Выбираю (не) любить... - Диана Фад

детства обучался у себя там больше как любитель. Но последние три года переселился в Россию, здесь ему нравится больше. Нас сразу поставили в пару, и мы всегда с ним вместе участвуем во всех шоу и представлениях. Конечно, на любительской сцене, на профессиональную мы уже не подходим. Да и занимаемся мы больше из-за любви к балету.

— О, Жанин, — замечает меня Джон и делает несколько поворотов, выполняя фуэте(1) — Ты сегодня задержалась, подходит он ко мне.

— Привет, Джон, — отвечаю ему на английском и целую в щеку. У нас с ним такая игра, он говорит на русском, а я на английском языке. Если что-то неверно, поправляем друг друга. Так мы занимаемся практикой по языку и прикольно и полезно. Джон всегда называл меня Жанин, с самого первого дня в балетной студии, сам придумал имя сокращенно от Снежаны. Говорит, что ему так больше нравится, я не против, мне тоже. Джон проводит в студии почти все дни, успевая давать индивидуальные занятия. Отец этого красавца-американца очень богатый человек. Но Джон с ним практически не общается, его отец не может принять ориентацию сына. Дело в том, что мой друг голубой и меня это нисколько не смущает, Джон отличный друг, надежный, всегда меня выслушает, поймет и даст совет.

Я часто сопровождала Джона на их вечеринки и мне там нравилось. Как правило это был ночной клуб или кафе, где собирались такие. Как Джон. Было все достаточно прилично и интересно, его друзья были хорошими собеседниками. В Джоне не было привычной манерности или гнусавого голоса, с виду это был обычный парень, но девушки его не интересовали в этом плане от слова совсем.

— Показывай, солнце свои травмы, — наклонился Джон и я натянула плотные колготки, сквозь которые просвечивали ссадины. — Да, больно? — спросил мой друг, касаясь отметин.

— Сейчас уже терпимо, — ответила я, — Что сегодня делаем?

— Повторим программу для шоу, а потом немного повертимся, — улыбаясь своей белозубой улыбкой сказал Джон и я кивнула.

Почти час мы повторяли программу для выступления, пока не встали около станка, растягивая ноги.

— Скажи, я могу нравиться тому парню, что почти каждый вечер стоит у наших окон во время занятий?

— Какому? — вгляделась я в большое панорамное окно студии на первом этаже и увидела в темноте Дениса, который стоял, опираясь на свою машину и смотрел на нас.

— Этому ты вряд ли нравишься, — фыркнула я, удивляясь, что Денис здесь, — Это мой однокурсник.

— Вот как, расстроился Джон. — Такой симпатичный. Значит, он по твою душу, солнце мое?

— Видимо, да, только я его раньше не замечала.

— О, зато я заметил, — улыбнулся Джон, — Так рассказывай, что у тебя приключилось.

Я вкратце рассказала ему про историю с Захаром.

— Значит, этот парень твой спаситель, — задумчиво произнес мой друг, и я кивнула, — Он давно здесь. Уже год я периодически его вижу, летом реже, на улице светло. Это чувства, солнце мое.

— Да брось, — засмеялась я, легко стукая Джона по плечу.

— А то, я в этом понимаю, — засмеялся Джон и подхватил меня за талию, заставляя кружиться. — Давай, немного поиграем, выведем его, такого спокойного и тихого.

— Лучше не нужно. Мне сегодня ревности Инги хватило, — отмахнулась я и мы идем в раздевалку.

— Я жду тебя, — крикнул мне Джон, открывая дверь мужской, — Познакомь меня с твоим Отелло.

— Учти, ты сам напросился, — засмеялась я, скрываясь в женской.

Минут через двадцать мы с Джоном выходим из студии балета на улицу, где идет мелкий дождь. Я поднимаю голову наверх, любуясь каплями, что в свете фонаря кажутся бриллиантовыми. Джон тоже застыл рядом со мной и смотрит на небо.

— А мне нравится ваша зима. Ты знаешь, у нас там почти не бывает снега, может поэтому я и остался в России. У вас тут зимой везде лежат, забыл, как называются. Маленькие белые горы, — задумчиво произносит Джон.

— Сугробы, — подсказываю я и Джон кивает:

— Трудное слово, — говорит он и нашу романтическую беседу прерывает Денис.

— Снежана, я приехал за тобой, — как-то глухо говорит он, подходя к нам.

— Денис, познакомься, это мой друг Джон, мы вместе выступаем, — отрываю голову от красивого неба с мелким дождем и подхожу к Денису. Парень стоит и настороженно смотрит на Джона, тяжелым, каким-то злым взглядом.

— Я видел, вы танцуете вместе, — выдавливает Денис из себя, а я начинаю улыбаться. Кондратьев ревнует, а мне смешно.

— Приятно познакомиться, — протягивает руку Джон и улыбается во все свои 32 зуба. Денис немного медлит, но все же вынимает из кармана свою и пожимает руку Джона.

— Не сказал бы, что приятно, но приходится, — со вздохом говорит Денис и тут я уже смеюсь, Джон тоже стоит, улыбается, а Денис все больше хмурится.

(1)Фуэте (от фр. fouetter — хлестать) — стремительное хлёсткое вращение, при котором находящаяся в воздухе нога резко выбрасывается в сторону и приводится к колену опорной ноги при каждом обороте.

Глава 16. Денис

И что это за хлыщ такой? Каждый раз вижу, как Снежана ему улыбается, смеется и завидую этому балетному мальчику. Он может к ней притронуться, танцевать с ней, целует в румяную щечку. Ему моя девочка улыбается, охотно дает дотрагиваться до своего прекрасного тела. Я понимаю, что это всего лишь занятия, балет, мать его, но что же так маетно все время? Я стал каким-то душевным мазохистом, наблюдая, как эти двое танцуют. Хочется подойти к этому красавчику и в морду дать, но Снежка не простит, знаю. И какой-то он весь слащавый, противный, ну красивый да, но не мужик, однозначно.

Они вышли из студии вдвоем и стоят, лица под дождь подставили, а меня будто и нет рядом. Пришлось подойти, напомнить о себе. Взгляды обоих поймал, такие восхищенные, романтик у них блин.

— Поехали, Снежана? — спрашиваю мою девочку, после того, как пожал этому красавцу руку. Она у него хоть и крепкая, жилистая, но захотелось об штаны вытереть, не пойму почему. Джон, ну надо же, американец что ли? И акцент у него какой-то, не наш, на русском говорит неплохо, но все равно заметно.

Снежана прощается с