Полюби во мне тьму (СИ) - Абалова Татьяна Геннадьевна "taty ana"

- Кого же сюда заносило? – гадал Кразимион, выискивая на стенах знаки привязки к месту, которые обязательно должен был оставить визитер. - Однозначно не Высшего демона. Того нелепыми рисунками и ритуалами не возьмешь.

По витающему в воздухе кислому запаху Краз подспудно догадывался, какой из низших демонов мог вступить в союз с человеком, но найденная метка услужливо подсказала, чьего явления следует ожидать. Улыбаясь, Кразимион произнес слова вызова, и, сложив руки на груди, приготовился к представлению.

И оно не замедлило начаться: вспыхнули зеленым пламенем все символы и знаки, а чуть погодя, когда единственный зритель насытился игрой огней, гуляющих по контуру восьмиконечной звезды, ее центр подернула дурно пахнущая серая дымка, которая принялась расти и ширится. Послышался заутробный вой, отчего Кразу пришлось поковырять в ухе.

- Прекрати дурачиться, - произнес он, и туманная пелена немедленно растаяла. В центре звезды стоял Непотребник и скреб пузо черным когтем.

- Ах, это вы, милорд? – растянув рот в притворной улыбке, заворковал «Купидон». – Зачем же вам, Высшему демону, людскими игрушками баловаться?

Не отвечая на вопросы Непотребника, Краз поинтересовался:

- Для чего все это?

Символы, в которые люди вкладывали какой-то непонятный смысл, тут же перестали светиться. Остро пахнуло немытым телом, что заставило Кразимиона поморщиться.

- Так я выгляжу значительнее, - смущаясь, проговорил демон пагубной любви. – А значит, могу выторговать больше.

- Больше чего?

- Грешниц. Падших женщин, которые однажды придут к Порогу. Вы ведь знаете, я лишь стреляю, а люди сами себя доводят до греха. Всем известно, что похоти поддается только слабый духом, - демон, поправил на плече лук,  – или тот, кто стремится через тело разные блага выторговать. - Непотребник махнул рукой, показывая свое отношение к таким «любителям» плотских утех. - Смешно слышать, как они оправдываются потом: «Я не виноватая, он сам меня в опочивальню позвал и канделябры показал». А зачем ты к нему тащилась, спрашивается? Думала, он тебе сборник кулинарных изысков при луне читать станет? Вот и сегодня одну из таких бабенок стрела ждет. Мы еще месяц назад с Пхулием договорились.

Краз понял, о ком говорит Непотребник.

- Нет больше ни бабенок, ни самого Пхулия. Никого нет. Казнят скоро лендлорда. А ты поторопись к Порогу, встречай дружка.

Непотребник, и так не отличающийся высоким ростом, после этих слов сжался, зябко обхватив свои плечи руками.

- Такое дело загубили, - промямлил он. Потом, спохватившись, робко поднял голову. – Милорд, если не нужен, может, я пойду? Там в женском монастыре ужин, а я два дня как не ел.

Краз кивнул, но, опустив глаза на стоптанные башмаки низшего демона и потухшие символы  восьмигранника, поинтересовался:

- А к чему дым напускал?

- Говорю же, для значительности. Вы до конца не досмотрели, а там я в серой дымке разворачиваю крылья и полыхаю алыми глазами. Пхулий сильно впечатлялся.

- Но люди нас вроде как не видят, - с некоторым сомнением в голосе произнес Кразимион, вспомнив дочь лорда Рондвилла. – Или?

- Или. В дыму и огне наши очертания любому человеку видны. Сами как-нибудь попробуйте, - устало ответил Непотребник. – Ну, я пошел?

- Иди. И не забудь помыться. Плохо пахнешь.

- Холодно мне, - ответил демон похоти и, вырвав из угла стены черную стрелу, что привязывала его к месту, растворился в воздухе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

***

Кразимион летел над дорогой и вглядывался  в ночь. Демон искал Магду. Все в нем сопротивлялось расставанию с женщиной, которая долгие годы делилась теплом. Прошло лишь несколько часов с тех пор, как он шепнул ей: «Я тебя отпускаю», а незнакомая тоска уже терзала сердце.

Демон чувствовал себя брошенным. Уйди кухарка с работницами замка, он, может быть, и не полетел бы следом, но то, как легко она протянула руку конюху, злило и заставляло действовать.

«Я ревную?!» - ужаснулся своим мыслям Краз, в очередной раз представляя, как ломает позвоночник сопернику, а потом «наказывает» любовницу, не обращая внимание на ее слезы.

Открытие, что он испытывает ревность по отношению к человеческой женщине, ошеломляло, отчего хотелось развернуться и лететь в другую сторону, чтобы самому себе доказать: кухарка ничего для него не значила, но осознание того, что его променяли на конюха, заставляло продолжать погоню.

Почувствовав, что в воздухе пахнет дымом, Краз свернул к лесу. Вскоре он заметил огонек и сидящего рядом с ним человека. Старясь не шуметь, подобрался ближе. Костер, сложенный из влажных веток, чадил, и демон слышал, как надрывно кашляет Магда. Она помешивала какое-то варево в котелке и с беспокойством поглядывала в сторону реки, куда должно быть удалился ее попутчик. Рядом с камнем, на котором кухарка разложила миски, валялась окровавленная шкурка кролика.

«Ну, хоть на что-то конюх сгодился», - скривился Кразимион, мысленно упрекая кухарку, перед которой, не протяни она конюху руку, сейчас лежал бы не какой-то тщедушный зверек, а пойманный демоном олень.

Кразимион едва совладал с собой, чтобы не пнуть крюк, удерживающий посудину над огнем. Его остановило лишь то, что Магда вдруг всхлипнула, крепко зажав ладошкой рот, и с испугом взглянула на тропку, ведущую к реке.

«Она не хочет, чтобы ее рыдания слышал конюх? - задался вопросом демон, замечая, как по щекам женщины неудержимо текут слезы. - Неужели плачет по мне?»

И не понимая, что делает, не заботясь о том, что будет далее, рывком развернул Магду к себе и приник к ее губам в поцелуе. Она не испугалась, не вздрогнула, а, будто ждала, прильнула к сильному телу, обхватила его руками и, отвечая на ласку, не позволила ни заговорить, ни глотнуть воздуха. Поцелуй был таким долгим и жадным, словно женщина собиралась отдать себя всю, чтобы после, не жалея, умереть.

Демон целовал ее глаза, собирая губами соленые капли, гладил ладонями по голове, вдыхая родной запах, и слушал-слушал-слушал торопливый шепот -признание в любви. Никогда до этого они не разговаривали, боясь спугнуть то шаткое равновесие, когда каждый из них притворялся, что ничего странного не происходит.

-      Возьми меня, - шептала женщина, проводя руками по многочисленным ремням, что утягивали тело Кразимиона: она как будто пыталась запомнить, как выглядит ее неведомый любовник, ведь до этого, играя в их молчаливые игры, не смела даже прикоснуться.

В последний раз Краз поставил Магду на колени и просунул ладони под ее рубаху, чтобы почувствовать тяжесть груди. Женщина, забыв обо всем на свете и не страшась, что ее услышат, громким стоном сопровождала каждый толчок, отдавая себя наслаждению.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Когда все закончилось, в бессилии опустилась на землю.

-      Убей меня, - едва слышно произнесла она.

Краз молча высыпал перед ней горсть золота и рубинов, что нашел в одном из тайников Пхулия. Слабым языкам костра только и хватило сил, чтобы отразиться в чеканном профиле короля. Но хищный блеск золота не зажег искру в глазах женщины.