Колдовская магия - Джуд Фишер

Тогда что же это за люди там, внизу, на расстоянии в тысячи футов? Долина раскинулась, как драгоценная лента, невероятно зеленая среди широких каменных просторов; узкая тропинка извивалась, словно изумрудная змейка, у подножия гор. И по этой тропинке до самого горизонта тянулись повозка за повозкой, фургон за фургоном, сотни огромных, черных, медлительных зверей, шагающих след в след длинной цепочкой. На их спинах восседали крошечные фигурки, похожие на божьих коровок.

Катла в изумлении открыла рот. Кочевники, блуждающие по Эльде, занятые тем, что прославило их на весь мир, — путешествием…

Это было самое восхитительное зрелище, какое она когда-либо видела. Катла смотрела, как они прокладывают себе путь к дальнему перевалу, и понимала: караван направляется на Большую Ярмарку! Она тотчас рассмеялась, лицо закинулось к небу, солнце согрело кожу. И правда, Сур одной рукой отнимал, другой давал: если бы она не полезла на скалу, отец не стал бы отрезать ей волосы; если бы она не потеряла волосы, то никогда бы не убежала в ярости, не попала бы сюда и не получила бы тайный взгляд на иной мир.

Как говорят на севере: «Случается и вероятное, и невероятное». И это правда.

Саро спас от колотушек приезд Фабела Винго.

— Прелестные лошади в этом году, а, Танто?

— Действительно, дядя. Как видите, — он вытянул укушенную руку на обозрение, — Саро и я дорого заплатили, чтобы они прекрасно выглядели!

Фабел кивнул с одобрением и заржал, что твой жеребец:

— Конечно, лучшую цену дадут за самых норовистых, хотя это относится не только к лошадям, не так ли, парень?

К дядиному ржанию присоединился громогласный и крайне чистосердечный смех Танто. Саро посмотрел на них и слабо улыбнулся. Не ответить на шутку нельзя ни в коем случае, хотя он и представления не имел, что их так рассмешило.

Дядя Фабел взял под руку старшего племянника, и они вдвоем пошли по полю.

Фабел указывал на достоинства каждого коня, Танто проницательно кивал, как будто ловил каждое слово. Саро вздохнул. Пнул ком земли. Жизнь на самом деле часто несправедлива. Любой идиот мог заметить, что Танто вовсе не интересовали животные: по его мнению, они — лишь ходячие мешки с кантари, готовые к обмену на приличное приданое.

Смешно, думал Саро, ковыряя носком в земле, что у его брата не хватало мозгов, чтобы довершить метафизический скачок мысли изящной метафорой. Если лошадей можно продавать за деньги, чем отличается положение самого Танто? Подкармливаемый нескончаемыми денежными запасами, заработавший себе статус на соревнованиях Большой Ярмарки, не будет ли он в конце концов продан предложившему самую высокую цену: в семью человека, который заключит с Винго лучшую сделку в смысле политических и социальных перспектив?

На мгновение перед мысленным взором Саро предстало следующее видение: его брат, голый и немножко побитый, стоит на торжище… нет, бегает по кругу: волосы и мускулы блестят от масла, глаза выкатились от страха, а он бегает взад-вперед с остальными парнями брачного возраста. Продавец серебряной палочкой указывает на замечательную грудь Танто, гордую посадку головы, изгиб шеи, плавные линии бедер и икр, слегка хлопает его плеткой по заднице, чтобы показать достойную выдержку, грациозную походку. Потом, проведя палочкой по боку, поднимает на обозрение половой орган, чтобы зрители отметили (пренебрежительно) потенцию и длину его…

— Саро!

Юноша так резко вскинул голову, что чуть не сломал себе шею. Фавио Винго уже присоединился к брату и Танто и теперь направлялся ко второму сыну. Хвала Фалле: его домашние не умели читать мысли, подумал Саро. В противном случае на кончике плетки плясал бы не Танто, а он.

— Здравствуй, отец.

Фавио Винго, невысокий, но мускулистый мужчина, спрятал сегодня постыдно лысую голову под сказочно роскошным платком, заколотым изумрудной булавкой.

— Я хочу кое-что показать тебе, Саро. Пойдем со мной.

Отец прямо-таки сиял. Как показалось Саро, он все еще находился под воздействием араки, потому и обращался так великодушно с тем, кого презирал до глубины души.

Нацепив на лицо самое располагающее и приятное выражение, Саро взял протянутую руку отца и зашагал в ногу с ним.

— Что ты собираешься показать мне, отец?

— Слова не смогут описать это. Ты должен увидеть все сам и сформировать собственное мнение. Я помню, как наблюдал подобную сцену в первое посещение Большой Ярмарки. — Фавио остановился. — О Фалла! Больше двадцати пяти лет назад, поверишь? Двадцать пять лет. Двадцать пять визитов на Лунную равнину, о Дева! А память о том первом путешествии так свежа, будто все случилось только вчера. Просто здорово, правда, Фабел?

Фабел Винго посмотрел на них через плечо:

— Ну да, я помню свою первую Ярмарку. Правда, она случилась на несколько лет позже твоей, брат.

Он подмигнул и отвернулся, продолжая разговор с Танто. Как будто бы неосознанно провел рукой по густой шапке волос.

Фавио состроил гримасу.

— Это был не просто его первый раз на Большой Ярмарке, — сказал он слишком громким голосом, чтобы замечание предназначалось только для ушей Саро, но от брата не последовало ответа.

Они прошли мимо остальных стойл и временных кабинок для слуг и пастухов и вскоре оказались на незанятом пространстве. Солнце, уже стоящее в зените, проливало потоки лучей на вулканический пепел, и дрожащий от жары воздух заставлял восточные горы подниматься над равниной огромными, ребристыми волнами, будто в шторм. Небо над головой, после того как утренние облака сдул ветер, стало глубоким, как нетронутая голубизна чаши Йетры.

Фавио прикрыл глаза рукой. Саро, последовав его примеру, уставился на жаркий туман. Танто и Фабел, уже утомившись, начали обсуждать замысловатые серебряные инкрустации, которые можно добыть у северных ремесленников, по слухам, специализирующихся на изготовлении разукрашенных кинжалов и закаленных мечей. Замечательная работа, хотя явно не дешевая.

— О!

Вздох вырвался помимо воли Саро. Из центра тумана, как из сердца легенды или словно великолепно обманчивая фата-моргана, увиденная путешественниками, искавшими легендарное Святилище, мерцая, как мираж, жутко преувеличенный волнами жара, караван кочевников пульсировал перед глазами. Покачивающееся многоногое существо, поднимающее пыль по пути к Большой Ярмарке.

— Бродяги!

— Да, парень, — сказал весело Фабел. — Потерянные люди идут, готовые снова ослепить всех нас своими чарами!

Глава 3

ЧАРЫ

Йенна Финнсен смотрела в полированное металлическое зеркало, которое только что принес в их палатку Халли Арансон в качестве «подарка девушке на ее первую Большую Ярмарку».