Ночь в Венеции - Лайза Маклерон

И чтобы доказать, что прав он, а не она, Блэкмор поглотил ее губы с такой губительной для рассудка страстностью, что Элизабет стала мягче воска горящей свечи.

Она обмякла и уже не сопротивлялась, когда его пальцы развязывали узел на пояске, а потом стянули халат и отбросили прочь.

Билли прижимал обнаженную девушку к себе, и нежная кожа не противилась прикосновению к его одежде.

Элизабет стала податливой, соблазнительно размякшей, когда мужские руки отправились вниз к бедрам. Они согревали ее таинственным теплом, разливавшимся по телу, отчего в ногах появилась слабость. И она жадно приникла к нему.

Тогда его опытные пальцы заскользили по атласной коже и добрались до попки, где повели себя как настоящие агрессоры. Прибрав к рукам вожделенную мягкость, Билли начал раскачиваться в пульсирующем ритме желания.

Поцелуй получился такой неистовый, что Элизабет, обхватив его голову трепетными пальцами, прижалась к ней еще крепче, вытянувшись вдоль его тела. Грудь распласталась на его широкой груди, соски затвердели и запульсировали.

Эх, Элизабет, усмехнулся разум, какой легкой добычей оказалась ты для охотника!..

Но что самое ужасное, ей уже было все равно.

– Ты меня хочешь! – объявил Билли, торжествуя.

– Да, – сказала она просто.

Он продолжал ласкать самые интимные места, поскольку за полгода изучил ее вдоль и поперек.

Однако подобное проявление любовных ласк не вызывало в Элизабет чувства гордости что она способна довести до экстаза мужчину. Напротив, она устыдилась, как легко и просто он подчиняет ее своему желанию.

И вдруг на нее накатило! Женская стыдливость иногда перерастает в разгульное лихачество. И, помедлив, девушка опустила руку и тронула обтянутый брюками бугор внизу его живота.

Отпрянув, она победоносно взглянула на Билли и голосом, срывающимся от возбуждения, произнесла:

– Так ведь и ты меня хочешь!

– И горжусь! В отличие от тебя.

– О-о-о… – застонала Элизабет, когда его пальцы ласково дотронулись до влажной промежности, отчего тело встрепенулось, а она, наконец, освободившись от плена чувственности, туманящей рассудок, жалобно прошептала: – Ты… ты сладострастный подлец…

– Ничего себе! И это в благодарность за удовольствие? – усмехнулся мужчина. – Я еще и не то могу, – шепнул он на ушко. – Прямо сейчас, здесь, а лучше дома, где нам никто не помешает. Одно твое слово…

Слово… Видимо, следует сказать «да», подумала Элизабет.

Билли стал покрывать ее лицо страстными поцелуями, от которых зашлось сердце, будто подталкивая: не раздумывай, позволь сорваться с языка коротенькому словечку.

И вдруг Блэкмор, как всегда непредсказуемый, повел себя совершенно непонятно. Вместо того чтобы положить ее на лопатки – в прямом или в переносном смысле, – поцеловал Элизабет и, подобрав с пола халат, помог ей одеться.

– Да, моя Лиз, да, любимая! – прошептал он громко, прижав девушку к себе. – Только ты! Никто, кроме тебя, мне не нужен. Не заставляй валяться у тебя в ногах…

Его слова вызвали такую нежность, что Элизабет, подняв затуманенные от волнения глаза, уже хотела сказать, что всегда будет с ним, как распахнулась дверь и в гостиную вошел Роберт.

Мгновенно оценив ситуацию, он выдержал паузу и нарочито грубо произнес:

– Привет, Билл! Готовишь девочку для свидания со мной? Не утруждай себя, братец любезный! Я с большим удовольствием займусь ею сам.

Элизабет стояла как громом пораженная, хватая ртом воздух. Она почти оцепенела от неподдающейся объяснению хамской выходки Роберта.

Разъяренный Билли рванулся к брату и занес кулак, чтобы нанести удар в челюсть. Но девушка, закричав «Нет!», повисла на его руке.

– Билл, не смей! Он провоцирует тебя, – умоляла она, с трудом удерживая Блэкмора-старшего.

– Отпусти руку! Ты что, с ума сошла? Как ты можешь защищать его после того, что он себе позволил? Ты даешь повод к определенному размышлению.

– Перестань! Я не защищаю его. Роберт твой брат. Разве можно бить только за то, что он позволил неуместную шутку?

– Пошутил, говоришь? – Билли прищурился и сжал ее запястье с такой силой, что она поморщилась от боли. – Что происходит между вами за моей спиной?

– Ах, Боже мой! Да ничего, конечно! – возразила Элизабет и, бросив выразительный взгляд на Блэкмора-младшего, сказала: – Как можно подозревать Роберта?

Сообразив, что Элизабет не знает об утренней стычке с братом, Билли пропустил последнюю реплику мимо ушей.

– Значит, я должен поверить, будто выходка Роберта – невинная шуточка?

– Да нет, зачем же? – Тот, похоже, вознамерился подлить масла в огонь, бушующий в груди Блэкмора-старшего.

Элизабет беспокойно посмотрела на Роберта и вдруг поняла, что он не сдержится и начистоту выложит все про их краткосрочный роман.

– Прекрати, Роберт! – повысила она голос. – Не время сводить счеты. – Потом посмотрела на Билли и с усмешкой добавила: – Ты, конечно, понимаешь, что мы с Робертом… что между нами ничего нет?

– Тогда какого черта он явился сюда? Кажется, его никто не ждал. Или я не прав? – Глаза Билли угрожающе сверкнули. Девушка поежилась.

– А кто тебе сказал, что меня не ждали? Как раз наоборот! Я пригласил Элизабет поужинать, – спокойно заявил Роберт.

Билли продолжал одной рукой держать ее за талию, другую снова сжал в кулак и, как гремучая змея, изготовился к броску.

– Послушай, я ведь, помнится, тебя сегодня предупредил, чтобы ты не зарывался? – процедил он, с прищуром глядя на брата.

– Помнится, и я тебя тоже, – заметил тот невозмутимо.

Блэкморы обменялись взглядами, настолько враждебными, что казалось, будто в гостиной запахло грозой и сверкнула молния.

Элизабет беспокойно переводила взгляд с одного брата на другого и наконец взмолилась:

– Пожалуйста, прошу вас! Не ссорьтесь из-за меня.

Билли посмотрел на нее и приказал:

– Одевайся! Мы уезжаем сию же минуту…

– Но я договорилась с Робертом, у нас деловая встреча в ресторане. – Синие глаза Элизабет вызывающе сверкнули. – Я не могу, потому что…

– Прелестно! Меня ничего не интересует. Уж не собираешься ли ты всерьез выбирать между ужином и мной? Повторяю, пошли немедленно.

– Но я не одета! – заметила Элизабет удивленно.

– А ты ему такая больше нравишься, – ухмыльнулся Роберт. – Билл вообще не обращает внимания на женщин, если они не в неглиже. Забавно, ей Богу! И как такая мысль мне раньше в голову не приходила? Так что, Элизабет, учти…

Билли послал брата в нокдаун, ударив снизу в челюсть с такой силой, что тот отлетел на журнальный столик, ударившись об угол, прежде чем растянуться на полу.