Ошибка Марии Стюарт - Маргарет Джордж

Четверо мужчин стояли перед ней в своих лучших нарядах: дублетах из парчи, сверкавших золотыми нитями, накрахмаленных воротниках с кружевной отделкой и коротких плащах с меховой оторочкой. Мортон, Рутвен, Мейтленд и лорд Джеймс. Все они держали шляпы в руках, но в их манерах не было и намека на почтительность. Их глаза – темно-карие, ирисово-желтые, серые и ореховые – дерзко смотрели на нее. Дарнли в неловкой позе замер рядом с ней. «Господи, пусть он не дрогнет!» – подумала Мария. Она не осмеливалась улыбнуться ему или даже посмотреть, чтобы не выдать их замысел. Утренняя сцена в постели произошла восемь часов назад, и он мог выдать себя неосторожным движением. «Дева Мария, помоги мне!» – безмолвно взмолилась она.

– Ваше Величество и моя возлюбленная сестра, – начал Джеймс, выступив вперед. На его губах играла все та же мальчишеская улыбка. – Все мы до некоторой степени бунтовщики в том смысле, что отказались от полной и бездумной покорности нашей помазанной королеве. Мы признаем это.

Он кивнул в сторону своих спутников, которые закивали в ответ.

– В том же смысле нас можно назвать мятежниками по отношению к Богу. Но это не значит, что мы присоединились к врагам Господа или к вашим противникам. Не означает это и того, что, убедившись или убедив себя в том, что Ваше Величество введены в заблуждение дурными советниками, под влиянием которых вы оказались, мы были неправы в своем выступлении против них. Точно так же вынуждали поступать и пророков в древнем Израиле.

Он запнулся, когда осознал, что воплощение одного из зол, против которых он взбунтовался, стояло лишь в нескольких футах от него.

– Ваше Величество, – он поклонился Дарнли. – Я был неправ, когда воспротивился вам и попытался чинить препятствия вашему браку. Простите меня: я оказался слеп.

Дарнли нервно улыбнулся. Он заметил, как длинные изящные пальцы Марии прикоснулись к броши на ее корсаже в форме рубиновой черепахи. Внезапно он вспомнил, что это подарок Риччио, символ безопасности.

– Вы взбунтовались и вынудили нас повести против вас армию! – произнес он. При этом в нем всколыхнулись теплые воспоминания о золоченых доспехах и скачках под желтым сентябрьским солнцем.

– Да, к нашему стыду, – ответил Джеймс. – Но я заплатил за это. Я пережил ссылку в Англии и недобрые слова от английской королевы…

– Наша сестра Елизавета не поощряет мятежников, – сказала Мария.

– Воистину так, – Джеймс рассмеялся, и остальные присоединились к нему.

– Скажите мне, брат, чего вы хотите? – ласковым тоном спросила Мария.

Улыбка исчезла с его лица.

– Полного и безоговорочного прощения для всех мятежников, чем бы они ни руководствовались, – он обвел жестом троих мужчин. – Будучи грешниками, мы сбились с пути, но что сказано в Писании? «Нет праведника в целом свете, но есть покаяние для заблудших». Правитель, как и Господь, должен проявлять милосердие к своим подданным. «Я нахожу радость не в погибели для злых, но в их жизни и отречении от зол».

– А что я получу в обмен на прощение? – спросила она. – Разумеется, кроме духовного благословения.

– Объединенную Шотландию, – быстро ответил Джеймс. – Имели место трудности и ошибки… Словно в начале супружества, мы учились жить вместе, узнавали привычки друг друга…

– Такие, как измена?

– Это слово…

– Это ужасное слово, и оно описывает ужасную вещь, – настаивала она.

Все четверо одновременно рухнули на колени. Стук был такой, словно в комнате опрокинулось что-то тяжелое.

– Простите нас! – воскликнули они. – Обратитесь не к нашим прегрешениям, но к вашей великой милости! Позвольте нам начать заново: пусть этот день станет началом счастливого «брака»!

Колено Рутвена упиралось прямо в засохшую кровь, оставшуюся после убийства Риччио. Когда он шевельнулся, Мария услышала легкий хруст раскрошенной корки.

«Пусть на его красивых штанах останется несмываемое пятно», – подумала она.

– Вы правы, – мягко сказала она. – Мы должны оставить прошлое позади. Шотландии не будет никакой пользы от раздоров между правителями и советниками. Я составлю указ о прощении для всех вас и направлю его в парламент.

– У нас уже есть черновик, – вставил Рутвен, приподнявшись с места. На его колене действительно осталось пятно, а в том месте, куда он опирался, появилась вмятина. Марии на самом деле стало дурно.

Она взяла бумагу и сделала вид, будто изучает ее.

– Кажется, все действительно в порядке, – произнесла она. – Мы сделаем копию, а потом вместе с мужем поставим подписи.

Она помедлила. Момент настал.

– Мне плохо, – прошептала она и привалилась к Дарнли. Встревоженный, он подхватил ее на руки, но она осела на пол и схватилась за живот.

– Схватки… – прошептала она.

– Повитуху сюда! – закричал Дарнли.

– Нет… не надо, – пробормотала Мария. – Боль пройдет, если я немного полежу. Пожалуйста! – она указала в сторону своей спальни.

Мужчины поднялись. Дарнли и королева побрели в спальню. Они вошли, и дверь за ними закрылась, но через несколько секунд Дарнли снова появился.

– Она отдыхает, – сказал он. – Такое напряжение… молю Господа, чтобы ребенок не родился раньше времени.

– Но документ… – начал лорд Джеймс.

– Лежит у нее на столе. Она подпишет его через несколько часов, когда придет в себя. Не беспокойтесь, он будет готов к утру, даже если мне придется подделать ее подпись, – он подмигнул им. – Теперь, милорды, вы можете спокойно отдохнуть.

– И оставить ее без охраны? – прорычал Рутвен. – Нет уж! Это может оказаться ловким трюком. Не забывайте, что она выросла при французском дворе, где ложь и притворство – это образ жизни.

– Такой же, как насилие и убийство при нашем дворе? – спросил Дарнли. Перехватив злобный взгляд Рутвена, он улыбнулся: – Не существует такого двора, где придворных специально учат двуличию и лицемерию. Моей жене нездоровится, но она дала слово подписать указ о помиловании, и поскольку она истинная королева, ее слово не нуждается в подтверждении. Прошу вас, отпустите стражу и расходитесь по домам. Должно быть, вы тоже устали, ведь прошел лишь день после… инцидента.

Он указал на закрытую дверь спальни Марии.

– Сейчас ей не нужна охрана. В конце концов, она лишь слабая женщина, которая не может встать с постели. Все ее слуги сидят под замком, немногочисленные сторонники вместе с Босуэллом и Хантли уже далеко… Кроме того, я буду сторожить ее. Я ручаюсь за нее!

– Тогда если что-то пойдет не так, то возмездие падет на твою голову и на твое потомство! – Мария услышала грохочущий голос Рутвена даже за закрытой дверью.

Потом голоса стали тише, послышались удаляющиеся шаги, и наконец наступила тишина. Дверь спальни со скрипом приоткрылась, и Дарнли просунул голову. Даже без грима он выглядел еще более бледным, чем Мария.

– Он проклял меня! – потрясенно сказал он.

– А ты ожидал услышать благословение? – спросила Мария и быстро села в постели. – Он злой человек и не может принести ничего, кроме зла. Они ушли?

Дарнли вздохнул:

– Да. Я пообещал, что они получат помилование к утру. Но что, если они вернутся? Нам лучше бежать прямо сейчас!

Мария встала с постели. Она чувствовала себя очень сильной и очень слабой одновременно. Ребенок пошевелился в утробе, как будто хотел заверить ее, что все в порядке.

– Нет, – сказала она. – Они, несомненно, оставили стражу для проверки, как раз на такой случай. Еще рано, на улице даже не стемнело. Мы должны раздеться и сделать вид, что легли спать. Потом, около двух часов ночи, мы сбежим отсюда. Я приду к тебе в спальню, и мы проберемся через задние ворота и кладбище туда, где будут ждать нас спасители с лошадьми наготове.

– Ты организовала… – он недоверчиво уставился на нее.

– Я все устроила, – ответила она.

Может быть, этот идиот наконец уйдет, чтобы она могла смыть белую краску с лица? Кожу под гримом жгло и пощипывало.

Мария лежала в постели в ночной рубашке, решив разыграть свою роль до конца. Она точно знала, где находится ее одежда для верховой езды и как быстро достать ее. Оставалось пережить еще несколько часов, когда придется лежать неподвижно и бодрствовать.

Она не испытывала страха, ее наполнял лишь гнев и глубокое, почти болезненное желание отомстить. Она хотела взмахнуть топором и расколоть череп Рутвену, увидеть, как он падает на землю и бьется в предсмертных судорогах.

Но для этого еще будет возможность, когда она сбежит отсюда.

Мария осторожно спустилась по темной спиральной лестнице, соединявшей ее спальню со спальней Дарнли. Лестница насчитывала двадцать пять ступеней, изгибавшихся налево, и она немного отклонялась в эту сторону. Оказавшись в спальне Дарнли, она на ощупь нашла его кровать, потому что там тоже царил мрак. Прошло уже немало времени с тех пор, как она в последний раз приходила сюда, но память услужливо подсказала дорогу.