Миф о вечной любви - Лариса Соболева

– Что меня напугало? – после паузы проговорила она тихо, скорей всего, вдумываясь в смысл его простого вопроса, на который, к сожалению, так же просто не ответишь. – Когда не могу чего-то объяснить себе, я все равно буду об этом думать, думать… И чем дольше не могу объяснить, чем непонятней ситуация, тем больше я теряюсь и… и начинаю бояться. Так было не всегда, но сейчас…

– Ты о Виктории? – угадал Рудольф.

– О ней. С ее смертью… это же не обычная смерть, ее кто-то подстроил… Я ничего не понимаю, Рудольф! Я знаю, чувствую, что этого не должно было случиться. А раз есть, то почему? Меня это беспокоит, очень беспокоит. Тошка была самым беззлобным, безобидным и скромным человеком. При всем при том она не казалась глупой, чтобы влезть куда-то… О боже, о чем я! Куда она влезла? Это исключено априори! А теперь… мне неприятно об этом говорить… но если ее вот так убили, то и меня могут… а вместе со мной и тебя… И откуда придет убийца, я не знаю! Мне он чудится везде, и поэтому так страшно.

У нее дрожали губы, подбородок, тонкие пальцы, которыми она то и дело убирала со щек пряди волос. Рудольф проявил максимум чуткости – не перебивал ее и не успокаивал фальшиво-бодреньким тоном, мол, крошка, это нервы, все пройдет, хотя в глубине души ее страхи не принимал всерьез. Он притянул Ию к себе, обнял и гладил по голове, спине, плечам, давая понять, что она не одна, они вместе. Под его руками она размякла, прижималась все теснее, но вдруг отстранилась и заглянула ему в лицо, вспомнила:

– Рудик, а что с твоей подругой? Почему она… умерла?

– Пф! – погладив ее по щеке, фыркнул он. – Если б она была моей подругой, я бы удавился. Не паникуй и не связывай обе эти смерти, Аля банально подорвала себя.

– Как это?

– Напилась, а квасила она – будь здоров, открыла газовую конфорку и, наверное, тут же забыла зачем. А через какое-то время, например, щелкнула зажигалкой, прикуривая, и разлетелась вместе с кухней на куски.

– Рудик, тебе как будто не жаль ее.

– Знаешь, не жаль, – признался он вызывающе. – А если и жаль, то немного. Да, я такой… нехороший. Бабе боженька дал все, о чем мечтают миллионы, кроме мозгов, ну, не хватило серого вещества на Альку. Так бездарно прожигать жизнь, как она… И ей было не скучно, представляешь? Лежать сутками – не скучно! Числилась у отца на фирме, но в бизнесе ни черта не понимала и радовалась, что она такая дура.

– Просто она не нашла себя, – встала на защиту погибшей Ия. – Не все способны заниматься бизнесом. Но меня беспокоит… не знаю, как это сформулировать… Виктоша – моя подруга, Аля – подруга твоей жены, обе погибли при странных обстоятельствах. Если б мы с тобой не поехали к Вике в ту ночь, ее смерть выглядела бы как несчастный случай… как и смерть Али… Мне неспокойно, видится некая связь между…

Рудольф со стоном обнял ее, потом рассмеялся, ведь смех сводит на нет внутренний трепет сомнительного происхождения:

– Ия! Прошу тебя, не нагнетай пустых страхов. Давай соорудим ужин, после обещаю любить тебя так, что все свои страхи ты позабудешь.

Ужин и немножко вина – это прекрасно. Вот когда четыре стены вокруг приобретают значение надежного убежища. Раньше Ия не задумывалась, что иметь свой дом действительно большое счастье, которое измеряется не только присутствием любимого человека на одном с тобой пятачке, но и безопасностью.

7

Давать показания – слишком много хлопот себе прибавить и время впустую потратить. Конечно, люди неохотно идут в свидетели. Поэтому на граждан, стоящих на верху социальной лестницы и способных дать показания, бросают опытных оперативников, которые умеют подобрать ключик к самым капризным и спесивым людям. На этот раз двум представителям полиции повезло, из трех свидетелей, живущих в благополучном квартале рядом с Малкиной Алевтиной, ни один не отказался помочь. Даже суперважный мужчина из трехэтажного особняка, видевший, как Аля приехала домой, пригласил дознавателей в дом и угостил прохладительными напитками.

– Я бы рад, да мне нечего добавить, – сказал он, расположившись в огромном кресле. В этот момент пожилая женщина принесла на подносе запотевший кувшин с малиновым напитком и стаканы. – Прошу вас, это наш фирменный компот.

– Мы хотим уточнить детали, – вступил в диалог майор Баталов, производивший приятное впечатление. – Вы же понимаете, что нужно исключить…

– Убийство? – поднял густые брови хозяин и усмехнулся. – Маловероятно. Аля ничего собой не представляла, вот если б ее отец взорвался, я бы первый подумал об убийстве. Но будь по-вашему. Я работал допоздна, а кабинет находится на третьем этаже, люблю высоту. Выходил покурить на балкон, так и увидел, что Аля приехала с высоким мужчиной. Молодым. Но не на своей машине, полагаю, на его. Так, цвет я называл, марку тоже, он ведь и днем пару раз заезжал за ней…

– А номер не вспомнили? – спросил Баталов.

Хозяин засопел и развел кисти рук в стороны. Ничего удивительного, что не вспомнил. Ну, кто обращает внимание на номер незнакомой автомашины, припаркованной на улице в районе особняков? Раз стоит, значит, надо. Тем не менее хозяин порадовал их дополнением:

– Но я вспомнил, что мужчина работает, по-моему, таксистом. На крыше машины стоял маячок, правда, не горел. Может, это полицейский маячок или еще какой, но был точно.

– А приехали они…

– Примерно в половине двенадцатого. Свет горел только внизу, верхний этаж был темным. А где-то после часа ночи я снова курил, и вдруг загорелся свет в спальне, шторы были не задернуты, окна напротив… в общем… у них роман.

– Отец Малкиной говорил, что у нее любовников не было, – заметил лейтенант по фамилии Сирин, симпатичный юноша.

– Ай, бросьте, – вяло отмахнулся хозяин дома. – Аля была взрослой женщиной, что же, ей каждого, с кем она спит, папе показывать?

– Она не отличалась разборчивостью в связях, да? – заинтересовался майор. – Таксист – это как-то несерьезно для гламурной барышни.

И вызвал негодование гостеприимного хозяина:

– Да не будьте вы как старые бабки, погулявшие в юности ой-ой как, а к старости ударившиеся в святость. Молодая, здоровая, незамужняя, и не в монастыре жила, слава богу. А таксист – это еще ни о чем не говорит, вон у меня на заводе в основном люди с высшим образованием пашут. Где есть работа, там и пашут.

– Вы правы, – согласился майор. – А в котором часу рвануло?

– С точностью до секунд не скажу, я только-только заснул, и вдруг как даст! Будто на войне, ей-богу. Мы с женой подскочили, к окну кинулись, а там дым и пламя. По-моему, было около трех ночи.

– Что-нибудь еще припомните?

– К сожалению… – вздохнул он, затем задумался ненадолго и посоветовал: – Сходите в соседний дом, там охранник всю ночь дежурил, может, он видел то, что вас интересует, но вы ведь не говорите, что именно.