Шоколадная война - Роберт Кормер

Ещё раз просмотрев суммарный подсчет, Брайан увидел нуль напротив инициалов Джерома Рено. Он усмехнулся: «Новичок, отказавшийся продавать шоколад», — Брайан качнул головой. — «Кому было нужно противостоять системе - черт подбери, Брату Лайну? Наверное, в голове у этого парня что-то не в порядке».

- ЛеБланк?

- Шесть.

- Маллорен?

- Три.

Пауза. Задержка дыхания. Снова быть той же игре: по списку – пленяющее затишье в классе Брата Лайна. Губер ничего не мог с этим сделать. Возрастающее напряжение давило на него, и он начинал чувствовать боль в животе. Губеру было свойственно миролюбие. Стеснение и соперничество угнетали его. Он хотел жить со всеми в мире. Но этим утром и речи не могло быть ни о каком мире в классе у Брата Лайна, когда тот зачитывал список и заносил отметки о том, кто и как справляется с распродажей шоколада. Губер, сидя за своим столом, оставался в напряжении. Мокрые глаза сверкали в утреннем свете. В это время Джерри Рено сидел, как обычно, без эмоций, в полном безразличии, локти были сложены на панели стола.

- Перминтьер?

- Две.

Теперь.

- Рено?

Вдох.

- Ни одной.

Выдох.

Краска проступила на лице Лайна. Его вены словно зажглись алым неоном.

- Сантусси?

- Две.

Губер не мог дождаться звонка.

15.

- Эй, Арчи! – позвал его Эмил Джанза.

- Да, Эмил.

- Ты еще не видел фотографию?

- Какую фотографию? — подавляя улыбку, спросил Эмил.

- Ты не знаешь, о какой я фотографии?

- Ой, о какой же ты фотографии? Да, Эмил, я еще не видел ее.

- Полагаю, это не связано с распродажей, Арчи.

- Не связано, Эмил. И, все-таки что же ты хочешь с ней сделать? Сказать правду, Эмил, это не самый лучший кадр, на котором можно увидеть тебя. Я полагаю, на ней ты даже не улыбаешься, хотя на твоем лице все выглядит забавно. Эмил, ты не у-лы-ба-ешь-ся.

На лице Эмила Джанзы все выглядело забавно, что было верно и в данный момент, и, вдобавок ко всему, он не улыбался. Как никто, Арчи мог быть напуган этим.

- Где ты ее держишь, Арчи?

- Это секрет, Эмил, большой секрет.

- Это хорошо.

Арчи подумал, стоило ли вообще рассказать ему правду об этом? Он знал, что Эмил Джанза мог быть злейшим врагом, а с другой стороны фотография также могла бы стать оружием.

- Скажи мне, Эмил, ты как-нибудь сможешь сам отпечатать эту фотографию?

Джанза швырнул сигарету в дерево и затем наблюдал, как окурок отскочил от ствола в сточную канаву. Он вытащил из кармана конверт, открыл его: в нем ничего не было, Джанза расслабил пальцы, конверт выпал, и ветерок потащил его по тротуару. Эмила Джанзу не беспокоила чистота Америки.

- Как же я могу отпечатать фотографию, Арчи?

- Ладно, ты не можешь заплатить за это, Эмил?

- Ты думаешь, что ты отдашь мне ее? Здесь может быть ловушка, Арчи.

- Не исключено, Эмил. Но когда придет время, ты ничего не сможешь сделать.

- Ты не можешь дать мне знать, когда придет время? Окей, Арчи? — Эмил спросил, хихикая. Его дурацкий смех не значил, что Эмилу смешно.

- Ты будешь первым, кто узнает, — сказал Арчи.

Окраска их разговора была светлой и даже доброй, но Арчи знал, что Эмил был готов на самое низменное. Он также знал, что Джанза был из тех, кто практически готов задушить любого во сне, чтобы горячими руками взять все, что ему надо. И это была жуткая ирония без каких-либо фотоснимков. У Арчи было лишь одно преимущество в этой нелепой ситуации – субординация.

Все произошло не так давно. Арчи, избегая братьев, тихо шел по коридору. Пройдя открытый шкафчик, он заметил камеру, висящую на крючке для верхней одежды. Автоматически, Арчи снял камеру с крючка. Он, конечно же, не был вором. Ему лишь хотелось понаблюдать за тем, как ее хозяин, кто бы он ни был, будет метаться по школе в поисках. Зайдя по горячим следам в мужской туалет, Арчи толчком открыл дверь одной из кабинок и столкнулся со стоящим внутри Джанзой: жирные пятна расползались по полу, правая рука яростно работала между ног. Арчи поднял камеру, держа палец на кнопке, и выкрикнул: «Вот тебе!»

- Прекрасно! — сказал Арчи.

Джанза также был шокирован и удивлен быстротой своей реакции. Он быстро пришел в себя. Арчи стоял в двери, готовый сбежать, если Джанза шевельнется.

- Камера в шустрых руках, — крикнул Джанза.

- Если решил кончить в туалете, то, наконец, закрой дверь на защелку, — усмехнулся Арчи.

- Она не работает, — ответил Эмил. — Все защелки поломаны.

- Хорошо, не переживай, Эмил. Этот секрет останется со мной.

Теперь Джанза отвернулся от Арчи и заметил новичка, торопящегося через улицу, очевидно очень взволнованного, потому что тот боялся опоздать в класс на урок. Должен был пройти год или другой, пока где-то в голове не разовьется чувство времени и расстояния, чтобы в последний момент успеть вскочить в закрывающуюся дверь.

- Эй, новенький, — позвал Джанза.

- Парень поднял глаза, в них было паническое оцепенение, когда он увидел Джанзу.

- Боишься опоздать?

Парень глотнул, кивая головой.

- Не бойся, новенький.

Последний звонок. Именно сорок пять секунд, чтобы он успел добежать до классной комнаты.

- У меня нет сигарет, — объявил Эмил, вывернув наружу карманы брюк.

Арчи улыбнулся, зная, что на уме у Джанзы. Джанза вообразил себя кандидатом в «Виджилс» и всегда пытался чем-нибудь впечатлить Арчи.

- Малыш, я хочу тебя попросить сбегать в булочную и купить мне пачку сигарет.

- У меня нет денег, — начал сопротивляться парень. — И я опаздываю на урок.

- Это жизнь, малыш. Все так устроено, что я побеждаю головы, а вы теряете хвосты. Если ты не имеешь денег, то оставь закурить, или займи у кого-нибудь, а затем повстречай меня с сигаретами на завтраке. Другая оценка. Эмил Джанза не откажет, — он бросил свое имя так, чтобы парень узнал, с кем тот имеет дело, и в результате не пенял на то, что не был предупрежден о том, кто же такой Эмил Джанза.

Арчи спешил, но он задержался, притворяясь, что ему интересен конец. Все равно он был очарован Джанзой, его грубостью и массивностью. Мир был создан для двух типов людей – для жертв и тех, кто на них охотится. К категории последних, безусловно, относился Джанза, а также и он – Арчи Костелло. И без сомнений среди первых был тот парень, стоящий внизу, под окнами туалета. Слезы потекли по его щекам, когда тот отвернулся.

- Он достанет деньги, Арчи, — сказал Эмил. — Не считаешь ли ты, что он будет врать сквозь зубы?

- Держу пари, что для тебя не составит труда столкнуть со ступенек пожилую леди или где-нибудь на улице ударить инвалида на костылях.

Джанза ухмыльнулся.

Эта ухмылка охладила Арчи, который подумал, что он так же способен на подобные поступки.

16.

- Такая жуткая оценка, Керони.

- Я знаю, знаю.

- И, обычно, ты так хорошо учишься.

- Спасибо, Брат Лайн.

- Как твои другие оценки?

- Замечательно, Брат, замечательно. Я думаю… я полагаю… я претендовал на Высшую Честь в этом полугодии. Но теперь, эта «F»…

- Я знаю, — сказал Лайн, скорбно и с соболезнованием качая головой.

Керони был сконфужен. Никогда раньше в своей жизни он не получал таких оценок, как «F». Факт, что за последние два года он один лишь раз получил «В+», и это было исключением из правил. Он считался лучшим учеником «Тринити», и после очередных экзаменов он, один из немногих, был награжден стипендией этой школы – сто долларов, выплаченных в поддержку его успеваемости, и грамотой, подтверждающей эту стипендию. И вот эта жуткая «F» - рутинная контрольная, превратившаяся в кошмар.

- Эта «F» как никогда удивила меня, — сказал Брат Лайн. — Потому что ты –великолепный ученик, Девид.

Керони посмотрел с внезапным удивлением и надеждой. Брат Лайн без каких-либо затруднений назвал ученика по имени. Он всегда держал дистанцию между собой и учащимися. «Должна быть невидимая линия между учителем и учеником», — как он всегда говорил. — «Которая не должна пересекаться ни с чьей стороны». Но, теперь, слыша, как тот произнес: «Девид», и это прозвучало в такой дружеской манере и с такой тактичностью и пониманием, что у Керони вдруг ожила надежда – но на что? На то, что его «F» была ошибкой?

- Это была трудная контрольная и по многим причинам, — продолжил Лайн. — Один из тех экзаменов, где неверная, тонкая интерпретация фактов незаметно может привести не к успеху, а к поражению. Факт, что было бы точнее назвать ее контрольной на успех и на поражение. И когда я читал твой ответ, Девид, то на момент подумал, что, возможно, ты бы и прошел. C большим почтением можно заметить, что ты был весьма корректен в своих утверждениях. Но с другой стороны… - его голос куда-то вел, он копался в глубине своих мыслей, его что-то тревожило.

Керони ждал. Трубя в клаксон, со двора уже выезжал школьный автобус. Он думал о родителях и о том, что они будут делать, когда узнают об оценке «F». Это было равносильно сходу с рельс поезда. Почти невозможно было справиться с ущербом, наносимым ему оценкой «F» независимо от того, как много «А» он сумел бы еще получить.