Мой гарем - Софи Андрески

Матильда ласкает мой клитор, а я трахаю её пальцами так, как Она любит. И как раз в тот момент, когда я кончаю, она вводит три пальца глубоко мне во влагалище и чувствует, как там все сжимается. Сама она мяукает как большая кошка, а потом гортанно смеется. Мы ложимся рядом с Сереном и жадно ловим воздух ртом. Он обнимает одной рукой Меня, а другой рукой Матильду. Я закрываю глаза.

Мы едем автомобилем до Ростока, а там садимся на паром. Я все время думаю, как Серен будет реагировать на путешествие, но он держится хорошо. Бледный как покойник он цепляется за поручни, и его невозможно переубедить спуститься в каюту. Даже когда начинает идти дождь, он остается на палубе. Я спускаюсь вниз — хочу успеть написать новые рассказы до того, как мы приедем в Швецию, потому что не знаю, что нас там ждет.

Я раздумываю, когда в последний раз пропускала срок сдачи книги и какую отговорку тогда придумывала. Паром качается, сбивая меня с толку, и я вспоминаю о другом путешествии, когда мне стало очень плохо. Тогда мы с Падди ездили в Гельголанд. Я думаю о длинных красных скалах и пестро раскрашенных домиках на берегу, кладу пальцы на клавиатуру и начинаю печатать.

Коса Серена и его куртка полностью пропитались водой, он дрожит, но у меня такое чувство, что мы поступили правильно, решив поплыть на пароме. Он не утонул, и хорошо, что сумел перенести это путешествие, теперь он стал вести себя раскованнее и пытается скрасить длинное путешествие в автомобиле до Стокгольма, обучая меня шведским скороговоркам, которые мне не удается выговорить, как бы я ни старалась. Наша гостиница называется «Элис Гамильтон», она находится в центре города недалеко от замка.

В холле стоит статуя из тех, которые принято ставить на носу корабля. Статуя изображает пышнотелую молодую женщину, делающую шаг вперед с розой в руке.

— На тебя похожа, — говорит Серен, и я испуганно оборачиваюсь, пытаясь понять, не начались ли у него опять галлюцинации. Но он улыбается. Видимо, он просто хотел сказать мне комплимент. Наша небольшая гостиница полна извилистых коридоров и до самой крыши набита антиквариатом. Модели кораблей, штурвалы, корабельные фигуры. Морские карты покрывают стены коридоров и комнат. Тут был бы настоящий рай для Юни, и я опять решаю побольше времени проводить с ним на выставках и ярмарках. Серен все внимательно осматривает, но ничего не узнает.

— Я слышу этот запах, — говорит он, — этот воздух мне знаком. Я знаю, искать нам нужно здесь.

Его родителей мы решаем навестить на обратном пути. Они уже очень пожилые, и Серен не хочет, чтобы они переживали за него. Потом он рассказывает мне о том, как отец пытался научить его плавать. Они все лето плескались в бассейне, да так, что у них чуть перепонки между пальцами не повырастали.

— Но я научился плавать, когда был уже достаточно взрослым, чтобы понимать, что шанс не утонуть появляется тогда, когда ты умеешь плавать.

С этого момента он начал тренироваться, словно на следующий год его пригласили участвовать в Олимпийских играх. Но от страха перед водой он так никогда не избавился.

Распаковав вещи, мы сразу же отправляемся в путь, и Серен показывает мне центр города. Я в восторге от замка, торговых улочек, кафе, архитектуры города. Кажется, весь Стокгольм плывет. Каналы, мосты, паромы — им просто нет числа. Серен каменеет, и чтобы подбодрить его, я, как маленький ребенок, каждые полчаса спрашиваю, сможем ли мы увидеть здесь лосей. Он нежно улыбается и говорит, что это так типично — у нас, немцев, со Швецией ассоциируются только лоси и компания «Икса».

— А еще нудисты в палатках на берегу озер, — говорю я.

Он смеется, предлагая подождать вечера, и тогда мы еще посмотрим, кто будет купаться голышом. А когда я не прекращаю щебетать о лосях, он обещает мне завтра поехать в Скансен[5] — музей на свежем воздухе, на территории которого есть и зоопарк.

Мы идем через город, и я с удивлением замечаю, что и здесь женщины посматривают на Серена. Я-то думала, что в Швеции все мужчины такие высокие и светловолосые, но мой викинг тут так же бросается в глаза, как и дома. Я беру его под руку и гордо иду рядом.

В подвале гостиницы есть сауна, которую можно снять на несколько часов, чтобы быть там совсем одним. Там есть и камин, огонь в котором мерцает, в то время как мы, завернувшись в простыни, спускаемся вниз по ступенькам. Еще там есть старинный колодец, который используют вместо бассейна. Видя его, Серен качает головой, и мне становится совершенно ясно, что туда он не полезет, а вместо этого лучше станет под холодный душ.

— Там внутри наверняка возникает такое ощущение, будто тебя похоронили живьем, — бормочет он.

Серен охвачен странным спокойствием, он почти расслаблен. Мы об этом не говорим, но думаю, он, как и я, знает, что вскоре все прояснится, и мы ничего не можем поделать, чтобы этому помешать.

Мы устраиваемся и наслаждаемся временем и покоем, которые нам достались. Сауна маленькая, на деревянных скамейках не поместится больше трех-четырех человек. Покрывшись капельками пота, мы начинаем ощущать усталость, возникающую в спине и медленно распространяющуюся на все тело. Я потягиваюсь, а Серен усаживается у меня в ногах. Он кладет мою ногу себе на колени и делает мне массаж. Я глубоко вздыхаю. Прикосновение его рук к ступне, пальцам настолько приятно, что мне хочется мурлыкать. Становится слишком жарко, и приходится выйти из сауны. Я медленно, крепко сжав зубы, погружаюсь в колодец. От холодной воды у меня перехватывает дыхание.

Мы решаем еще немного посидеть у камина, надев на ноги теплые носки. Что-то пьем, а Серен рассказывает мне о Стокгольме, как ему тут прежде жилось. Он устроился на пальмовой скамье, на плетеном стуле он бы не поместился. Несколько прядей выбились у него из косы, и я ловлю себя на том, что любуюсь его телом под пушистым белым купальным халатом. Неважно, сколько раз я видела Серена голым, я никогда не перестаю им любоваться. Заметив мой взгляд, он улыбается.

— Иди ко мне, — говорит он, распахивая халат. Простыня падает на пол, и я сажусь верхом к нему на колени, а Серен меня целует. Сперва он касается языком уголков рта и сердцеобразных изгибов губ, медленно проводит языком по моим губам, посасывая нижнюю губу, играет кончиком языка, который манит его глубже.

Я закрываю глаза. Он целует меня как утопающий. У меня кружится голова. Я чувствую его большие руки на спине, ягодицах и груди, я сильнее раздвигаю ноги, прижимаясь к нему. Его член твердеет, я трусь о него своей щелкой, моя смазка распределяется по его члену. Серен достает из сумки презерватив, надевает его на головку, а я осторожно натягиваю его до основания. Он подхватывает меня за ягодицы, немного приподнимает, и я опускаюсь на его член.