Грёзы Февра - Джордж Мартин

Потом они вышли на штормовой мостик: обдуваемые прохладным ветром, прохаживались и болтали, передавая друг другу бутылку вина. Звезды в небе сияли, как крупные бриллианты. На носу и корме судна развевался флаг «Грез Февра». Со всех сторон их обступала черная река, она была чернее самого черного раба из всех, когда-либо виденных Маршем.

В пути они находились всю ночь. В рулевой рубке Дейли отстоял самую длинную в своей жизни вахту. Судно двигалось с приличной скоростью. На темной Огайо их окружали ночь и одиночество. Ничто не прерывало их плавного бега – ни топляк, ни коряги, ни песчаные отмели. Только дважды для верности приходилось посылать вперед ял для измерения глубины, но оба раза грузило показывало, что путь свободен, и «Грёзы Февра» продолжал свой путь.

Иногда на берегу просматривались отдельные дома. Большей частью они были темными, запертыми на ночь, лишь однажды в высоком окне дома мелькнул зажженный свет. Интересно, размышлял Марш, кто коротает там бессонную ночь и что думает, видя проходящий мимо корабль. С освещенными палубами, звучащей музыкой и смехом, с затейливой вязью голубых с серебром букв, которыми было обозначено его имя, он скользил по реке со шлейфом дыма и россыпью искр, производя наверняка неизгладимое впечатление. Маршу даже отчаянно хотелось оказаться на берегу, посмотреть на это незабываемое зрелище.

Приподнятое настроение и восторженность достигли апогея около полуночи, когда впереди заметили шлепающий по воде второй пароход. Увидев его. Марш толкнул локтем Йорка и поспешно проводил его в рулевую рубку. Народу там собралось много. За штурвалом, потягивая кофе, по-прежнему стоял Дейли. Два других рулевых и еще трое пассажиров сидели за его спиной на диване. Среди пришедших рулевых не было ни одного из нанятых Маршем; профессия позволяла им путешествовать бесплатно, таков закон реки. Обычно они поднимались в рулевую рубку, чтобы переброситься словом-другим с человеком за штурвалом и последить за рекой. Марш не обратил на них ни малейшего внимания.

– Мистер Дейли, – обратился он к рулевому, – впереди пароход.

– Я его вижу, капитан Марш, – ответил Дейли с лаконичной усмешкой.

– Интересно, что это за судно? Ты не знаешь?

Каким бы оно ни было, с первого взгляда было ясно, что относилось судно к разряду заднеколесных лоханок с квадратным, плоским, как коробка галет, капитанским мостиком.

– Уверен, что не знаю, – ответил речник.

Эбнер Марш повернулся к Джошуа Йорку.

– Джошуа, ты настоящий капитан, и мне бы не хотелось брать на себя слишком много, но, честное слово, меня разбирает любопытство, что это за судно впереди нас. Почему бы тебе не приказать Дейли обогнать его, чтобы я мог немного расслабиться.

Йорк улыбнулся.

– Непременно, – сказал он. – Мистер Дейли, вы слышали капитана Марша. Как вы думаете, «Грёзы Февра» в состоянии обогнать впереди идущий корабль?

– Он в состоянии обогнать кого угодно, – ответил рулевой.

По слуховой трубе он передал, чтобы поддали пару, и дал гудок. Над рекой раздался леденящий душу звук, словно предупреждающий незнакомца, что «Грёзы Февра» идет за ним.

Сирены оказалось достаточно, чтобы все пассажиры из салона высыпали на палубу. Со своих спальных мест с мешков муки повскакивали и некоторые из палубных пассажиров. Двое-трое пассажиров даже попытались проникнуть на капитанский мостик, но всех их Марш отправил назад, включая и тех троих, которые ранее уже расположились на диване. Как и следовало ожидать, все сначала бросились на нос, а потом к левому борту, когда стало ясно, что второе судно останется по левую сторону.

– Проклятые пассажиры, – буркнул Марш Йорку. – Вечно толпятся по одному борту. Когда-нибудь, бросившись вот так к одному борту, перевернут какую-нибудь старую лоханку, голову даю на отсечение.

Несмотря на ворчание, Марш был доволен. Уайти подбросил в топку еще угля, паровые машины взревели, и большие колеса завертелись быстрее. Практически за доли минуты все кончилось. «Грёзы Февра» с легкостью прошел мили, отделявшие его от другого судна. В момент обгона с нижней палубы долетело нестройное «ура», ставшее для слуха Марша небесной музыкой.

Когда они пронеслись мимо маленького заднеколесного парохода, Йорк прочел его имя, выведенное на рулевой рубке.

– Похоже, это «Мэри Кей», – сказал он.

– Боже, разрази меня гром! – воскликнул Марш.

– Это что, известное судно? – спросил Йорк.

– Черт возьми, нет, – сказал Марш. – Никогда не слышал о таком. Как тебе это нравится?

Он зычно расхохотался и похлопал Йорка по спине Не прошло и минуты, как на капитанском мостике не осталось ни одного человека, кто бы не смеялся.

До того, как ночь подошла к концу, «Грёзы Февра» обогнал еще с полдюжины пароходов, включая и большеколесный пароход почти такого же размера, как и он сам, но наибольший восторг и веселье вызвал тот первый обгон, когда за своей кормой он оставил «Мэри Кей».

– Ты хотел знать, как мы начнем, – сказал Марш Йорку, когда они выходили из рулевой рубки. – Что ж, Джошуа, все уже началось.

– Да, – согласился Йорк, оборачиваясь назад, где вдали мерцала огнями «Мэри Кей». – Действительно, началось.

ГЛABA ПЯТАЯ. На борту парохода «Грёзы Февра». Река Огайо, июль 1857 года

Эбнер Марш был слишком хорошим речником, чтобы отлеживаться день в постели, даже если болит голова. Тем более, что этот день имея для капитана особенное значение. После нескольких часов чуткой дремы он наконец проснулся и сел на кровати. Было около одиннадцати. Ополоснув лицо тепловатой водой из кувшина на прикроватном столике, Марш оделся. Предстояла масса дел, а Йорк до сумерек не встанет. Надев на голову фуражку и бросив хмурый взгляд на свое отражение в зеркале. Марш немного пригладил бороду, взял трость и с палубной надстройки спустился на бойлерную палубу. Первым делом он наведался ь умывальные, а потом заглянул на камбуз.

– Я пропустил завтрак, Тоби, – сообщил он коку, который уже занимался обедом. – Прикажи одному из твоих ребят поджарить для меня с полдюжины яиц и увесистый ломоть ветчины. Пусть принесут все это на палубную надстройку, хорошо? Да не забудь про кофе. Желательно побольше.

В большом салоне Марш на минуту задержался, чтобы прополоскать горло парой стаканов чего-нибудь прохладительного. После этого ему стало чуть-чуть легче. Перекинувшись из вежливости несколькими словами с пассажирами и официантами, капитан поднялся к себе на палубную надстройку, чтобы позавтракать.

Подкрепившись, Эбнер Марш снова почувствовал себя самим собой. После еды он отправился на капитанский мостик. Вахтенный сменился, и теперь за штурвалом стоял второй рулевой. Компанию ему составлял один из его собратьев, пользующийся бесплатным проездом.