобы до такого додуматься?!

— Да ты обкурился что ли?! Ничего у меня с ним нет! Мы просто разговаривали!

— Я видел, что не трахались, – Самсон поиграл желваками, но добавил уже миролюбивее. – Этот парень из полиции, я помню его. Вот и скажи мне, что за дела у тебя с ним? Во что ты вляпался?

И вот не понятно, то ли радоваться тому, что тебя не в походе налево подозревают, то ли возмущаться. Но вид Самсона, злого и невыспавшегося после ночи возле кроватки новорождённой дочери, Макс решил, что лучше просто честно ответить на вопрос и не умничать.

— Это по поводу аварии. Если в двух словах, то я знаю, кто подрезал Женю на дороге, и Шнайдер помогает мне выйти на этого гада. Ну это совсем коротко.

Пожалуй, молчание Самсона нисколько не уступало по угрозе его наезду. Макс чувствовал, что цепкий взгляд зелёных глаз буквально прожигает его насквозь.

— Я так понимаю, это и есть косяк, который тебе нос сломал?

Да уж, сообразительный. Макс кивнул. Спокойно, Самсон, только спокойно. А тот с виду и правда уже был спокоен. Или умело маскировался.

— Давай рассказывай.

Совсем это было не вовремя, сейчас нужно сосредоточиться на Жене и последствиях операции, а не детектив собственных манипуляций пересказывать. Но Самсон однозначно не проглотит никаких отмазок. Макс сделал глубокий вдох и по возможности кратко описал Мештеру всю ситуацию, включая драку с Лаудманом, его угрозу и информацию, которую добыл Эрик.

На лице Самсона не дрогнул ни один мускул, даже выражение не изменилось. Он так и стоял перед Максом, засунув руки в карманы. Только вот челюсть сжималась все сильнее...

— Ублюдок...

Захотелось по-идиотски спросить: “Кто? Я?!” Но не успелось.

— Да не ты, не бойся. Хотя тебе и надо бы накостылять посильнее. Долго собирался молчать?!

Спокойный с виду Самсон мог держать себя в руках физически, но голос выдавал все. И слышалось в его словах бешенство.

— Брата моего только то и спасает, что я лежачих не бью. А тебя просто прибить мало! Ты собирался до каких пор молчать, до депортации?!

Максу сразу представилось выражение лиц его родных, если бы однажды утром за ним явились из миграционной службы, и сдержал нервный смешок.

— Ну в таком случае я бы все сказал, будь уверен.

— Я тебе сейчас такую депортацию покажу! Родной муж не узнает! Придурь российская, детский сад, блин! – только какая-то невообразимая сила воли не дала Самсону в этот момент впечатать кулак в стекло рядом с головой зятя. — Так. Щас мы идём наверх, узнаем хорошие новости... Хорошие, я сказал, и не делай такое лицо! Лаундмана оставляем на потом. Но не думай, что я забуду.

А Макс уже не думал про Лаундмана, Бахофнера и все остальное, что сейчас было просто мелкой неприятностью. Самсон, сам того не зная, произнес вслух то, что Макс озвучить боялся и не решался. Лишь бы новости и правда были хорошие. Лишь бы.

Жень, мы идем.

====== Глава 11 ======

День двадцатый

Когда б я ведал жизни суть,

Минул бы сердце вихрь дерзаний.

Ум хладен, трезв, не обмануть,

Душа не знала бы терзаний.

Мир, где всегда ответ готов...

Ответ готов. Черт, что там дальше-то? Макс зачерпнул холодной воды из-под крана и плеснул себе на лицо. И снова пустой больничный туалет, и снова, и снова... Чумная голова от такого освежения точно не станет работать лучше, но по крайней мере это даст заряд бодрости хоть на короткое время. А вот память подводит. Ответ готов, а дальше...

Мир, где всегда ответ готов,

Где ты о тайнах не гадаешь,

Лишен надежд, мечтаний, снов,

Нет толку верить,если знаешь.

Зачем земной, тернистый путь,

Коль нет причин, чтобы сражаться?

Когда б я ведал жизни суть,

Я предпочел бы не рождаться.

Мда. Вот в этот момент ответы на экзистенциальные вопросы были нужны как никогда. Например, почему полная жопа наступает так, что к ней невозможно подготовиться? И, главное, за что? Нет, не так. За что это Жене и его родным?

Уже не первый раз Макс задумывался над этим, и его злила явная несправедливость бытия, равно как и неясность, зачем все это было нужно. А еще он очень хорошо понимал, что вот этот его заход в туалет по пути в палату – форменная трусость. Потому что сейчас туда придут врачи и будут проводить осмотр Жени после операции. И это было очень, просто до умопомрачения страшно. Страшно услышать вердикт. Можно было сколько угодно говорить, что все будет хорошо, что все получилось и муж встанет на ноги. Уверенности изначально было мало, а сейчас она тупо таяла. Но собраться и сделать вид, что все отлично, было необходимо. Ради Жени хотя бы.

Марк и Самсон сидели в холле на диване. Дежавю какое-то, как в ночь аварии, во всяком случае напряжение примерно такое же. Увидев зятя, идущего по коридору, Марк подсел ближе к сыну, уступая место.

— Макс, ты в порядке? Что-то вид у тебя не здоровый...

Да и общее состояние не очень. Но родным об этом знать не обязательно.

— Да нормально, не выспался просто, – Макс обернулся и посмотрел на дверь палаты. – А чего вы тут-то сидите?

— Женя выгнал. Там медсестра пришла процедуры делать, – Марк поджал губы. – Туалетные.

— Ну да, а то я его с голой задницей не видел, – Самсон барабанил пальцами по бедру и то и дело поглядывал на дверь палаты.

Максим вздохнул. Поведение Жени беспокоило не его одного, но что он сам, что Марк с Самсоном не готовы были высказать свои опасения вслух. Только и оставалось, что уважать женины чувства и не спорить. И ни черта. Ничего. Не делать.

В палате было бы очень светло от утреннего солнца, если бы не опущенные жалюзи. И впервые за эти три недели Макс пожалел об их наличии. Почему-то казалось, что солнечные лучи, рвущиеся к кровати Жени, были гарантом, надеждой. Глупость какая...

— С добрым утром, родной, – Макс наклонился к мужу и быстро поцеловал. Пусть и в лежачем состоянии, но видеть его с открытыми глазами, улыбающегося, живого, было очень здорово. Женя поднял руку и, поймав Макса за подбородок, задержал поцелуй, всего на несколько секунд. Такое незаметное подтверждение, что они все еще здесь, оба дышат и чувствуют. Очень дорогое ощущение. Макс улыбнулся. Слова здесь были лишними.

— Ты опять всю ночь возле меня просидел? – Женя внимательно смотрел мужу в глаза.

Макс хотел соврать и уже даже придумал, что именно, но Самсон оказался быстрее.

— Конечно сидел, этой ночью у него в планах никаких переломов не было.

Нет, ну вот только не сейчас, ради всего святого! Макс зыркнул на Самсона, но тот уже разговаривал в полголоса с отцом как ни в чем ни бывало. Хотелось сострить в ответ, но запястье тронули тёплые пальцы, и Макс опустил глаза, тут же натыкаясь на вопрос во взгляде мужа.