Ночная Земля - Уильям Ходжсон

Для нас, людей нынешнего века, сие весьма странно, но в том, будущем, казалось в природе вещей. Никто уже не верил тому, что прежде компас использовали в качестве надежного проводника.

Но, да будет вам ведомо, мы знали Внешние земли по преданию, пришедшему из Древних времен, когда люди — в полумраке — еще только возводили Пирамиду. Они знали и умели пользоваться старинным компасом, а меркнувшее солнце позволяло определить стороны света. Мы в своем далеком будущем почти забыли причины, определявшие поступки наших предков за миллион или более лет до нас. Так было и с именами дня и ночи, недель, и месяцев, и лет, хотя все видимые признаки этих отрезков времени канули в вечность, а вокруг царила вечная ночь.

Наани, привыкшая к моим постоянным вопросам, конечно, мечтала о том, чтобы я пришел к ней, однако запрещала даже думать об этом. Она предпочитала общаться с живой душой. Еще бы! Отправиться в просторы темного мертвого мира — верная погибель.

Я не стал бы считаться с ее словами, если бы только знал наверняка, в какую сторону и насколько далеко надо идти, чтобы найти ее. Расстояние между нами могло быть тысячу миль или сотню. Риск ошибиться большой, как вы понимаете.

И все же я заметил, что всякий раз посылая в ночь свое слово к Наани, поворачиваюсь именно в сторону севера.

Мастер над Монструваканами обратил на это особое внимание и заставил меня экспериментировать многими способами, закрывая мои глаза и лишая ориентации так, чтобы я направлял свои мысли, лишь повинуясь внутреннему знанию. Тем не менее, я почти всегда поворачивался к северу, явно следуя определенному чувству, и даже не мог говорить, если меня поворачивали в другую сторону.

Но на вопрос, ощущает ли она что-нибудь подобное, Наани не смогла сказать ничего определенного, и мою курьезную привычку мы отнесли на счет предубеждения. Я действительно полагал, что она находится где-то на севере, в темноте мира, хотя это было всего лишь предположением, как вы понимаете.

Мастер над Монструваканами написал целое исследование, посвященное моей привычке. Рукопись поместили в Часовом Листке Наблюдательной Башни и сделали копии для Часовых Листков всех больших городов. Любопытствующие делали свои комментарии и обращались ко мне по домашним приборам. Поскольку мне отныне пришлось много разговаривать, удовлетворение общим вниманием сменилось раздражением на его избыток.

И пока я всей душой размышлял о том, как добраться до Наани, случилось ужасное.

Однажды в семнадцатый час, когда все миллионы обитателей Великой Пирамиды спали, а мы с Мастером над Монструваканами в свой черед несли свой дозор в Наблюдательной Башне, я услышал трепет эфира. Голос Наани заговорил в моей душе. Тогда я послал Слово Власти во тьму и услышал полный тревоги ответ, донесшийся от Наани. Я немедленно воззвал к ней всеми элементами мозга, чтобы узнать, что встревожило ее в ночную пору.

Голос ее сердца отвечал моему духу так слабо и тихо, что я едва различал слова. Тем не менее, я понял, что людям Меньшей Пирамиды грозит большая опасность, потому что Земной Ток вдруг сильно оскудел, и Наани разбудили, чтобы она послушала, не ответим ли мы на зов.

Люди эти, недавно бывшие такими радостными, теперь состарились от горя за час или два, потому что у них были все основания опасаться, что усиление Земного Тока было последней вспышкой угасающего источника. Пока я говорил, голос Наани все удалялся, и мне казалось, что сердце мое разрывается от тревоги.

Я проговорил с Наани остаток ночного времени, — так говорят двое влюбленных в преддверии вечной разлуки. Когда города пробудились, новость быстро распространилась по ним, и весь народ погрузился в уныние и тревогу.

Так прошло чуть более месяца, и за это время голос Наани настолько ослабел и удалился от нас, что даже я, обладающий ночным слухом, едва мог понять смысл ее слов. Но каждое из них было сокровищем для моей души. Горе и страх перед предстоящей разлукой лишали меня желания есть или отдыхать. Мастер над Монструваканами корил меня: кто еще сумеет помочь этим людям, если заболеет обладатель столь тонкого Ночного Слуха.

Прибегнув к остаткам мудрости, еще не оставившей меня, я заставил себя есть и жить так, чтобы вернуть силы. Но сердце мое разрывалось, ведь я знал, что людям Меньшей Пирамиды угрожают окружающие их чудовища. Наконец негромкие слова, возникавшие в моем мозгу, поведали мне, что произошла битва с некоей внешней Силой, которая многих повредила в уме, и в безумии своем они открыли ворота и выбежали из Меньшей Пирамиды во тьму. Много человеческой плоти стало добычей чудовищ тех земель. Но кто мог сказать, что случилось с их душами?

Все случившееся мы объяснили ослаблением Земного Тока, лишившего этих людей всей защиты и власти. За несколько недель они потеряли все. Они более не ощущали сильного голода или жажды, а также большого желания жить, но великий страх перед смертью властвовал над их чувствами, и это вызывало тревогу за них.

Все это заставило нас, людей Великого Редута, заново подумать о Земном Токе, истекавшем из «трещины» под пирамидой, и его неотвратимом конце. В Часовых Листках это стало самой обсуждаемой темой. Одни призывали хранить спокойствие, другие сулили беды в самом ближайшем времени. Впрочем, истина, наверно, была посредине.

И все Часовые Листки были полны неутешительных прогнозов. Все ощущали неизбежность пусть не очень скорого, но конца. Апокалипсис непременно должен был случиться, хотя — как многие полагали тогда — в настолько далеком будущем, что у нынешних обитателей Великой Пирамиды нет причин для беспокойства.

О людях Меньшего Редута писали скорбные поэмы, придумывали фантастические планы их спасения. Но легко фантазировать, находясь в безопасности. Реального же плана спасения ни у кого не было. Я преисполнился решимостью идти в поход в одиночку и готов был принять смерть, рассудив, что мгновенный конец лучше неизбывной тоски.

В ту же ночь в восемнадцатом часу произошло великое возбуждение эфира вокруг Могучей Пирамиды, и Мастер над Монструваканами разбудил меня, чтобы воспользовавшись ночным слухом, я услышал пульсацию Слова Власти, которое, по общему мнению, неслось из приборов, хотя ни одному из Монструваканов не хватило чувствительности души, чтобы определить, так ли это было на самом деле.

Едва я сел в постели. Слово Власти затрепетало в ночи вокруг Пирамиды, и в эфире рядом со мной выкрикнули голоса: «Мы идем! Мы идем!»

Тут сердце мое екнуло, и я ощутил дурноту, потому что весть эта как будто бы исходила из окрестностей Великого Редута, и те, кто послал его, находились совсем рядом. Тогда я обратился со Словом Власти в ночь и не получил ответа, однако чуть погодя зашелестел эфир, и я ощутил слабое биение Слова, посланного далеким голосом. Я понял, что голос принадлежал Наани, и спросил сквозь весь мрак мертвого мира, находится ли она еще в Малом Редуте и все ли еще в порядке у них.