Сергий Радонежский. Личность и эпоха - Константин Александрович Аверьянов

имярек, привести, и к его де-тем».[126] В случае с вотчиной Голениных в Волоцком уделе видим, что только после смерти сына князя, которому они приносили присягу, полученная от сюзерена вотчина становится их полным владением. До этого момента она представляла условное владение и могла быть отобрана в случае прекращения службы. Подобные земли, в отличие от родовых, впоследствии получили название выслуженных вотчин.

В этой связи любопытно проследить судьбу владений П. Н. Оболенского на Волоке. К июлю 1511 г. относится меновная грамота князя Федора Борисовича Волоцкого с Иосифо-Волоколамским монастырем, из которой выясняется, что земли, располагавшиеся во Льняникове стане по реке Шорсне, то есть там, где получил вотчину П. Н. Оболенский, к этому времени являлись уже княжескими.[127] Поскольку П. Н. Оболенский умер бездетным и служить сыну волоцкого князя было некому, полученные им владения перешли обратно в княжеский фонд земель. И хотя у умершего имелись братья и племянники, они не могли получить его владений в силу особого статуса этих земель.

Это свидетельствует о том, что представление о «безусловном» характере землевладения вотчинников является ошибочным и упрощенным и полностью опровергает утверждение В. А. Кучкина, что Кирилл не мог иметь в Радонеже вотчины, поскольку об этом не сохранилось никаких сведений. Надо полагать, что земельные владения семьи Кирилла существовали, но, поскольку вотчины недавних выходцев из Ростовского княжества еще носили условный характер, последние не могли свободно распоряжаться своими владениями, а следовательно, оформлять земельные сделки и соответствующих актов как таковых просто не было.

Дальнейший рассказ «Жития» описывает следующие события. Сразу после переезда, освоившись на новом месте, сыновья Кирилла – Стефан и Петр – женились. Избранницей Стефана стала Анна, а Петра – Екатерина.[128] Что касается среднего сына, Варфоломея, он «не въсхоте женитися, но и зело желаше въ иночьское житие».[129] Об этом он просил своего отца, но тот вместе с матерью отказывал ему, говоря, что свое желание он сможет исполнить только после их смерти: «Егда нас гробу предаси и землею погребеши, тогда и свое хотение исполниши». Возможно, толчком для подобных мыслей Варфоломея стало основание Кириллом осенью 1341 г. своего родового богомолья – Хотьковского Покровского монастыря.

В литературе имеются разногласия по поводу времени возникновения Хотьковского монастыря. По Б. М. Клоссу, эта обитель являлась домовым монастырем семьи боярина Кирилла и была основана последним после переезда в Радонеж. Согласно Н. С. Борисову, Хотьковский монастырь относился к числу «мирских монастырей» и появился еще в 1308 г. для удовлетворения духовных нужд местного населения.[130]

Каким образом возник указанный Н. С. Борисовым год? Эту дату он взял из сочинения С. К. Смирнова о Покровском Хотьковском монастыре, который, в свою очередь, позаимствовал ее из более раннего труда Амвросия.[131] Однако она не подтверждается имеющимися в нашем распоряжении материалами. Первое свидетельство о существовании Хотьковской обители, помимо ее упоминания в «Житии» Сергия, встречается лишь в одном из актов 1440—1450-х гг.[132]

С учетом вышесказанного, более предпочтительной представляется точка зрения Б. М. Клосса, считающего, что Хотьковский монастырь был основан Кириллом и с самого начала своего существования являлся родовым для его семьи. В частности, на это указывает то, что в нем бережно сохраняли память не только о родителях Сергия, но и о других представителях рода.

Уточнить дату возникновения Хотьковского монастыря позволяют два обстоятельства. Ранее мы говорили о том, что семейство Кирилла переселилось в Радонеж в 1341 г. Ниже мы выясним, что родители Сергия скончались в 1342 г. Таким образом, их родовое богомолье возникло в очень небольшой промежуток времени. Учитывая, что Хотьковский монастырь был посвящен празднику Покрова Богородицы, отмечаемому 1 октября, можно с большой долей уверенности говорить о том, что он был основан осенью 1341 г.

«Устроение душ», то есть организация поминаний, заздравных и заупокойных молитв, занимало очень важное место в тогдашней жизни. Это прекрасно описал академик С. Б. Веселовский: «Подобно тому как князья основывали и строили монастыри, давали им средства и наделяли их землями, чтобы иметь свое богомолье и богомольцев, своего духовника и родовую усыпальницу с неукоснительным поминанием погребенных в ней лиц, так и частные вотчинники, иногда даже некрупные, строили в своих владениях храмы, с теми же целями устраивали монастыри. Такие мелкие вотчинные монастырьки не следует мерить масштабом крупных позднейших монастырей. Если поставленный вотчинный храм не имел прихода и в нем служил черный священник (иеромонах), то такой храм назывался монастырем. Понятно, почему строительство вотчинных храмов часто получало форму подобных монастырей: монашествующие, а тем более иеромонахи пользовались бо́льшим уважением, чем белые священники, к тому же, как известно, не всякий священник имел в то время право быть духовником. Между тем вотчинник хотел иметь всегда под рукой духовного отца, каковыми чаще всего бывали монашествующие священники. Вотчинник приглашал священника или иеромонаха, рядился с ним о службе и содержании, давал ему и причту хлебную ругу и часто в добавление к хлебному и денежному жалованью отводил участок земли, на котором причт мог вести свое хозяйство».[133] Практика создания подобных родовых богомолий, одним из которых как раз и являлся Хотьковский монастырь, была весьма широко распространена в это время.[134]

Вскоре родители Варфоломея «постригостася въ мнишескый чинъ, отъидоша кыйждо въ своа времена въ монастыря своа».[135] Епифаний не указывает, в каком монастыре постриглись Кирилл и Мария. Между тем в литературе давно было высказано мнение, что этой обителью являлся Хотьковский Покровский монастырь, поскольку именно в нем были похоронены родители преподобного. Упоминание об этом находим в жалованной ружной грамоте великого князя Василия III, выданной 1 марта 1506 г. причту церкви Покрова Богородицы «в манастыре на Хотькове, где лежат Сергея чюдотворця родители, отец его Кирило да мати Марья».[136]

С этим категорически не согласен В. А. Кучкин, считающий, что монастыря в Хотькове никогда не существовало. Показателем этого, по его мнению, является грамота 1506 г., в которой хотя и упоминается «манастырь» в Хотькове, но адресована она не здешним игумену и братье, как полагалось бы, а попу и дьякону, которые и заботятся о 17 старцах и старицах, «что живут в том же манастыре».[137] При этом исследователь обращает внимание на более ранний документ 40—50-х гг. XV в., в котором также говорится о том, что храм Покрова в Хотькове возглавлял священник («поп»), а не игумен.[138] Отсюда он делает вывод, что в Хотькове изначально стояла церковь, а не монастырь. Тот факт, что в грамоте 1506 г. Хотьковский храм все же назван монастырем, В. А.