Позади на лихом коне - Маргарита Южина

– Но зачем ей это? У нее и так было все.

– Я не женщина, поэтому мне очень трудно ее понять, – тихо закончил Лодовский.

– А я родилась именно женщиной, – добавила вдруг Тайка, – но и я ее понять не могу.

– Ничего удивительного, ты многое понимаешь не так, как оно есть, – рассмеялся вдруг Лодовский и поведал загрустившему Касарову историю про пулемет.

После того как Лодовский был срочно вызван с целью обезвредить неведомого противника, он и в самом деле увидел в окне напротив нечто странное. Высчитав номер квартиры, он ворвался в подъезд девятиэтажки и, не конфузясь, затарабанил в дверь изо всех сил. Через некоторое время раздались шаркающие шаги, и дрожащий старческий голос поинтересовался, кого принес черт.

– Я антенну пришел проверить, у меня на девятом этаже барахлит, похоже, из-за вас.

Дверь открыла старушка.

– Из-за нас не может, у нас ведь… – собралась старушка вступить в долгие разъяснения, но Лодовский вошел в квартиру.

Уперев жерло в окно, на подоконнике в комнате стояла огромная подзорная труба. Больше ничего подозрительного здесь не было. Рядом с окном, на старинной кровати с блестящими шариками на спинках лежал сухонький, какой-то прозрачный старичок и испуганно смотрел на гостя.

– Ну ты, дед, даешь! Ты откуда такой телескоп приобрел?

– Так это… Внучка подарила. Говорит, ходить толком не можешь, по телевизору одних депутатов крутят, гляди хоть на людей, будешь знать, кто с тобой в одном дворе живет.

– А ты и рад, старый, да? На бабенку пялишься денно и нощно, а в голову не пришло, что бедная женщина уже с жизнью прощается, думает, ее за какие-то грехи убить хотят.

– Так я ить не на бабенку, какие мне бабы! Я ить жисть богатую поглядеть хотел. В фильмах-то врут, поди, а тут настоящее все.

– И долго ты чужим богатством любуешься? – спросил Лодовский старика.

– Да уж, чего греха таить, уже цельную неделю, – опечалился дед своей моральной неустойчивости.

– Ну, отец, полюбовался и будет. Муж у этой дамы суровый, еще раз увидит, что труба торчит, сразу в нее из своей рогатки лупанет. Ничего хорошего. Так что свертывай свой перископ, я тебе с моим хозяином тягаться не советую.

Дедок, кряхтя, тяжело поднялся с кровати.

– Ну, ладно, дедуля, не болей. Сегодня по второму каналу старый фильм будут показывать. Вот его и смотри. – Лодовский, вежливо раскланявшись, вышел. Старик прошаркал за Лодовским в коридор и, только когда за тем захлопнулась дверь, облегченно вздохнул. «Ведь говорил, что доиграется, никогда стариков не слушают! Ладно еще этот антеннщик никого расспрашивать не стал, а то любая бабка на скамеечке тотчас бы доложила, что ежедневно стариков навещает внук».

Геша нервно погружался в панику. Время шло, надо было срочно суетиться в поисках денег. Суетиться пришлось, естественно, жене. И поскольку нужная сумма была еще полностью не набрана, Геше все печальнее рисовалось ближайшее будущее. Сегодня он даже не смог пойти на работу, так был подавлен. Жена с утра облачилась в необъятный сарафан и удалилась на добычу денег, а несчастный сидел перед телевизором и методично жевал крабовые палочки. Наконец, звонок в дверь сообщил о прибытии его супруги. Жена ворвалась в комнату и едва не задушила Гешу в своих объятиях.

– Гешик, дорогуша! Я нашла эти противные деньги! Представляешь, захожу я к Егору Леонидовичу… Это такая история! Ты бы только знал, как он меня безумно любил! Он меня и сейчас безумно любит, поэтому и одолжил некоторую сумму. Вот, смотри! – радостно воскликнула супруга и показала пакет, в котором лежало алехинское спасение.

Геша от радости хотел было приподнять любимую, но, поднатужившись, понял, что труды напрасны, и попросту бросился ей на шею со сладостным поцелуем.

– А теперь давай о деле. У нас ведь с тобой большая сумма на руках. Конечно, эти деньги надо отдать за твои долги, я их для того и собирала, но неужели мы вот так просто возьмем и отдадим их? А сами останемся почти нищие?

– А ты хочешь, чтобы твоего самого близкого человека замучили из-за каких-то бумажек?

– Гешенька, цветочек мой, это не какие-то бумажки, это большие деньги, и надо придумать, как их отработать. Ведь их нам придется возвращать, а это будет ох как нелегко, а на твоей работе и вообще невозможно.

– Ну и что ты хочешь сказать? – не понимал супруг.

– Я хочу сказать, что не собираюсь потом ходить и выклянчивать у тебя долги, как твоя предыдущая дура. Эти деньги ты мне должен отработать и отдать сам. Ты со мной согласен?

– Ну? – насторожился Геша, предусмотрительность супруги казалась подозрительной.

– Значит, я все сделала правильно. Сбегай в магазин, купи курицу. Сегодня у нас будет чудный пир в честь твоего освобождения. А впрочем, я сама сбегаю, еще и винца куплю. Праздновать так праздновать.

Уже вечером, распластав на тарелках розовотелую поджаренную птицу, украсив стол двумя немудреными салатиками и заветной бутылочкой, алехинская избранница интригующе пропела:

– Ге-ене-е-ечка, давай садись, выпьем за освобождение от старых оков и твое удачное начинание в искусстве!

Генечка сглотнул слюну и часто-часто заморгал:

– В искусстве? Это ты про фотографии или про что-то свое?

– Не свое, голубь мой, а исключительно про твое. Не хлопай глазами, сейчас все поясню. Итак, драгоценный муж, содержать такую жену, как я, у тебя не хватает средств. Даже более того, ты умудрился вляпаться в такое го…

– Я не умудрялся! Ты же сама все видела!

– Ну и что? Я видела, что ты так ничего и не сделал для своего спасения. А завтра, между прочим, опять придет эта бригада. Теперь уже за деньгами. И что ты им дашь? Пра-а-авильно, ты им дашь вот этот дорогой пакетик. А для чего? Для процветания своей бывшей зазнобы. А мне это надо? Конечно, нет, дураку понятно! Я тоже хочу процветать. Поэтому я предлагаю один славный проектик. Егор Леонидович держит небольшой ресторанчик. Сейчас, летом, публика вроде бы и ходит, но ближе к зиме опять начнется застой. Вот я ему и посоветовала в его заведении устроить мужской стриптиз. Ну как идейка?

– Доисторическая немножко, но ничего. А дальше что?

Супруга вздохнула от мужского непонимания и вновь кинулась в разъяснения:

– Куда же дальше? Ты вот и будешь там работать стриптизером.

– Я?! – ткнул себя вилкой в грудь Алехин.

– Ты, ты. Не мне же идти. Твои долги, ты и отрабатывай.

Алехин обреченно помотал головой. Будущее обещало быть черным.

Еще утром Тайка, выгуляв щенка, столкнулась на пороге с Лодовским.

– У меня идея! Сегодня какое число? – спросила она.

– Двадцать шестое, а тебе не все равно?

– Не груби. Сегодня мы пойдем трясти моего мужика. Пора ему долг возвращать.

– Не-е, это без нас, – заупрямился Лодовский, – с тобой точно куда-нибудь влипнешь. Ну попугала мужика, и хорош, тебе что, плохо живется?

– Да замечательно! Сижу тут, как в тюрьме, ни друзей, ни знакомых не видела, они и знать не знают, где я, что со мной!

– Так ты сама пряталась. А сейчас кто тебе не дает, приводи свою Матрену или как там ее…

– Лодовский, ты мелкий трус! Я уже все продумала. Смотри, они нас даже если и будут ждать, то двадцать седьмого, так? А двадцать седьмое начинается, между прочим, в двенадцать часов ночи, вот мы в это время и заявимся.

– А если они к этому времени деньги не достанут?

– Да я уверена, они их уже достали. Ну, Лодовочкин, миленький, ну помоги, а? – заскулила Тайка, по-собачьи заглядывая в глаза.

– Ладно, но только в последний раз, – резко сказал Лодовский и выскользнул за дверь.

«Можно подумать, мне каждый день чемоданы с деньгами брать приходится», – хмыкнула Тайка и принялась готовить очередной наряд к вечернему походу. И все-таки, как она ни убеждала себя в собственной правоте, внутри копошились сомнения. Тайка в который раз спрашивала себя, имеет ли она право обрекать человека на душевные страдания? И всякий раз успокаивала себя тем, что у данного товарища души нет вовсе, а значит, и никакие душевные неудобства ему не грозят.

У квартиры Алехина они были в половине первого ночи.

– А, явились! – презрительно встретила их хозяйка, и по этому возгласу Тайка поняла, что деньги Алехины достали.

– Деньги на столик, и мы с вами расстаемся, – небрежно бросила она.

Недовольная хозяйка вытащила откуда-то из шкафа пластиковый пакет и чуть не швырнула его в лицо Тайке. По всей видимости, доставала деньги именно она. Неужели и эта стервозная грымза протопает ее, Тайкиным, путем?

– Вот и славненько. Да, кстати, а свечка у вас есть? – почему-то спросила Тайка, аккуратно укладывая пакет в сумку.

– Есть, у нас все есть! А вы получили деньги и выметайтесь! Нечего порядочным людям отдых портить!

Тайка хмыкнула, но подниматься с кресла не спешила.

– А расписка порядочным людям уже не требуется? Так мы каждый месяц по ней наведываться будем, как за зарплатой приходить.