Гибель межзвездной лаборатории - Аркадий Карасик

Борис Николаевич ни на кого не обращал внимания. Он то и дело прикладывался к плоской фляжке с "нектаром" и покряхтывал от наслаждения.

Беседу завершила прогулка по Лаборатории. Кончился скучный период нашей изоляции.

Я шел рядом с девушкой и не сводил с неё далеко не безгрешные взгляды. Разве можно сравнить Ауру с покорившей дурня-бизнесмена следователем прокуратуры? Жирные телеса и мощные бедра - далеко не преимущество при пустой башке и бессердечности. Надежда Павловна ускоренно теряла свои позиции. По всем параметрам женского обаяния.

Перед нами простирались светящиеся коридоры. По ним двигались существа настолько удивительные, что я поневоле невежливо их разглядывал. Вот из двери вышел... прямоугольник. Ковыляя на тонких ножках, прошел мимо. Встретился с конусом. Оживленно заспорили. Мило раскланялась с Аурой усеченная пирамида. Из-за угла появился паралелепипед... Октаэдр идет под руку с овалом.... Угол на ходу читает какую-то книгу... Отрезок прерывистой прямой кокетничает с шаром...

Господи, какая-то геометрическая кунсткамера! Кажется, бедное мое бедро все покрыто синяками. Впору заново изучать геометрию и планиметрию! Или продолжать щипать себя, пытаясь пробудиться от фантастического сна. Но это был не сон - реальность.

Удивляло и другое, не менее фантастическое "действо". Не доходя до землян нескольких шагов, геометрические фигуры превращались в обычных людей. Конус стал добродушным толстяком с небольшой бородкой и умными глазами. Пирамида - полной женщиной средних лет. Паралелепипед - молодым и приятным человеком с лукавинками в глазах. Прямоугольник преобразовался в милого старичка. Прерывистая прямая в молоденькую девчушку.

Раскланиваясь с наставницей, они метали на нас любопытные взгляды. Здоровались. Одни - кивком головы, другие - поднятием над головой руки, третии - улыбками. Салют, дескать, дорогие гости, жители Межзвездной вас приветствуют.

Пройдут несколько шагов и снова преображаются: кто в прамоугольник, кто - в квадрат, кто - в тетраэдр.

Аура заметила мое недоумение.

- Наши сотрудники для общения с другими существами принимают привычные для вас образы. Не так давно приезжали посланцы другой галактики. Ужас! Двурогие жители Нептуна по сравнению с ними - красавцы. Представьте себе помесь доисторических птеродаклей с вашими лягушками. И тем не менее, ученые отдела, который они посетили, предстали перед гостями в их обличьи... Тоже происходит и с вами. Ведь общаться с геометрическими фигурами... не особенно приятно.

- А вы какая в действительности? - умело, чисто по женски, Надежда Павловна послала острозаточенную стрелку, обильно смоченную желчью. - Ромб или... неправильная пирамида?

Наставница сделала вид - не раслышала, но одарила дерзкую подопечную таким гневным взглядом, что "железобетонная" Наденька смутилась и поспешила отвести глазки в сторону.

Блвго, было на что посмотреть. По коридору навстречу к нам катился шар. Приблизившись, он не сменил внешности. Аура что-то гневно пробормотала, но наглый сотрудник не обратил на её неудовольствие ни малейшего внимания. Его узкие глазки вызывающе обшаривали землян. Он равнодушно оглядел Надежду Павловну, миновал меня и, как мне показалось, с восторгом уставился на инженера.

В это время Борис Николаевич в очередной раз приложился с ополовиненной бутылке. Весь его вид излучал райское блаженство. Глаза полузакрыты, щеки алеют, нос - багровый. Человек доволен жизнью, его не удивляют коридорные встречи. Подумаешь, геометрия пополам с алгеброй! Чему, спрашивается, поражаться, если под влиянием алкоголя в голове инженера складывается такая "мозаика", увидев которую дерьмовые ученые Межзвездной попадали бы в обмороки.

Шар несколько раз бесцеремонно прокатился вокруг нашей группы. Неизменно останавливаясь рядом с шатающимся инженером. Кажется, Борис Николаевич окончательно покорил его. Вволю полюбовался и вкатился в какое-то помещение.

- Прошу прощения за бестактность некоторых обитателей Лаборатории, сдерживая гнев, извинилась перед нами Аура. - Постараюсь, чтобы поведение эээюююооо сделалось достоянием отдела, в котором он работает.

Свечение стен и потолка, ранее ровное, изменилось. Похоже, недовольство девушки компенсировалось усилением освещенности. Странно, должно быть наоборот - настроение наставницы далеко не радужное. Значит, кто-то неподалеку радуется, прямо-таки восторгается.

Я огляделся.

Коридор опустел, сотрудники либо разошлись по своим рабочим местам, либо отправились в жилые помещения - пообедать. Только на углу маячил любопытный шар.

* * *

На следующий день вместо Ауры к нам заглянул Оле. К этому времени нас переселили в более удобное помещение. Каждый получил по две отдельных комнаты с выходами в общий зал. Наставник об"явил - командировка успешно завершена и теперь мы снова вместе.

С одной стороны есть чему порадоваться. Спокойный характер, неизменная доброжелательность Оле лично у меня вызывали симпатию. По моему, и Надежда Павловна, и Борис Николаевич тоже обрадовались.

Вместе с тем, мною владело сложное чувство. Мысль о том, что теперь по утрам я не услышу ласкового музыкального голоса Ауры, что она не порадуется здоровому цвету лица, не посетует на плохое настроение милой землянки, угнетала меня.

- Наконец-то, мы избавились от этого... ромбо-овала, - злорадно поглядывая на мою скучную физиономию, торжествовала следователь. - Не знаю, как у тебя, Гера, а у меня по отношению к твоей пассии - брезгливость. Будто прикоснулась к скользкой и холодной лягушке.

Надежда Павловна явно вызывала меня на скандал. Шестым-десятым женским чувством ощущала растущую тягу недавнего кандидата в любовники к милой, обаятельной наставнице и ревновала. Так дико и необузданно, что готовилась взорваться при первом же моем возражении.

До чего же мне хотелось излить на некогда нравившуюся мне женщину самые грубые выражения. Вплоть до площадного мата. Но затевать свару на чужой планете в присутствии невозмутимого Оле - оскорбить самого себя. И, что гораздо важней - Ауру.

Я промолчал.

- Рад сообщить вам - работа над пятьдесят седьмым образцом подходит к завершению. Может быть, скоро вы сможете возвратиться на Землю.

Содержание фразы меня не убедило, пообещать можно что угодно - убедило скучное выражение лица наставника. Похоже, ему не очень-то хочется отпускать землян, он предпочитает держать их - под рукой. На всякий случай. Мне понятны его сомнения. Лично я ни за что не отпустил бы.

- Зачем? - глупо улыбаясь и покачиваясь, спросил Борис Николаевич, оглаживая подрагивающей рукой очередную емкость с "нектаром". - Нам и здесь неплохо. Работы - никакой, кормите прилично, а уж по части напитков Межзвездная оставила позади хваленный "Кристалл".

- Спасибо за комплимент, - насмешливо расшаркался Оле. - Кстати, наши средства слежения засекли некоторое оживление у тростян. Похоже, недавний разгром не образумил их. Судя по всему, готовятся к психической атаке... Никто из вас не заметил в своем поведении подозрительных аномалий? Во время ночного отдыха никто не пытается с вами связаться? Как в свое время связывался я.

Вот она, подоплека щедрого обещания отпустить нас на Землю! Ученый Совет Межзвездной опасается, как бы нас не уволокли к себе конкуренты. Важная информация, не грех ею воспользоваться. Не сейчас, конечно, при более удобном случае.

Надежда Павловна пренебрежительно покачала плечиками. И бросила на меня обещающий взгляд. Дескать, а ты не хочешь связаться со мной по психической линии, если пренебрегаешь физической? Похоже, мы с прокурорской дамочкой поменялись местами: раньше, на Земле, я добивался близости, теперь - она. Скорей всего, её подстегнуло "соперничество" с Аурой. Удивительно, но меня это открытие не обрадовало.

На вопрос Оле я ответил отрицательно. Лично со мной никто не "разговаривал", никаких аномалий в своей психике не замечаю. Наставник одобрительно кивнул и, обойдя вниманием женщину, испытующе поглядел на инженера.

Борис Николаевич почему-то смутился. Щеки ещё больше покраснели, лохматые брови нависли над глазами. Пытаясь спрятать смущение, припал к горлышку бутылки. Послышалось частое бульканье.

Оле повторил свой вопрос, на этот раз адресуясь теперь к одному инженеру. С проницательсностью, свойственной настоящему ученому, он с первого взгляда распознал непонятное смущение полупьяного землянина.

Я не удержался от смеха. Зря Оле забеспокоился - под влиянием винных паров Борис Николаевич способен что угодно услышать.

- А у себя вы не обнаружили отклонений?

- Как когда, - завилял перепуганный инженер. - Бывает снятся разные сны... Дело обычное...

- И что же все-таки вы слышите во сне?

- Всякое. В зависимости от... градуса... Вчера, к примеру, привиделась речка с топкими берегами. Пляж с песочком. А на нем бабы голые резвятся, мужики наливают стаканы...