Удача Рэйлстоунов - Андрэ Нортон

– У меня нет ни меча, ни плаща. Друзья зовут меня просто Вэл. Так что, думаю, для наших дней моё имя вполне подходит, – он улыбнулся в ответ.

– И всё-таки! Что вы оба делаете здесь?

– Мы ищем здание, известное как каретный сарай, – ответил Вэл. – И я начинаю подозревать, что такого здания нет, есть один призрак.

– Каретный сарай вон там, в нескольких ярдах от того места, куда вы направлялись. Но, может быть, вместо каретного сарая вы зайдёте ко мне? Должны же вы как арендаторы проверять, в порядке ли сданные в проживание площади!

Она провела Рэйлстоунов по дорожке, выложенной кирпичом, вдоль разваливающихся хижин до небольшой поляны. Там стоял домик, типичная плантаторская постройка. Нижний этаж был каменный и заканчивался балконом вдоль дома, а также лестницей на второй этаж.

Войдя, Чарити сняла шляпу и бросила её на канапе. Старая линялая солома перестала скрывать свободно рассыпавшиеся по плечам кудри. Мисс Биглоу разом помолодела на целый десяток лет.

– Прошу располагаться как дома. Собственно, это – часть вашего дома.

– Но мистер ЛеФлер ничего не сообщил нам про вас, – наконец заговорила Рики.

– Возможно, он ничего не знает. Мне сдал помещение не он, а Харрисон, – Чарити Биглоу занялась закалыванием волос в один тугой пучок.

– Такой же приятный сюрприз, как ванная комната, – сказав это, Вэл понял, что ляпнул нечто не слишком тактичное. Но было поздно: и Рики и Чарити уже смотрели на него изумлёнными глазами.

Вэл поспешил объясниться:

– Я хотел сказать, что Харрисон украсил наш дом не только новой ванной, но и вашим присутствием.

Мисс Биглоу кивнула:

– Да, это речь настоящего джентльмена-южанина. Хотя я не помню, чтобы когда-нибудь сравнение с ванной расценивалось для дамы как комплимент, – и она вышла.

– Мне нравится эта женщина, – улыбнулась Рики.

– Думаешь, я стану тебе возражать?

Вэл не успел ничего больше добавить, потому что Чарити вкатила большой поднос на колёсиках, уставленный стаканами, прохладно позвякивающими о ведёрко со льдом. За Чарити, гордо задрав хвост, вышагивал чёрный кот.

– Это же наш котик! – воскликнула Рики.

Вэл щёлкнул пальцами:

– Сатана, ко мне!

Высокомерно оглядев присутствующих круглыми глазами, кот вспрыгнул на канапе и запустил когти в обивку.

– Как вам это нравится! – возмутился Вэл. – И с этим зверем я делил свою постель, причём он проник ко мне тайно и я не знал о нём до самого утра.

Мисс Биглоу подкатила поднос поближе:

– Так вы уже повстречались с Угольком?

– Он пришёл в дом в первый вечер нашего приезда, – пояснила Рики.

– Так вот где он пропадал в ту ночь. Обычно он ходил к Харрисону и не возвращался, пока не съедал все его запасы. Дело в том, что когда я поглощена работой, то совершенно забываю про кота. Ну, иди сюда, Уголёк, будь паинькой.

В ответ на приглашение Уголёк – которого Вэл настойчиво продолжал величать Сатаной – махнул хвостом и скрылся на балконе.

Чарити посмотрела ему вслед:

– Как дитя.

– Так вы – художница, – спросила Рики, беря стакан с лимонадом.

Мисс Биглоу скорбно поджала губы:

– Мои критики говорят, что я не художница. Я зарабатываю на хлеб, а порой и на кусок торта, созданием иллюстраций. К приключенческим рассказам. От случая к случаю я занимаюсь работой для души и создаю что-нибудь такое, что мои друзья советуют немедленно послать на выставку.

– Можно будет посмотреть ваши работы? – попросила Рики. – Я имею в виду рисунки.

– Если вы сможете заставить себя смотреть на них. На балконе у меня филиал мастерской, там я работаю в такую жару как сегодня. Сейчас я пишу картину, очень амбициозную. Очевидно, из-за жары. Только мой натурщик сегодня почему-то не показывается, и работа идёт медленно.

Она провела их за угол террасы, туда, куда убежал Сатана. Там были развешаны несколько холстов, стоял этюдник и рабочий стол. Один из холстов прятало белое полотно.

– Вот моя мастерская, – объявила Чарити. – Здесь несколько неубрано, впрочем, я и сама человек неупорядоченный. Я люблю потянуть время, поджидая, пока оформится идея, которая пока не пришла.

Рики коснулась занавеса на холсте и спросила:

– Можно взглянуть?

– Да, мне будет приятно, если кто-то ещё оценит мою работу. Когда я начинала её, я точно знала, чего хочу. А теперь всё перепуталось и мне не помешает мнение постороннего, чтобы разобраться.

Рики сняла покрывало и Вэл воскликнул:

– Да это же он!

– Кто – он? – повернулась к юноше Чарити.

– Рики, это мальчик, которого я видел в нашем саду!

– Вот как! – Рики принялась вглядываться в нарисованное тёмное лицо, в растрёпанные волосы, в горькую складочку у рта. Рисунок был выполнен мастерски.

– Так вы встречались с Джимсом, Вэл? – задумчиво проговорила мисс Биглоу. – И что вы о нём думаете?

– Было бы интересно узнать, что он думает обо мне, и почему он думает именно это. Кажется, он сразу возненавидел меня, хотя всё, что я сказал ему – это «Привет!»

– Джимс – сложный человек.

– Сэм говорит, что этот мальчик нечист на руку, – добавила Рики, всё ещё разглядывая рисунок.

Мисс Биглоу покачала головой:

– Жители болот и фермеры враждуют. Они говорят друг о друге нехорошо, но каждый не соответствует сказанному о нём. Ни Джимс, ни другие охотники за ондатрами не относятся к числу негодяев. Когда-то на болотах действительно скрывались беглые каторжники, осуждённые, бежавшие от закона. Они жили рядом с охотниками. Вот почему обо всех жителях болот идёт дурная слава – к ним прилепилась репутация нескольких сорвиголов, когда-то обитавших там. Жители болот непростой народ. Креолы, осевшие в глуши после Гражданской войны, индейцы племени кайен, потомки ссыльных из евангелистов. На болотах нередко можно встретить оборванных детей, которые носят имена лордов Испании или Франции. Ещё там живут потомки старых американских фронтирьеров, дошедших до Миссисипи с генералом Эндрю Джексоном от самого штата Теннесси, от индейских поселений. В этом странном смешении людей неудивительно встретить такого мальчика как Джимс. Он прекрасно пишет и читает по-французски и по-английски, но также говорит на непередаваемом жаргоне болотных жителей. Он обучился грамоте у Пьера Армана, здешнего священника. Джимс получил образование не хуже, чем креольские дети из зажиточных фамилий получали пятьдесят лет назад, учась у того же Армана. Это теперь Арман постарел, а когда-то считалось, что он отличный учитель. А Джимс мечтает стать знаменитым. Он убедительно рассуждает о том, что болота имеют некоторые ресурсы, не позволяющие обитателям обнищать окончательно. Джимс надеется открыть какую-нибудь тайну болота, чтобы не дать болотному народу погибнуть в нищете. Для этого Джимс и учится.