Русская Армения - Евгений Марков

В это время римский император Диоклетиан, жесточайший из гонителей христианства, желая избрать себе вторую жену, послал знаменитейших живописцев Рима по всей империи своей снимать портреты с первейших красавиц земли, чтобы красивейшую из всех взять себе в жены. Живописцы донесли ему, что в одном женском монастыре Рима проживает юная христианка, по имени Рипсима, такой необычайной красоты, подобной которой они никогда не видали. Увидев портрет Рипсимы, Диоклетиан воспылал страстью к ней и приказал немедленно готовить свадебное торжество. Рипсима была сама из императорского рода и жила под попечением своей приемной матери и родственницы от такого же царского корня, Гайяны, среди инокинь, принадлежавших также к высшему сословию Рима. Узнав о предстоящей перемене судьбы своей, Рипсима, посвятившая себя Христу и давшая обет вечного девства, пришла в ужас, также как ее воспитательница Гайяна и весь монастырь. Горячо помолившись Богу, они решилась все вместе бежать из Рима и, наняв корабль, отплыли сначала в Александрию, потом в Иерусалим и Святую Землю. Над гробом Пресвятой Богородицы в саду Гефсиманском игуменья Гайяна поручила свою возлюбленную духовную дочь заступничеству Пречистой Девы, и, получив от Нее во сне приказание отправиться в Армению, в область араратскую, со всеми инокинями своими прибыла в Вагаршапат, бывший тогда столицею Тиридата. Они были без денег и без всяких средств, но некоторые из них пряли шерсть, другие делали бусы, и этим трудом поддерживали свое существование, «питаясь более молитвою, чем яствами», по простодушному выражению армянской летописи.

Диоклетиан узнал, что избранная им невеста скрылась с своими подругами в Армении и просил письмом царя Тиридата разыскать их и казнить всех смертью, кроме красавицы Рипсимы, которую прислать ему, а если она понравится армянскому царю, то удержать ее для себя, «ибо во всей римской империи не нашлось никого, кто бы равнялся с нею красотою», прибавлял римский император.

Убежище инокинь было скоро открыто и окружено стражею. Толпы народа, дворянство, князья, весь царский двор теснились около скромного домика глухой улицы, чтобы полюбоваться на невиданную красоту юной римлянки. Тиридат прислал за Рипсимой золоченые носилки с множеством придворных слуг и все принадлежности царского облачения, решившись венчать ее царицею, еще не видя ее в лицо.

После упорного сопротивления, Рипсиму насильно привезли во дворец Тиридата. Но восхищенный ее красотою царь напрасно силился победить ее решимость и боролся с нею несколько дней сряду; одушевленная неземною силою, слабая девушка отражала все попытки богатыря Тиридата; наконец, сорвав с него корону и царские одежды, бросила его, совсем обессиленного, на пол, а сама бесстрашно прошла через толпы придворных и возвратилась в свой дом. Гайяна, которую приводили нарочно во дворец уговаривать Рипсиму уступить желанию царя, всячески ободряла ее твердо защищать свое целомудрие и оставаться верною иноческому обету. Ее увезли в темницу, избив камнями все ее лицо.

Тотчас же явились палачи и стража в дом инокинь. Неустрашимой Рипсиме отрезали сначала язык, потом стали жечь медленным огнем ее тело, привязав ее к четырем столбам и навалив на нее острые камни; но она все еще оставалась жива. Тогда ей выкололи глаза и изрубили ее в куски. С нею вмести умертвили и тридцать две духовных сестры ее, который пришли на место ее казни, чтобы собрать ее мученические останки.

С Гайаны и двух инокинь, провожавших ее во дворец и вместе с нею заключенных, содрали кожу, вырвали языки, навалили на них острые каменья и наконец отрубили головы.

Это случилось в 301 году нашего летоисчисленья.

Умертвили и больную инокиню, оставшуюся в общем жилище их. Всего было замучено тридцать семь дев из числа семидесяти, бежавших из Рима. Остальные разбрелись еще ранее по другим местностям; в числе их была и св. Нина, проникшая в Грузию, в г. Мцхет, и обратившая потом в христианство царя грузинского и народ его.

Царь Тиридат был до того опечален гибелью Рипсимы, что бросился на землю с своего трона и долго горько плакал и сокрушался.

— Проклятая секта христианская! — вопил он. — Скольких людей погубила она! Мало того, что она отвращает их от служения богам, она еще лишает их и земных радостей. Смерть не устрашает их. Вот и Рипсима не побоялась ее, дева такой красоты, которой еще не было среди рода людского. Сколько бы я ни жил, никогда не забуду ее. Знаю я хорошо и римскую, и греческую землю, Ассирию, Парфию, Турцию, Адербайжан и много всяких стран, но нигде не видал я ни малейшего подобия ее красоте… Колдовство этой секты так сильно, что победило даже меня!

Шесть дней не находил себе места от тоски армянский царь, и чтобы развлечь себя, приказал устроить большую охоту на зверей. Но еще на улицах города на него напала злая немочь. Он внезапно упал с колесницы своей и пришел в такое бешенство, что стал грызть свое собственное тело. Подобно тому как некогда вавилонский царь Навуходоносор вообразил себя быком и ел траву, как скот, обезумевший Тиридат обратился в свинью и, избегая людей, рылся вместе с свиньями в земле, отыскивая там пищу. Тогда сестре Тиридата, Хозройтухте, явился во сне ангел и сказал: «Пока ты не освободишь из оков Григория, заключенного в Арташате, и он не научит вас, чем спасти царя, — безумие его не прекратится».

Хозройтухт передала свой сон приближенным Тиридата, но они смеялись и говорили: «Ты с ума сошла! Разве мог Григорий прожить пятнадцать лет в яме, где кишмя кишат такие страшные змеи? В ту же минуту, как кинули его туда, они, наверное, сожрали его, и теперь даже костей его не сыщешь!»

Однако, когда тот же сон снился Хозройтухте в пятый раз, придворные сановники решили отправить посланца в Арташат. Горожане Арташата были этим крайне изумлены и говорили посланцу: «Кто же может верить, чтобы Григорий был жив, когда уже столько лет прошло с тех пор, как бросили его в эту страшную яму!»…

Однако, исполняя приказ двора, связали вместе множество толстых и длинных веревок и спустили их в пропасть. Посланец Ода нагнулся над ямою и крикнул громким голосом:

— «Григорий! если ты жив, то вылезай! Бог, которому ты молишься, повелел нам освободить тебя!»

Григорий ухватился за веревку, и его вытащили на свет Божий. Тело его было черно как у эфиопа. Его обмыли, одели и с великим ликованием повезли в Вагаршапат.

Тиридат встретил его у города вместе с сановниками своими, страдавшими тем же безумием, как и он; они грызли от бешенства собственное тело свое. Григорий, преклонив колена, стал горячо молить Бога об исцелении их, и после нескольких дней его молитв мало-по-малу возвратился им их человеческий образ. В виде покаяния, Григорий потребовал прежде всего, чтобы они почтили память святых исповедниц Христа, соорудив христианские храмы над прахом Рипсимы, Гайяны и всех пострадавших с ними. Царь и все сподвижники его злодейств с рыданьями преклонили колена над прахом Рипсимы, перед св. Григорием, и молили его испросить им прощение у Бога. После шестидесяти пяти дней непрерывных общих молитв и поста целого народа и продолжавшихся все это время поучений св. Григория, все жители Вагаршапата, с царем во главе, приступили к постройке храмов над убиенными мученицами. Одни готовили камни, другие лес, третьи черепицы, и под главным руководством Григория успели скоро воздвигнуть три церкви: одну над прахом Рипсимы и тридцати двух сестер, другую — над прахом Гайяны с двумя сестрами, третью — над прахом больной монахини, убитой на месте их общего жительства.

Царь Тиридат собственноручно копал ямы для фундамента церкви, а царица жена его и сестра его Хозройтухт носили в подолах своих платьев землю из этих ям. Потом Тиридат, по собственному желанию, отправился на гору Арарат, отстоявшую довольно далеко от Вагаршапата, и принес оттуда на своих плечах восемь громадных камней, из которых сооружен был главный вход в церковь св. Рипсимы. Тело каждой мученицы, по повелению Григория, было одето в роскошные одежды и положено в особый гроб прекрасной работы, а самые храмы украшены золотыми и серебряными свещниками, лампадами и всякими другими церковными принадлежностями.

Вот эти-то три древние церкви, поныне существующие на окраинах Вагаршапата, — две со стороны Эчмиадзина и одна с противоположного конца — и были первыми христианскими святынями Армении, и по ним-то соседние народы прозвали Вагаршапат «городом трех церквей».

Таково великое историческое значение для Армении посещенной нами церкви св. Рипсимы и эчмиадзинского храма сошествия св. Духа. Этот эчмиадзинский храм построен был по указанию св. Григория уже впоследствии, когда Тиридат и весь народ его были окрещены в веру христианскую, разрушены были Григорием и Тиридатом все языческие храмы Армении, и Григорий был рукоположен архиепископом Цезареи, Леонтием, в архиепископа всей Армении.