Лавсаик, или повествование о жизни святых и блаженных отцов - Епископ Еленопольский Палладий

Эти сатанинские внушения сокрушили несчастного Птоломея, так что он совсем потерял ум и, говорят, доселе скитается по Египту, предаваясь чревоугодию и пьянству, ни с кем не говорит, но молча бродит по площадям, представляя из себя глазам христиан жалкое и плачевное зрелище и служа игрушкою и посмешищем для тех, которые не имеют понятия о нашей жизни. И это неисцельное бедствие постигло несчастного Птоломея за его безумную гордость: обольщенный лукавым, он думал, будто имеет ведение выше всех святых отцов. Надмившись этим, он — враг самому себе — погрузился в эту бездну погибели потому, что никогда не беседовал со святыми отцами, сими мудрыми кормчими, и не внимал их духовному наставлению; за то, не имея кормчего и постигнутый мрачною бурею, низринулся в крайнюю пучину смерти. Или его можно уподобить прекрасному дереву, которое, быв покрыто листьями и плодами, в одну минуту лишилось всего и засохло. Так было и с ним, по слову Писания: Имже несть управления, падают аки листвие (Притч. 11, 14).

О девственнице иерусалимской

Ещё знал я в Иерусалиме одну девственницу, которая шесть лет носила власяницу и, заключившись в своей келлии, отреклась от всех удовольствий и между женщинами вела жизнь самую воздержную. Но потом, быв оставлена Божией помощию за чрезмерную гордость — эту питательницу всякого зла, — она впала в блуд. Это случилось с нею потому, что она подвизалась не по духовному расположению и не по любви к Богу, но напоказ людям, ради суетной славы, которой ищет растленная воля. Демон тщеславия, отвлекши её от благочестивых помыслов, возбудил в ней желание осуждать других. Когда же она пришла в опьянение от демона гордости и ещё соуслаждалась ему, тогда святой Ангел, страж целомудрия, отступил от нее.

Я описал тебе, благочестивейший муж, жития как тех, которые до конца пребыли в добродетели, так и тех, которые с высоты подвижничества после многих трудов по нерадению увлечены были диаволом в разнообразные сети его для того, чтобы каждый в своей жизни мог распознавать тайные козни ненавистника добра и избегать сетей его. Много было великих мужей и жен, которые сначала ревностно подвизались в добродетели, но наконец были низложены врагом человеческого рода. Из множества их упоминая только о немногих, я о большей части из них умолчу, потому что, разглагольствуя о них много, и их не исправил бы, и себе не принес бы пользы, притом оказал бы невнимание к избранным подвижникам Христовым, если бы прекратил дальнейшее повествование о доблестях благочестивого подвижничества их.

О девственнице Пиамун

Была девственница по имени Пиамун, которая всю жизнь свою прожила со своею матерью и с нею наедине принимала пищу только вечером, а днем пряла лен. Она удостоилась дара пророческого. Однажды, во время разлития Нила, одна деревня напала на другую, ибо между деревнями бывают ссоры из–за раздела воды, напояющей участки земли, от чего зависит её плодородие, причем нередко доходит до кровопролития и смертоубийства. Итак, сильнейшая деревня напала на деревню, в которой жила Пиамун. Множество народа шло туда с кольями и дубинами, чтобы совсем разорить деревню её. Но блаженной деве явился Ангел Божий и открыл ей о предстоящем нападении. Она, призвавши старейшин своей деревни, сказала им: «На вас идут из такой–то деревни; ступайте к ним навстречу и упросите их оставить свой замысел против вас, иначе все мы, жители этой деревни, погибнем вдруг». Устрашенные старейшины пали ей в ноги и начали просить её и умолять, говоря ей: «Мы не смеем идти к ним навстречу, ибо знаем их ярость и неистовство, но сделай милость нам, и всему селению, и своему дому — выйди сама к ним навстречу и укроти их, чтобы они воротились назад». Святая не согласилась на это, но, взошедши в свою келлию, всю ночь стояла на молитве, умоляла Бога и говорила: «Господи, Судия вселенной, Ты, Которому не угодна всякая неправда! Когда приидет к Тебе молитва сия, пусть святая сила остановит их на том месте, где постигнет их». Так и случилось по молитве святой девы.

Часу в первом дня враги находились за три поприща от деревни и на этом самом месте остановились, как просила святая, и никак не могли тронуться с места. И самим этим врагам открыто было, что это случилось с ними по предстательству рабы Христовой Пиамун. Посему они послали в её селение просить мира и сказать жителям: «Благодарите Бога и праведную Пиамун: её святые молитвы и вас спасли, и нас не допустили до великого греха».

О Пахомии и живших с ним

В Фиваиде есть место, называемое Тавенна; там был монах Пахомий, один из великих подвижников, удостоившийся дара пророческого и видений ангельских. Он был весьма нищелюбив и человеколюбив. Однажды, когда он сидел в своей пещере, явился ему Ангел Господень и сказал: «Пахомий! Ты сделал свое дело, посему теперь не должно тебе оставаться в этой пещере. Пойди собери всех молодых монахов, живи с ними и управляй ими по уставу, какой дам тебе». Потом он дал ему медную доску, на которой написано было следующее:

«Позволяй каждому есть и пить по потребности; назначай им труды, соразмерные с силами каждого; не возбраняй ни поститься, ни есть; труды тяжелые возлагай на тех, которые крепче силами и больше едят, а малые и легкие назначай слабым, которые не привыкли к подвижничеству. келлии устрой отдельные в одном здании, и в каждой келлии пусть живут по три. Пища пусть предлагается для всех в одном месте. Спать не должны они лежа, но пусть устроят себе седалища с отлогими задниками и спят на них сидя, постлавши постель свою. На ночь они должны оставаться в льняных хитонах и препоясанные. У каждого должна быть белая козья милоть (мантия); без нее не должны они ни есть ни спать. Но к принятию Таин Христовых по субботам и воскресеньям да приступают только с наглавником, развязав пояс и снявши милоть». А наглавники Ангел назначил им без подвязок, как у детей, и на них приказал положить изображение пурпурового креста. Братию он повелел разделить на двадцать четыре чина: по числу двадцати четырех букв — так, чтобы каждый чин означался греческими буквами от альфы и беты по порядку до омеги, чтобы, когда архимандриту нужно будет спросить или узнать о ком–либо из столь многих братий, он спрашивал у своего помощника, в каком состоянии находится чин альфы (α) или чин беты (β), либо же просил отнести благословение чину ро (ρ)… Наименование каждой буквы уже само собою указывало бы на означаемый ею чин. «Инокам, более других простым и незлобивым, — продолжал Ангел, — дай имя иоты (ι), а непокорных и крутых нравом отметь буквою кси (χ), выражая таким образом самою формою буквы свойство наклонностей, нрава и жизни каждого чина. Знаки сии будут поняты только духовным». На доске написано было ещё, что, ежели придет странник из другого монастыря, где живут по другому уставу, он не должен ни есть, ни пить вместе с ними, даже не входить в монастырь, исключая того случая, когда он будет найден на дороге. А однажды вошедший должен остаться с ними навсегда. «К высшим подвигам прежде трех лет не допускай его — только после трех лет, когда совершит он тяжкие работы, пусть вступит на это поприще. За трапезою головы у всех должны быть покрыты наглавником, чтобы один брат не видел, как ест другой. Не должно также разговаривать во время трапезы, ни смотреть по сторонам, а только на стол или в блюдо». Ангел положил совершать монахам в продолжение всякого дня двенадцать молитв, также вечером двенадцать, ночью двенадцать и три в девятом часу. Когда братии рассудится прийти за трапезу в большом числе, то каждый чин пред совершением молитвы должен петь псалом. Когда же Пахомий великий на это сказал, что молитв мало, Ангел говорит ему: «Я положил столько для того, чтобы и слабые удобно, без отягощения, могли выполнять правило; совершенные же не имеют нужды в уставе, ибо, пребывая наедине в келлии, они всю жизнь свою проводят в созерцании Бога. Устав дал я тем, у которых ум ещё не зрел, чтобы они, хотя как непокорные рабы, по страху к господину выполняя общее правило жизни, достигали свободы духа».

Дав сей устав и тем исполнив свое служение, Ангел удалился от Великого Пахомия. Правило это приняли весьма многие монастыри, в которых число братий простирается до семи тысяч человек. Первый и великий монастырь, в котором жил сам блаженный Пахомий и который был рассадником других монастырей, имеет братии около тысячи трехсот человек.

Об авве Аффонии

Между монахами Пахомиева монастыря есть раб Божий именем Аффоний, занимающий теперь второе место в монастыре, мой искренний друг. Его, как уже недоступного соблазнам, обыкновенно посылают в Александрию по монастырским нуждам, как–то: для продажи рукоделия и для покупки припасов. Есть и другие монастыри, в которых живут по двести и по триста человек. Так, например, в Панопольском монастыре братии состоит триста человек. В этом монастыре видел я пятнадцать портных, семь кузнецов, четыре плотника, двенадцать верблюжьих погонщиков, пятнадцать сукноваляльщиков. Здесь занимаются всяким ремеслом и остатки от вырученного употребляют на содержание женских монастырей и на подаяния в темницы. Вставши рано утром, все принимаются за свои ежедневные работы: одни трудятся на поварне, другие готовят трапезу. Там они заняты до третьего часа дня — ставят столы, раскладывают по столам хлеб, разного рода овощи, оливы, сыр и сушеные плоды. Собираются в трапезу не все в одно время. Ещё не привыкшие к строгой жизни приходят за стол в шестом часу (это около полудня), немощные — в седьмом, иные — в восьмом, другие — в девятом, а иные — в десятом или поздно вечером; одни через два дня, другие через три и даже через пять дней — словом, каждый разряд знает свой час. Занятия их вот в чем состоят: один возделывает землю, другой работает в саду, кто — на кузнице, на мельнице, в кожевне, иные идут в мастерскую плотничать, иные валяют сукна, другие плетут разного рода и величины корзины и за работою читают наизусть Писание.