Я иду искать... Книга третья: Не вернуться никогда (отрывок) - Олег Верещагин

- Оставь. Зашибёт.

Энгост дёрнул плечом, но остановился. И резко повернулся к Вадиму:

- Не откажи мне в просьбе.

- Говори, пати, - отозвался Вадим, насторожившись.

- Я хочу купить этого коня. Подожди! - он поднял ладонь, видя, как Вадим открыл рот. - Я дам за него десять скеллигов золота.

Ротбирт рядом выпустил воздух: "Пыффф!" - с изумлением. Вадим уже знал, что скеллиг - это примерно пятьдесят граммов. Хороший конь стоил - Ротбирт за время их странствий увлечённо обсуждал эту тему - четыре скеллига. Отличный - семь. Превосходный - восемь. десять скеллигов могли оборвать самый крепкий кошель. На них можно было купить отличного коня - и ещё добавить к панцырю золочёный нагрудник. Или...

Вадим тряхнул головой:

- Не будь в обиде, пати. Но кто же продаёт друга за золото? И как назвать того, кто это делает?

Энгост закусил губу. Его рука - по-боевому, в кожаной перчатке с рядами бронзовых чешуй - легла на рукоять меча. Молодой пати смотрел на стоящих плечом к плечу мальчишек задумчиво и раздражённо. Но, когда он заговорил, голос был спокоен:

- Что же - может, это и верно. Не каждую вещь измеришь золотом... Но что ты скажешь, Вадомайр Славянин, если я предложу тебе обмен? Конь хорош, нет слов. Но и Зовущий Воронов неплох!

Он быстрым, но бережным движением вытянул из чёрных ножен меч и на ладонях показал его Вадиму. Меч был типичный анласский - длинный, узкий, с расширенным концом и двойным ребром, образовывавшим посередине лезвия глубокий дол-выборку. Простая рукоять без украшений... Но голубоватый холодный блеск и проявлявшиеся при поворотах клинка туманные струи как бы в глубине металла говорили, что меч очень непрост. У Ротбирта был отличный меч, отцовский (хоть он и не имел права его носить...). Но этот... Вадим вздохнул. А Энгост, как будто искушая мальчишку, пустил ему в глаза узкий острый зайчик с бритвенно-острой кромки лезвия и молча подмигнул. Да уж. Меч стоил коня... и не одного коня, даже такого, как Вихрь.

- Не скажешь, что он плох? - осведомился Энгост.

Вадим резко вскинул голову - будто просыпаясь.

- Это было бы враньё, - сказал он тихо. - У тебя хороший клинок, пати. Так хорош он, что хоть песни складывай. И всё-таки каждый из нас останется со своим. Коня я не продам. И не сменяю.

Энгост точным движением - не глядя! - бросил меч в ножны.

- Хорошо, - коротко сказал он и, повернувшись на месте, зашагал прочь. Седой воин задержался на секунду, внимательно посмотрел на мальчишек - словно бы с одобрением! - и двинулся следом за пати.

Вадим проводил их взглядом и посмотрел на Ротбирта. Тот был собран и бледен. Поймав взгляд Вадима, сказал тихо:

- Неплохо ты отвечал. Но он тебе не простит - с такими глазами не прощают. В спину едва ли ударит, а всё же... отказать такому и потом жить рядом - всё одно что бежать по тонкому льду.

- А этот, который с ним был - он мне понравился, - задумчиво сказал Вадим. - Кто ж такой-то?

- Это его отец пати Виннэ сын Этелри, - сказал наблюдавший за разговором молодой воин, коротко поклонившись мальчишкам. - Он храбрый воин и достойный человек... а кое-кто поговаривает, что младшего его сына подменили в материнском чреве. Но сына он любит...

- Увидим, как и что будет, - хмыкнул Вадим, кивая воину. - Пошли, Ротбирт?

Тот зашагал к реке.

В "их" повозке было уже трое. Двое - ровесники мальчишек (проводник оказался тут как тут) играли, сидя на корточках, в кости. Третий - на пару лет старше - сидя на краю повозки и зажав щит между широко расставленных ног, чинил ремни. Игравшие на мальчишек и не посмотрели. Чинивший щит отвлёкся:

- А, так это вы с неба упали прямо под ноги коню кэйвинга? Правду говорят люди?

- Неправду, - невозмутимо ответил Ротбирт. - Мы просто сражались с отрядом каких-то карликов и почти победили, когда прискакал кэйвинг. Мы дали и ему долю в развлечении.

Юноша хохотнул:

- Меня зовут Дэрик сын Креоды.

- Дэрик? - Вадим улыбнулся. - Твоя мать Лаунэ? Она тебе лепёшки принесла.

- Так, - Дэрик окинул долгим взглядом игроков в кости. - Съел, ты? - он ткнул провожатого мальчишек в поясницу ногой.

- Ты и так себя откармливаешь, как борова на сало, - буркнул тот. - Ну вот, из-за тебя плохо бросил.

- Пакет! - Дэрик вскочил, отставив щит. - Пакет - или ты будешь жалеть о своих шуточках до конца своей жизни - а уж укоротить её тебе я позабочусь, клянусь ветрами Вайу!

- Под твоим шлемом, - ткнул рукой мальчишка и засмеялся. - Или ты в самом деле решил, что мы их сожрали?

Дэрик развернул на колене узелок и, словно кольца для метания, швырнул четыре лепёшки - играющим, Вадиму и Ротбирту. Ясно было, что раздел тут так же привычен, как что-то, составляющее неотъемлемую часть жизни.

- Знаешь, - сказал Ротбирт негромко, доев свою лепёшку, - а моя мать ни разу в жизни не испекла мне ничего... такого. Просто было не из чего. Ни разу... Я вот сейчас пытаюсь вспомнить, какое у неё было лицо. Волосы помню... А лицо - нет. Пятно какое-то. И ещё глаза. Серые...

Вадим, не доевший лепёшку, уставился в пол повозки. Ротбирт спохватился:

- Прости... Твоя мать тоже...

- Нет, мои все живы, - отозвался Вадим. - Просто они далеко... очень. Это первое. А второе... - он хотел сказать: "Я не люблю свою мать!" - но сообразил, что анлас этого просто не поймёт.

Он сморгнул и увидел, подняв глаза, что во взгляде Ротбирта нет насмешки или любопытства. Только сочувствие. И ещё подумал, что Лаунэ, наверное, носит сюда лепёшки не ради сына, а просто всем обитателям повозки. Что она, сына "дома" не может накормить, что ли? Должно быть, не у всех тут есть родители...

- Расскажите хоть, кого вы там встретили, каких таких карликов? - спросил Дэрик.

- Маленькие, вонючие и лживые, - презрительно сказал Ротбирт.

- А какое у них оружие? Они конные или пешие? - спросил один из игравших - не проводник. Игру они бросили - для анласов это был признак большого интереса.

- Конные... Но кони у них плохие. И вооружение тоже дурное... - Ротбирт рассказал о том, как вооружены и те, что побогаче, и те, что победнее. - Они стреляют из луков, но луки маленькие и слабые. Правда, стреляют очень быстро и не сходя с коня, как Вайу.

- Прямо на скаку?! - изумился Дэрик.

- Клянусь топором Дьяуса! Но стреляют неметко.

- Ещё бы, с седла...

- Надо попробовать как-нибудь...

- Ну, только чтоб посмеялись...

- А ещё, - разглагольствовал Ротбирт, явно довольный тем, какое впечатление производит его рассказ и как его слушают, - они мечут верёвки.

- Верёвки? - округлил глаза проводник. Ротбирт важно кивнул:

- Да. Одну накинули на меня, но Вадомайр перерубил её, - теперь все посмотрели на Вадима, как будто он убил дракона. Вадим смутился и занялся панцырем, без нужды укладывая его по-другому.

- А почему они напали на вас? - спросил Дэрик. Ротбирт покачал головой:

- Не знаю, клянусь рукой Дьяуса. Мы ничего им не делали, а они начали стрелять из луков. Ну... я, конечно, стрелял в ответ... - насчёт петарды Вадима Ротбирт промолчал - видно, и сам не решил, было это на самом деле или почудилось. - Четверых застрелил. Но только в ответ!

- И ещё одного одолел в рукопашной, - напомнил Вадим.

- А Вадомайр одного заколол - так ловко! - искренне похвалил Ротбирт.

- Как видно, они и впрямь не слишком хорошие воины, - заметил Дэрик, - если вы с луком, мечом и саксой одолели шестерых. Если они не пожелают поделиться с нами землёй - мы её заберём!

Разговор стал общим. Юные ратэсты связывали с будущим большие и весьма радужные надежды. Мир вокруг их восхищал и был явно достоин того, чтобы за него сражаться.

- Надо бы о них побольше узнать...

- Кто ж расскажет о своих врагам?..

- Может, у них тоже есть кэйвинги? Тогда с ними будет трудно, даже если они слабые воины...

- Как узнать что-то у того, кто не умеет говорить на нашем языке, дурак? А ты не знаешь его языка?

- Кэйвинг позвал Сийбэрэ.

Эта реплика словно обрезала шумный разговор. Вадим (он в болтовне участия и не принимал) спросил:

- Сийбэрэ? Кто такой Сийбэрэ?

Все переглянулись. Ротбирт молчал - тоже вопросительно.

- Это один из наших атрапанов, - пояснил Дэрик. - Но он... он не просто атрапан. Он... он может разговаривать со зверем и птицей, с рыбой и камнем, с ветром и лесом. Никто не знает, сколько Сийбэрэ лет; если кто спрашивает - старики говорят: он был всегда. И, если Сийбэрэ спрашивает, никто не может утаить правду. С ним страшно говорить, Вадомайр Славянин.

Ротбирт кивал. Атрапаны анласов много умели и знали. Мальчишка видел, как один остановил кровь из порванной жилы на шее простым движением ладони. Другой - заставил выйти из раны сломавшийся в теле человека коготь белого медведя. Третий... а, да что там - они много умели. Взять хоть то, что они знали все священные знаки и не боялись их изображать! Сам Ротбирт знал только три воинских, пять охотничьих и - это тоже было необычно - два женских, мать показала.