К Барьеру! (запрещённая Дуэль) №27 от 05.07.2010 - К барьеру! (запрещенная Дуэль)

Судья заметно бледнеет, пытается навести эксперта на нужный ответ: "Комиссионная экспертиза проводится несколькими специалистами. Так это ваша часть экспертизы или не ваша?".

Степанова стоит на своём: "Ваша честь, в моем заключении нет таких слов вообще!"

Першин: "Ваша честь, зачем Вы вводите присяжных в заблуждение. В заключении эксперта отсутствуют слова, которые есть в экспертизе из уголовного дела!"

Судья резко прерывает адвоката и удаляет присяжных заседателей из зала. Когда стулья народных судей опустели, судья жестко объявляет: "Адвокат Першин предупреждается, что он нарушает закон о присяжных заседателях. Это последнее предупреждение адвокату Першину, в случае еще одного нарушения будет решен вопрос о замене адвоката. Ульяна Валерьевна, предъявите экспертное заключение, которое у Вас есть!".

Степанова отдает свой текст судье со словами: "Это копия моего заключения, подписанного и присланного следователям".

Входят присяжные заседатели, при них вновь зачитываются строки экспертизы.

Першин успевает сказать: "Ваша честь, в деле другие выводы".

Судья спохватывается на реплику адвоката: "Уважаемые присяжные заседатели, оставьте без внимания заявление адвоката Першина о том, что в деле другие выводы". Сверяет текст из уголовного дела и тот, что подала ей эксперт, раздраженно накидывается на Степанову: "То, что Вы здесь представили, - это разрозненные листы бумаги, никем не подписанные". Тычет пальцем в уголовное дело: "Подпись стоит Ваша?"

Степанова теряется, лепечет: "Моя".

Судья грубо: "Изучите собственные выводы, прежде чем давать ответы в судебном заседании".

Для ознакомления эксперта с собственными выводами объявлен перерыв. Все понимают, что судья Пантелеева права, что экспертиза - действительно результат коллективного творчества, сначала над ней работает эксперт, потом ещё кто-то... И дальнейшие события в суде подтверждают это.

После перерыва эксперт Степанова с потерянным видом подходит к трибуне, говорит сбивчиво, взволнованно, точно ребенок, которого сильно отругали: "Ваша честь, я должна принести свои извинения, так как у меня действительно был рабочий экземпляр. А вопрос, который был задан, не относится к моей компетенции".

Допрос эксперта продолжается. Прокурор не оставляет надежды с помощью Степановой найти осколочные и пулевые повреждения на автомобиле ВАЗ, прикрывшем собой БМВ Чубайса от взрыва: "Исходя из каких данных, Вы пришли к заключению, что стекло ВАЗа не имело повреждений от пуль или осколков?".

Степанова уверенно и твёрдо, даже с неким вызовом: "Стекла автомашины ВАЗ не содержат признаков огнестрельных и осколочных повреждений, так как исследовалась тонировочная пленка от этих стекол".

Допрос эксперта изнурительно долог, но его итоги стоят того. Во-первых, эксперт заявила, что ровная строчка повреждений на капоте автомашины Чубайса от автоматной очереди. И стреляли, выходит, всё-таки по стоявшей машине. Во-вторых, эксперт уверенно и твёрдо заявила, что пули и осколки не коснулись автомобиля ВАЗ, закрывшего собой БМВ Чубайса от взрыва. Так что осколочные повреждения БМВ, если они и в самом деле нахватаны на Митькинском шоссе, должны рассматриваться как явление сверхъестественное, практически чудо. Ко всему прочему эксперт не узнала в экспертизе, вшитой в уголовное дело, своих собственных выводов, и судье пришлось объявлять технический перерыв, лишь после него Степанова признала своё авторство.

Второй эксперт из института криминалистики ФСБ Сергей Николаевич Точилин, длинный, худой и бледный молодой человек, был допрошен как взрывотехник, изучавший осколочные повреждения автомашин БМВ Чубайса и Мицубиси охранников. Наученный горьким опытом своей коллеги, он, не долго думая, выбирал один из трех вариантов заранее заготовленных ответов: "Вопрос не имеет отношения к взрывотехнике", "Это вопрос к эксперту-баллистику", "Это не в моей компетенции". Подуставшая и подрастроенная прежним экспертом судья не могла нарадоваться на смышленого Точилина, избавлявшего её с прокурором от необходимости снимать неудобные для обвинения вопросы защиты.

Точилин отвечал быстро, обезоруживая защиту своими бесчисленными "это не ко мне". Но всё же на некоторые вопросы не отвечать он просто не мог. Подсудимый Александр Найденов стал уточнять: "Осколочные повреждения у БМВ Чубайса локализованы в правой передней двери, в правой части капота и справа в лобовом стекле. Возможно ли сделать вывод, что взрыв осколочного заряда относительно корпуса БМВ был справа и спереди?".

Судья почему-то, на всякий случай, очевидно, снимает вопрос. Найденов тут же уточняет: "Вы подтверждаете, что осколочные повреждения БМВ локализованы в правой части?".

Точилин вынужденно кивает: "Да".

И тогда Найденов буквально припирает его к стене: "Как Вы можете объяснить тогда, что "повреждения на заднем стекле БМВ образованы осколками от взрывного устройства", как Вы пишете в своей экспертизе?".

Точилин растерянно: "Ну-у, максимальное количество повреждений локализовано в указанной области - справа спереди..."

Найденов наступает с неопровержимым: "А как могли они образоваться в задней части? Могли ли подобные повреждения быть образованы механическим путем в результате удара кувалдой, например?".

Точилин: "Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Удар кувалдой тоже не относится к моей компетенции, поэтому я не знаю, какие там образуются повреждения".

Адвокат Михалкина, устав от заявлений эксперта о своей некомпетентности, задаёт ему финальный вопрос: "Вы можете пояснить, на какие из поставленных перед экспертами вопросов, Вы отвечали в пределах своей компетенции?" Вопрос, естественно, снят.

Впрочем, главное, чрезвычайно важное для защиты экспертами было уже сказано. Ещё раз: строчка следов на капоте БМВ Чубайса - след автоматной очереди. А потому стало очевидным на суде, что автомашину Чубайса, его бронированный БМВ обстреляли, когда БМВ стоял, а не двигался со скоростью 60-70 километров в час, как утверждают свидетели обвинения. При движении автомашины с указанной скоростью пуля от пули ближе полутора-двух метров не ложится. Какая там ровная строка! Дальше, эксперт-баллистик Степанова и эксперт-взрывотехник Точилин подтвердили, что осколки взрывного устройства не могут самовольно, как им вздумается, облетать препятствия на своём пути, чтобы избирательно попадать в нужную цель. Так что чудо с автомашиной ВАЗ, не тронутой ни осколками, ни пулями, в отличие от прикрытого ею БМВ Чубайса, так и осталось необъясненным. Зато стало понятным, что многие из сверхъестественных повреждений броневика Чубайса могли образоваться механическим путем, от той же кувалды, например. Чтобы убедиться в обратном, нужен следственный эксперимент, но от БМВ Чубайса, как вещественного доказательства, давным-давно след простыл. Отремонтировали и спешно продали.

Покушение на Чубайса - это вам не драка с поножовщиной в соседнем дворе, а чтобы у общества и вовсе не возникло ни малейших подозрений о подрыве и обстреле броневика главного приватизатора страны в результате разборки не поделивших государственное добро олигархов, в просторечии именуемой "бытовухой", следствие присовокупило к уголовному делу мощный идеологический мотив покушения - националистические взгляды подсудимых, их национально-классовую ненависть к Чубайсу. Доказательством идеологической базы покушения стала книга экс-министра печати России, писателя Бориса Миронова "Приговор убивающим Россию", найденная и в машине обвиняемого В.В. Квачкова, и в квартире его сына А.В. Квачкова. Обосновать содержание книги как мотив покушения следствие доверило докторам исторических наук С.В. Чешко и С.В. Соколовскому, заказав им лингвистическую экспертизу.

Защита решила допросить экспертов, выяснить, в чем и как усмотрели они идейную подкладку преступления. Но прежде опроса экспертов адвокат И.Ю. Чепурная просила суд огласить перед присяжными заседателями саму книгу "Приговор убивающим Россию": "Эта книга - материальный носитель информации. Присяжные заседатели ее только осматривали, но не читали, поэтому сути документа они не знают. Прошу допросить экспертов после оглашения книги, чтобы присяжные заседатели могли сопоставлять само вещественное доказательство - содержание книги и то, что говорят эксперты".

Против оглашения книги категорически восстал прокурор: "Эксперты вызываются в суд лишь для разъяснения данной ими экспертизы". Забыл прокурор упомянуть, что экспертиза-то посвящена книге.

Судья, как всегда, была единодушна с прокурором, но мотивировку отказа в оглашении книги Бориса Миронова в этот раз придумала сама: "Судебное разбирательство проводится лишь в отношении обвиняемых. Борис Миронов не является обвиняемым". Так что присяжных заседателей судья обязала слушать разъяснения о книге, знать которую им нельзя - так посчитала судья, то ли сомневаясь в политнадёжности присяжных, то ли тревожась, чтобы, познав книгу, не пересели они со скамьи присяжных на скамью напротив. Вредная штука эта книга - опасная.