У истоков человечества - Геральд Матюшин

Постоянный порядок в стаде обеспечивает, как подчеркивают наблюдатели, не столько свирепость доминирующего самца, сколько покорность подчиненных. Самец-вожак большей частью одним взглядом ставит на место «забывшегося» подчиненного. Борьба за главенство происходит редко. Наблюдателей удивляло, почему драки за «власть» почти не наблюдаются, хотя в стаде, где полсотни или даже сотня животных, постоянно подрастают молодые и сильные самцы, которые, казалось бы, должны стремиться к лидерству. В стаде шимпанзе, где доминирование выражено слабее, борьба за главенство иногда бывает, а в стаде павианов такие события совсем редки.

Специалисты И. Де Воре и К. Холл (J. De Vore.., 1965) пришли к странному на первый взгляд заключению: отношения в группе обезьян зависят не столько от самцов, сколько от самок, относящихся к высшей ступени иерархии. Эти самки образуют что-то вроде избранного женского аристократического кружка, куда входят ближайшие родственники (мать — дочь и сестра — сестра), сюда не допускаются дальние родичи и чужие. Эти «высокопоставленные» самки располагаются обычно в центре группы — наиболее безопасном от хищников месте, где в интимном кружке элиты они ухаживают друг за другом и вынашивают детей в атмосфере комфорта и безопасности. Самки, относящиеся к низшей ступени иерархии, обитают на краю группы, и им постоянно грозит опасность получить шлепок от вожака (если ему случайно загородят дорогу) или подвергнуться внезапному нападению хищников. Постоянно испытывая тревогу, они невольно передают детям свою робость. Напротив, детеныши привилегированных животных впитывают «самоуверенность» как бы с молоком матери.

К выводу о том, что «в сходных условиях у общественных животных складываются сходные структуры сообществ», впервые пришел английский ученый Д. Крук (D. Crock). Он наблюдал сообщества не только павианов, но и антилоп, а также и других животных. Его поразило, насколько одинаково реагируют различные животные на одни и те же изменения в среде.

Например, для павианов оптимальные природные условия — в саваннах, расположенных близко от лесов (где можно легко спастись от хищников, устроиться на деревьях спать и т. п.), и в мягком климате с изобилием пищи... Здесь семейные отношения, кроме связей матери — дети, смазаны. Власть доминирующих самцов над всеми самками непререкаема. Те обезьяны, которые обитают на горных склонах Эфиопии, находятся в более тяжелом положении: климат здесь суровый, сезонные изменения большие, пищи меньше. Меняется и организация сообществ. Доминирующие самцы уже не могут заставить всех самок постоянно следовать за собой. Стадо разбивается в течение дня на группы; каждая из них состоит из одного взрослого самца и самки с детенышами. Вожак над ними не властен.

Любопытно, что такое разделение на небольшие группы сохраняется только в сухой период. С наступлением дождей они вновь объединяются в огромные стада с единым всемогущим вожаком и многочисленными бесправными самцами. У гамадрилов, которые живут в суровых скалистых районах Эфиопии или в полупустыне Сомали, небольшие группы с одним самцом существуют круглый год. Каждый самец имеет постоянно одну или несколько самок, которых он не отпускает от себя ни на шаг. Не исключено, что и у первобытного человека в начале его истории при ухудшении природных условий также складывались небольшие «семейные» ячейки.

Из наблюдений Д. Лавик-Гудолл и других исследователей можно сделать вывод, что внутри сообщества обезьян наиболее прочны родственные связи. Однако только шимпанзе (из всех видов животных) обеспечивают для своих детенышей «удлиненное детство». Бабуину, чтобы стать взрослым, требуется 6 лет, шимпанзе — от 10 до 15 лет. Такое длительное детство шимпанзе нужно для того, чтобы усвоить все то, что необходимо для приспособления к жизни в сообществе, где особь ежедневно встречается с множеством вариантов личных отношений.

Советские ученые еще в 30-е годы начали систематические наблюдения за развитием детенышей шимпанзе (Ладыгина-Котс, 1959). Эти исследования продолжаются и сейчас. Например, родившегося в 1979 г. малыша (от Гаммы и Тараса) на другой же день забрали у матери и изолировали от других обезьян, чтобы лучше пронаблюдать за его развитием.

К концу третьей недели детеныш стал замечать яркие предметы, а через пять недель он был уже способен внимательно вглядываться и следить взором за объектом. На десятой неделе он стал узнавать предметы, например рожок с молоком. В двухмесячном возрасте у него начала проявляться память. Так, после перемещения в другое место он стал скован, насторожен, «молчалив». Только на второй день он лишь изредка реагировал на низкий мужской голос, игнорируя женский. Но когда через четыре дня его водворили в прежнюю квартиру, он сразу же ее узнал и оживился. К середине девятой недели детеныш начал хватать яркие игрушки. Вцепившись в край вольера, он вставал и пытался дотянуться до того, что близко лежит.

В естественной обстановке шимпанзе в своем развитии претерпевает несколько стадий. У них, как и у людей, одни индивидуумы могут развиваться быстрее других. Большую роль в развитии ребенка играет поведение матери. Она может поощрять попытки детеныша делать самостоятельные шаги или запрещать их, терпимо относиться к его контактам с другими членами группы или препятствовать им. Уже в двухмесячном возрасте детеныш обращает внимание на окружающие предметы, тянется к ним, встает на задние конечности, держась за мать. В трехмесячном он уже хватает окружающие предметы, обнаруживая координацию движения.

В возрасте 5 месяцев шимпанзе делает первый шаг (контакт с матерью начинает ослабевать). В это же время он впервые целует другого шимпанзе и пытается ухаживать за ним. К 8 месяцам он уже пытается соорудить гнездо. В возрасте 16 месяцев он успокаивает другого детеныша и овладевает техникой обыскивания. В начале третьего года жизни перестает сосать грудь и пытается употребить орудия в нужной ситуации. В 8—9 лет шимпанзе достигает половой зрелости, а в 11 —12 самки рождают первого детеныша. Самец занимает соответствующее место в иерархии группы лишь в возрасте около 15 лет, а до этого он не теряет связи с матерью и обращается к ней в стрессовых ситуациях за поддержкой.

У шимпанзе игру детенышей можно сравнивать с учебой в школе. Животное видит, как его мать ищет пищу, и тоже начинает искать ее. Детеныш подражает матери при строительстве гнезд, но делает эти гнезда не для сна, а для забавы. Позднее, в период длительной юности, шимпанзе вырабатывает физические и более сложные психологические навыки общения, которые нужны для понимания настроения окружающих и умения выразить свое желание так, чтобы оно было понятно другим. Если обезьяна не научится общаться с себе подобными, она не доживет до взрослого состояния. Родственные отношения братьев и сестер сохраняются иногда всю жизнь. При гибели матери воспитание детей берет на себя старшая сестра. Братья защищают друг друга и даже помогают захватить власть в стаде и т. п.

Шимпанзе более спокойны и терпимы, чем бабуины, поскольку живут в лесах, где угроза нападения наземных хищников не так сильна и где они, видимо, не нуждаются в жесткой доминантной связи для защиты стада. Иерархия у них не так строго соблюдается, а семейные узы более крепки и продолжительны. Детеныш тесно связан с матерью, братьями и сестрами далеко за пределами сроков созревания. Близкие отношения между родственниками могут быть сохранены на всю жизнь. Видимо, без таких связей и особенно без длительного детства шимпанзе не мог бы выжить. Вероятно, не менее важную роль играли родственные отношения и длительное «детство» в жизни первобытного человека. В художественной литературе, в кино можно часто встретиться с образом детенышей человека, воспитанных животными. Эти «супермены» (Маугли, Тарзаны) «совершают» чудеса. Однако в жизни все бывает иначе. В науке известно несколько десятков случаев, когда маленькие дети, оказавшись изолированными от людей, останавливаются в своем психологическом развитии и уже не способны стать полноценными людьми (Дубинин, 1980).

Скрупулезное многолетнее изучение поведения шимпанзе показало, что сообщество у них занято не только воспитанием детей, но и оказанием помощи родичам. Обезьяны часто заботятся друг о друге в беде, приносят пищу заболевшему сородичу, ухаживают за ним. У шимпанзе есть тщательно разработанная техника групповой охоты и довольно обширный набор звуков для передачи информации. Это естественно, так как при столь сложных отношениях в стаде шимпанзе нуждаются в передаче информации друг другу. Крупный антрополог Д. Пилбим (D. Pilbeam, 1972) считает, что возникновение языка и было обусловлено потребностью в регулировании взаимоотношений во время охоты, когда необходима согласованность действий. Некоторые предполагают даже, что у человека «умелого», жившего около 2,5 млн. лет назад, уже была речь. Об этом можно судить также при наблюдении за человекообразными. Даже в неволе обезьяны довольно быстро приобретали навыки общения не только между собой, но и с разными людьми. Вот что об этом рассказывает А. Фирсов: «Обезьяны в лаборатории выучиваются колоссальному количеству команд: разрешающих, запрещающих, указательных и т. д. Причем команды могут объединить действия не только человека и обезьяны, к которой они адресованы, но разных обезьян и человека. То обстоятельство, что шимпанзе в звуковом потоке распознают именно ту информацию, которая и определяет характер команды, по-видимому, может свидетельствовать о совершенстве анализа и синтеза корковых механизмов».