Разрешенная фантастика – 1 - Андрей Мансуров

– Кнут! Но мы должны как-то… Хотя бы попытаться!

– Ничего мы не должны – Кнут чувствовал себя так, словно протащил чёртову канистру миль сто, – лучше скажи, твой регистратор ещё работает?

Марек снял с головы шлем, и потыкал в кнопочки.

– Да. Во всяком случае, видеокамера записала эту… Этого монстра с трубочками… Вот: я включил повтор. Отлично видно и камень. Правда, не думаю, что теперешний вид Ламми нам поможет. Оправдаться. – похоже, Марек тоже думал о будущих обвинениях.

– Пошли внутрь. Хотя бы поедим, как люди.

Привычная обстановка и горячая пища хоть как-то вернули ощущения нормы.

Кнут, поев, пошёл мыться. Стоя под упругими струями горячей воды, он тщательно оттирал с тела запах пота, пыль, вездесущий песок… А вот мозг-то не отмоешь.

Марек сказал, что тоже помоется, и ляжет спать. Подумав, что ночные поиски «того, не знаю чего» вряд ли действительно помогут хоть кого-нибудь найти, Кнут решил присоединиться.

Разбудило их странное ощущение: словно сквозь их тела и борта корабля пролетала стая диких обезьян! Нет, ничто не раскачивалось, не скрипело, видно никого не было, но ощущение пронзаемости всего привычного, материального, некими бестелесными духовными субстанциями оказалось одинаково реальным для обоих космонавтов.

– Ты слышишь что-нибудь?

– Нет. Но уж ощущаю – не сомневайся!..

– Небось, наши веселятся. «Духи воздуха», мать их… – чертыхнулся Марек. Кнут согласился. Однако ни масс-спектрометр, ни гамма-сканнер, ни регистраторы, изучающие и записывающие всё окружение челнока во всех видимых и невидимых диапазонах, ничего не засекли.

– Теперь нам остаётся только попробовать приманить их чем-нибудь… привлекательным для Духов. И – поймать!..

– Ну ты даёшь, Кнут. И что же у нас послужит «сыром»? А ещё интересней, как, и в чём мы их удержим, даже если приманим и «поймаем»?! Они же пролетают насквозь через титанобор корпуса!

– А если… Ну, поле какое-нибудь создать? Типа магнитного?

– Ты – вот ты – сумеешь? Лично я – нет. Может, Гроверс смог бы…

Кнут вспомнил бородатого физика-технолога, отвечавшего за поимку перспективных животных для Марека – изучать, и для бизнеса – продавать. И сплюнул с досады. Нет, они с Мареком точно никого не поймают.

Поневоле вспомнишь всяких медиумов, спиритов, и вертящиеся столы…

Много ли «Духов» вся эта полушарлатанская братия выловила, и показала миру?!

Н-да, перспективка… Однако и бросить своих просто так, ничего даже не попытавшись сделать – подло!

Под брюхом челнока они соорудили что-то вроде клетки из мейларовых панелей. Одну – переднюю – сделали захлопывающейся. Внутрь натаскали всего, что по их мнению могло бы привлечь, напомнить, заинтересовать новых обитателей Тристана, если бы в них осталось хоть крупица от старого, людского, сознания: фотографий родных, близких, «отчих домов», автомобилей, сувениры с чужих планет и Земли. Разложили по песку даже все фото татуировано-изогнутых голозадых девок Бастера в количестве ста сорока семи, каждую из которых он снимал в пикантных позах…

Но, как коротко, но точно обрисовал ситуацию Марек, ни одна сволочь не прилетела.

Прождав посменно всю ночь, двое выживших решили, что тактика использования ностальгических образов не даёт плодов. Встал вопрос: как и чем ещё можно приманить тех, кто явно получил всё, о чём мечтал долгие годы. Сознательно, или… Подсознательно.

Кнут решил, что переговорить с Моисеем так и так придётся.

– …нет, конечно, все черви давно вернулись обратно. На солнце.

– И когда они снова… появятся?

– Этого предсказать точно не могут даже старожилы. Но в среднем одно такое посещение случается раз в два-три года. Я же говорил – когда на солнце вот такие, гигантские, вспышки.

– А здесь они никогда не остаются? Ну, потом, когда вспышка иссякает?

– А здесь, на планете, они не живут. Для них слишком холодно. И скучно. После Преобразования им здесь делать нечего.

– А вот не бывало так, что во время следующего прилёта, они вновь меняли кого-нибудь из прежних… жертв – обратно. Ну, в тот вид, в котором те были до Преобразования?

– Нет. За всё время существования нашей цивилизации такого не случалось. Они не повторяют «обработки» тех, кого… Уже однажды преобразили.

– А почему? Не хотят? Ленятся? Не могут?

– Вот уж не знаю. Спросить… Никто не удосужился. Мы же с ними не общаемся. Просто – прячемся. Но таких случаев – обратного превращения – точно не бывало. Так что могу сказать лишь то, что уже говорил: ваши коллеги остались здесь навсегда. Остались добровольно. И получили то, чем, собственно, могут распоряжаться бесконечно: временем. Они бессмертны.

– В каком смысле – бессмертны? – Марек не мог не переспросить.

– В нормальном. Жизнь их не ограничена ничем, вплоть до смерти нашего солнца.

Кнут скривился: управлять работой голубых карликов земные учёные ещё не научились. Да и вряд ли когда научатся… Так что излучения, поддерживающие существование Преображённых явно вне их сил и средств…

Нужно подходить к проблеме с другой стороны.

– Скажи, Моисей… Как ты считаешь, мы сможем уговорить… или переубедить наших друзей… Вернуться в прежний облик?

– Нет. – инопланетянин выглядел категорично, – Такого не удавалось даже нашим предкам. А уж они-то живут с Червями сотни тысяч лет. Наша раса всегда обитала в подземных полостях и лабиринтах. Только необходимость в соли, земле, и всем остальном, что есть на поверхности, вынудила нас сравнительно недавно начать подниматься наверх.

– Сравнительно недавно… Примерно когда?

– Не больше тысячи семиста поколений. Около семидесяти сотен веков.

– А черви… Как они относятся к вам? И что… делают?

– Ну, относятся так же, как ко всем остальным. А что делают…

Уничтожают, если дотягиваются своим полем, телесную оболочку. Вернее – не уничтожают, а как бы вынуждают человека скинуть её самому. Дают возможность жить так, как человек мечтал. Если любил самок – у него будет миллион их. Правда, воображаемых им самим. Но они от этого для него хуже не станут.

Если любил духовное просветление, как те же Кууль – просветления получит – полные закрома…

Кто любил простор, полёты, или стремился к свободе – получает в распоряжение всю планету. Летай, наслаждайся этой самой свободой и вечной жизнью.

Кто любит созерцать, думать, философствовать – те идут в камни…

Долгую паузу прервал Кнут:

– Значит, «выманить» наших друзей из нового облика, новой формы, мы не сможем ничем?

– Конечно, нет. А ты сам разве согласился бы променять вседозволенность и вечную жизнь на то, чем являешься до Преобразования – куском белковой протоплазмы со всеми болезнями, старением, и потребностью в сне, пище, убежище, самках?

Кнут слышал этот аргумент в пятый, если не в десятый раз. Беседа зашла в тупик, и он повторял и повторял вопросы в тщетной попытке пробить, найти крошечную брешь в «работе» проклятых Червей. Не находилось этих брешей.

– Ладно. Спасибо, Моисей, что так терпеливо всё объяснил. До свиданья.

– До встречи. – Моисей, ковыляя с большим трудом, чем до вспышки, уполз к себе, Кнут и Марек медленно потащились к пустому и непривычно молчаливому челноку.

– Ты управлять-то кораблём сможешь? – спросил сильно приунывший Марек.

– Да. Да. – в голосе Кнута уже не звучало напора и энтузиазма. Похоже, общение с туземцами не дало ни-че-го. Если они хотят вернуть товарищей, нужно изворачиваться самим. Нужны идеи. Свежие. А не такие, как применяли ящеры…

Однако свежих идей в потайных закромах мозга обнаружить не удалось.

Они с Мареком ещё пять дней (земных) пытались подобрать средство, чтобы приманить, а затем и изловить «Духов». Ничем после первого, вероятнее всего, случайного, пролёта, те себя не обозначили.

Разбирая очередную громоздкую и опутанную проводами конструкцию, Марек ругался вслух, Кнут – про себя. На крайний случай у Кнута нашлась лишь одна идея:

– Придётся загрузить в трюм чёртова Ламми, и отвезти в качестве доказательства!

– Мысль, конечно, здравая… Меня она тоже всё время преследует. Камней тут, конечно, полно и кроме Ламми… Но за него мы хоть можем быть спокойны – что он, если (вдруг!) надумает преобразоваться обратно, не съест нас, как могли бы другие, инопланетные, твари…

– Почему – твари? Все разумные расы считают себя – людьми. А остальных – верно, конечно – тупоголовыми уродливыми тварями. Но раз они все попались в одну глупую ловушку, думаю… У них должно быть какое-то общение. Ну, то есть, они могут переговариваться, делиться опытом, предаваться воспоминаниям…

– Кнут, куда это тебя повело? О чём ты говоришь? Какое на … общение! Моисей же ясно сказал: каждый превращается в то, о чём мечтал! То есть здесь – не коллектив «единомышленников», а скопище индивидуалистов. Эгоистов. Эгоцентристов. Да назови их как хочешь: тут каждый – сам за себя! И остальные «преобразованные» ему – до лампочки!