У истоков человечества - Геральд Матюшин

И исчезла человекообразная обезьяна из литературы почти на полторы тысячи лет. Сведения древних ученых были забыты, новых данных никто не собирал. Всего 20 лет назад в научных изданиях за рубежом встречались самые нелепые сказки об обезьянах. Забвению помогло и то, что, например, шимпанзе живут в малодоступных джунглях Африки. Они очень осторожны и никого к себе не подпускают. Один из ученых — Г. Ниссен сравнительно недавно пытался наблюдать за шимпанзе. Он провел 2,5 месяца в джунглях Гвинеи, но мало чего увидел, так как обезьяны не позволили ему подойти к ним близко. Не удивительно поэтому, что, когда около 20 лет назад распространились слухи, что молодая англичанка Джейн Гудолл поселилась вместе с матерью в джунглях тропиков и стала наблюдать за жизнью шимпанзе, многие предполагали, что у нее ничего из этого не выйдет. А когда в печати появились сообщения о первых итогах ее наблюдений за обезьянами (Гудолл-Лавик, 1974), то они были подобны разорвавшейся бомбе. На оз. Танганьика хлынула волна корреспондентов и ученых. Японские исследователи (Jtani J. and Suzuki, 1967) тут же организовали в Африке свой центр наблюдений. Фильмы Гудолл-Лавик о шимпанзе обошли весь мир. Показывались они не раз и по нашему телевидению.

Джейн с детства любила животных. После школы она работала официанткой и накопила денег на поездку в Африку. Приехав в Кению и узнав о том, что в музее Найроби работает известный археолог Луис Лики, Джейн попыталась устроиться к нему на работу. Ее приняли помощницей секретаря в музее. Вскоре жена Лики Мэри предложила девушке поехать с ними на раскопки в Олдувайское ущелье. Джейн, научившись разбирать археологические материалы в музее, была неплохим помощником и на раскопках в палящей пустыне.

Однажды вечером после работы Луис Лики стал рассказывать ей о шимпанзе, обитающих в местности Гомбе Стрим около оз. Танганьика, и о необходимости изучения их поведения в естественных условиях. Джейн Гудолл (1974) так рассказывает об этом памятном разговоре, круто изменившем ее жизнь:

«Я решила, что он шутит, когда после небольшой паузы он предложил мне взяться за работу. И хотя это было дело, о котором я мечтала, у меня не было специальной подготовки для того, чтобы вести научные наблюдения за поведением животных... Однако Луис убедил меня, что для этого университетское образование совсем не обязательно, оно может оказаться даже в некотором роде неблагоприятным фактором. Он хотел выбрать человека с непредвзятым мнением, не связанного с той или иной теорией, человека, который предпринял бы подобное исследование исключительно ради любви к истине...

Лики говорил о недюжинном терпении, выносливости и самоотверженности, которым должен был обладать человек, решившийся посвятить себя исследованию этой группы животных. Лишь один ученый, — продолжал Лики, — сделал попытку проследить за поведением шимпанзе на воле. Он провел в джунглях Гвинеи два с половиной месяца, но этот срок был слишком мал, чтобы выполнить серьезное исследование».

И действительно, прошло два трудных года жизни среди отвесных скал и непроходимых джунглей Гомбе Стрим, прежде чем шимпанзе подпустили исследовательницу на столь близкое расстояние, чтобы можно было наблюдать за ними, и лишь через четыре года она смогла вести детальное изучение жизни обезьян в естественных условиях. Л. Лики объяснил, почему его особенно интересуют повадки группы шимпанзе, живущей по берегам озера: костные останки доисторического человека чаще всего находят именно на берегах озер, и ученый предполагал, что изучение поведения обезьян приблизительно в таких же условиях поможет понять особенности образа жизни наших далеких предков...

Однако наблюдать за шимпанзе оказалось не так-то просто: «Более полугода я старалась преодолеть у шимпанзе присущий им инстинктивный страх перед человеком, который заставлял животных бесследно исчезать при моем появлении».

Потом в течение пяти месяцев шимпанзе очень агрессивно встречали Джейн в лесу. Однажды один самец ударил ее палкой по голове. Но нападение шимпанзе не испугало смелую исследовательницу.

Прошли годы, и отношения с животными наладились. С некоторыми шимпанзе Джейн подружилась и провела тысячи часов рядом с ними, то подавая животным бананы, то играя с детенышами, то просто наблюдая за жизнью обезьян. Наблюдения эти внесли в науку много нового и неожиданного.

Выяснилось, что обезьяны умеют строить себе на ночь своеобразные «жилища», точнее, гнезда для сна. Иногда переплетение ветвей в гнездах было довольно сложным. Гнездо содержалось всегда в чистоте. Среди ночи обезьяны мочились и испражнялись только через его край. В плохую погоду они строили гнезда и днем, пытаясь в них укрыться. Любопытно, что ей удалось увидеть даже что-то вроде «танца дождя», который исполняли крупные самцы.

Сенсации появились там, где их и не ожидали. До сих пор считалось, что все обезьяны питаются только растительной пищей. Лишь человек, первый из приматов, стал охотиться и есть мясо. Предполагали, что охота и мясная пища сыграли важную роль в очеловечивании обезьяны. Но вот однажды Джейн Гудолл увидела, что обезьяна теребит что-то розовато-красное, а два других шимпанзе делают просящие жесты. Их просьба была удовлетворена — они получили по кусочку чего-то красноватого. Позднее Гудолл разглядела — «что-то» было мясом кустарниковой свиньи. Вегетарианцы-шимпанзе ели мясо — об этом никто и не подозревал! Постепенно выяснилось, что они обычно охотятся на кабанов, детенышей бабуинов или на древесных обезьянок. Охоту шимпанзе устраивают по всем правилам: одни следят за добычей, а другие отрезают путь к спасению, более смелые — нападают.

Любопытнее всего то, что при разделе добычи самые свирепые вожаки униженно «выпрашивали» мясо у «охотника», впервые забывая о своем «высоком» положении. Очевидно, здесь есть что-то такое, что дает обезьянам — добытчикам мяса все права на его раздел.

Ну а самым сенсационным оказалось то, что обезьяны могут не только использовать, но и изготовлять орудия. В Либерии Д. Битти видел, как живущие на воле дикие шимпанзе раскалывают орехи: «Он взял камень и принялся ударять им по ореху, предварительно положив его на другой плоский камень». Б. Мерфильд наблюдал, как несколько шимпанзе добывают мед из гнезда земляных пчел: «Каждая обезьяна держала длинную ветку, совала ее в пчелиный ход и вынимала покрытую медом. Ход был один, и хотя в большинстве случаев обезьяны совали в него ветви по очереди, то и дело вспыхивали ссоры, а те, которые слизали свой мед, старались отнять только что обмакнутые веточки» (Шаллер, 1968).

Д. Гудолл установила, что шимпанзе применяют толстые палки в качестве рычага для расширения входного отверстия в гнездо земляных пчел, а также при попытке открыть ящики с бананами (на станции подкормки). Одна обезьяна использовала прутик в качестве зубочистки, а другая ковыряла в носу соломинкой.

Засунув палку в гнилое дерево и вытащив ее, они обнюхивают конец палки и, если чувствуют запах личинки насекомого, тут же разламывают гнилушку и съедают личинку. С помощью палки обезьяны ловят муравьев-«сафари», укусы которых очень болезненны. Чтобы избежать укусов, шимпанзе, повиснув одной лапой на дереве, другой засовывают палку в муравейник и выуживают ею муравьев. Если они не могут дотянуться ртом до воды, скопившейся в дупле, то пережевывают несколько листьев и превращают их в своеобразную губку, с помощью которой извлекают воду или вычищают остатки мозга из черепа павиана. Листьями они вытирают грязь, остатки липкой пищи. Листья же они прикладывают к кровоточащей ране.

Еще в 30-е годы исследованиями советских ученых установлена способность шимпанзе манипулировать различными предметами. Например, чтобы достать высоко подвешенные бананы, они ставили ящики друг на друга, взбирались на эту искусственную пирамиду и доставали пищу. В послевоенные годы исследования приматов были продолжены (Ладыгина-Котс, 1959; Неструх, 1960; Тих, 1970; Хрустов, 1968; Фабри, 1973).

Наблюдения Д. Гудолл подтверждали, что шимпанзе пользуются орудиями. Исследовательница несколько раз наблюдала, как шимпанзе бросали камни в бабуинов и палки в леопардов. А однажды она увидела, как шимпанзе делают орудия. Впервые Джейн застала за изготовлением орудий самца, названного ею Дэвидом. Сидя на корточках возле холма из красной глины, представляющего собой гнездо термитов, он осторожно просовывал длинный стебелек травы в одно из отверстий термитника. Потом вытащил травинку и что-то обобрал с нее губами. Джейн стала наблюдать. Вскоре к термитнику снова пришел Дэвид, но уже с Голиафом. Они трудились почти два часа.

«За это время я смогла увидеть много любопытных деталей: как они расковыривают свежезаделанные отверстия большим и указательным пальцами, как откусывают конец травинки, если он обломался, или же используют противоположный, целый конец. Если травинка оказывается слишком широкой, шимпанзе с двух сторон „сужают“ ее, обламывая по краям. Голиаф однажды отошел от термитника в поисках подходящего орудия метров на пятнадцать. Нередко оба самца срывали сразу три-четыре стебелька и клали рядом с термитником, применяя их по мере надобности.