Любовник моей матери, или Что я знаю о своем детстве (Карусель памяти) - Диана Чемберлен

Клэр рассмеялась.

– Это было единственным проблеском юмора с ее стороны, – пожала плечами Джинджер. – Она ни с кем не разговаривала. Ни с работниками больницы, ни с другими пациентами.

– Но она разговаривала со мной на мосту, – возразила Клэр. – Это была довольно сумбурная, но все-таки речь.

Джинджер кивнула.

– Да, ей случалось произнести фразу-другую, но все они мало что значили. Я знаю, что она могла бысказать. Думаю, она просто не снисходила до этого. В уме ей, впрочем, нельзя было отказать.

– Откуда вы это знаете?

– Она постоянно читала. У нас тут есть небольшая библиотечка, так Марго прочла все книжки от корки до корки. Художественные произведения, и не только. Еще она писала.

– Неужели? – с интересом спросила Клэр. – Что писала, рассказы?

– Нет. То есть, может, и рассказы писала, но мне об этом ничего не известно. Она сочиняла письма к другим пациентам – как правило, очень длинные и весьма складные, хотя почерк у нее, надо сказать, был не ахти. Может, сказывалось отсутствие практики. А может, все дело было в лекарствах, которые она принимала. В этих письмах она обычно раздавала советы. Во время групповой терапии пациенты часто жаловались на свои проблемы. Марго на таких сеансах помалкивала, по своему обыкновению, зато потом писала человеку письмо, где и высказывала свои мысли.

– Надо же. И насколько дельными были эти советы?

– Как ни странно, весьма дельными, – усмехнулась Джинджер. – Если не считать того, что письма эти, по словам Марго, она писала под диктовку Бога или своего умершего брата.

– Ясно, – улыбнулась Клэр. Она едва не забыла о том, почему Марго жила в этом унылом месте. – Если хотите, я отвезу фотографию Марго ее старшему брату, – неожиданно для себя предложила Клэр. – Все равно я собиралась побеседовать с ним.

Джинджер с некоторым сомнением взглянула на фотографию, но затем кивнула.

– Почему бы и нет, – сказала она, вручая снимок Клэр. – Я позвоню ему и скажу, что фотография теперь у вас.

Выбравшись наконец из больницы, Клэр с наслаждением вдохнула чистый холодный воздух.

Надо бы сообщить Джону, что она уже едет домой, подумала Клэр, забираясь в машину. Ему и так пришлось поволноваться из-за нее. Ладно, она остановится где-нибудь в дороге и позвонит.

Клэр положила фотографию Марго на соседнее сиденье и снова взглянула на высокого мальчика. Рэндалл. Рэнди. Темноволосый и по-юношески нескладный, он плохо вписывался в эту семейную идиллию. Парень стоял, прищурившись от света, и взор его, казалось, был устремлен прямо на камеру. Или на Клэр.

По пути домой ее взгляд то и дело падал на фотографию, на худощавого подростка. Он тоже пытался достучаться до Марго, сказала Джинджер. Пытался спасти ее. Рэнди, как никто другой, способен понять, что должен чувствовать тот, кому это так и не удалось.

6

В кафе «У Карни», как всегда, было шумно и людно, но Джон заказал столик в самом конце зала, чтобы они с Пэт могли хотя бы перекинуться парой слов. Невзирая на постоянную толкучку, они любили обедать именно «У Карни». Как и Джон, Пэт Вуковски была прикована к инвалидному креслу, а это кафе славилось удобным пандусом, ведущим к входной двери, и широкими проходами между столиками. Тот факт, что кормили здесь весьма вкусно, был для них лишь дополнительным плюсом.

Клэр как раз была на пути домой из Западной Вирджинии. Она позвонила Джону за несколько минут до обеденного перерыва и рассказала о встрече с социальным работником из лечебницы. Джон выслушал ее со всем терпением, на какое только был способен. Его пугала поглощенность Клэр той бедняжкой с моста. Жена менялась на глазах, и это не могло его не тревожить. Ее интерес к делам фонда стал угасать, да и дома он не раз замечал, что Клэр смотрит в пространство отсутствующим взором. Он бы еще смог понять подобную перемену в ком-то другом, но Клэр принадлежала к тому типу людей, которые способны отмахнуться от любой неприятности. Ей ничего не стоило утешиться какой-нибудь избитой фразой, вроде того, что никто и не обещал им райских кущ. Человеку, едва знакомому с Клэр, она могла показаться едва ли не простушкой, но Джон-то знал, насколько обманчивым было это представление.

К столику подскочил официант, чтобы принять у них заказ.

– Мне как обычно, – Пэт сверкнула в его сторону ослепительной улыбкой. Молодой человек кивнул и повернулся к Джону. Тот заказал себе жареную рыбу. Он знал, что обычным для Пэт будет салат, всем своим видом напоминающий большую тарелку сена. При мысли об этом он ощутил укол жалости, которая не имела ничего общего с тем, что ее травма, полученная в пятнадцать лет при падении с лодки, была куда хуже его собственной. Жалость вызывал тот факт, что Пэт могла набрать вес, просто подумав о еде. Он всегда считал Пэт красавицей, хотя и понимал, что оценка его несколько субъективна: после Клэр и Сьюзан она была для него самым близким человеком. Густые белокурые волосы волнами падали ей на плечи, а с очаровательного личика задорно смотрели на мир большие зеленые глаза. Пэт была особой напористой, приземленной и слегка грубоватой. Да и весила она килограммов на пятнадцать больше нормы. Пэт прятала свою фигуру в унылые бесформенные блузки, отчего казалось, будто она тащит с собой в кресле мешок картошки.

По пути в ресторан Джон подумывал о том, чтобы поговорить с ней о Клэр и о странном вторжении в их жизнь Марго Сен-Пьер. Пэт работала в фонде приходящим психологом. Вдобавок она отличалась непревзойденным умением слушать. Но к тому моменту, когда они добрались до парковки, Джон успел изменить свое решение. В конце концов, прошла лишь неделя с того пугающего вечера в Харперс Ферри. Сам он в полной безопасности сидел в джипе, тогда как Клэр в буквальном смысле слова была на волосок от гибели. И откуда ему, собственно, знать, сколько времени может потребоваться его жене на то, чтобы оставить эти печальные воспоминания позади?

Пэт глянула в окно на серое, низко нависшее небо.

– Похоже, скоро опять пойдет снег, – жизнерадостно заметила она. – Если мне не удастся в ближайшее время покататься на лыжах, я начну бросаться на стены офиса.

У столика вновь появился официант. Джону он принес рыбу, а Пэт – тарелку кроличьей еды. Джон с интересом наблюдал за тем, как Пэт щедро сдабривает салат какой-то густой белой приправой.

– Ты, стало быть, собираешься покататься на лыжах? – поинтересовался он.

– Да, вместе с клубом. Как насчет вас с Клэр? Не хотите присоединиться к нам в этом году?