40к способов подохнуть. Том 4 - Hydra Dominatus

— Ага, это же безопасно и за это тебя под трибунал не отдадут, — саркастично заметил Троян, ведь самостоятельные тренировки псайкеров ни к чему хорошему не приводили и заканчивались как правило очень плохо, поэтому были запрещены.

Так что ситуация выходила тупиковая, как могло показаться со стороны. Однако если чему меня и научил Тзинч, пропустив через круговерть своих интриг, так это тому, что всё способно меняться крайне быстро. Как и всегда есть возможность самому стать центром этих перемен, повлияв на то, что в твоей власти. А в твоей власти всегда что-то есть, после чего оно затронет другие детали и эффект бабочки сделает своего дело. Нужен лишь толчок, что запустит процесс катализации этих перемен.

— Ещё один бой? — поняв, что пауза затягивается и диалог не продолжится, Троян предложил продолжить тренировку. — Твой новый стиль мне нравится больше, а когда я уговорю Молоха присоединится к нам… ух, мы выведем фехтование ордена на новый уровень.

— Я пойду в часовню.

Троян не стал спорить и кивнул, после чего я получил разрешение у брата-наставника и получил целый час свободного времени. В целом к подобному наши учителя относились спокойно, ведь никто и никогда не злоупотреблял такими просьбами. Я же и вовсе за последние два месяца ушёл с тренировки раньше только сейчас, тем более по довольно уважительной причине, для молитвы Богу-Императору. Ну и опять же никаких претензий к моим навыкам фехтования у наставников не было, к нам с Трояном мастер-мечник редко подходил, уделяя время отстающим.

Правда для меня молитва была скорее возможностью побыть в тишине наедине со своими мыслями. Надо было всё обдумать.

— Брат Алор, не думал увидеть тебя здесь так рано, — раздался невероятно спокойный голос капеллана, который находился в гармонии с литаниями, которые твердили без остановки сервиторы и вокс-передатчики.

Отвернувшись от аналоя, столика на котором находилась священный труд, капеллан посмотрел не на меня, а словно сразу на мою душу. В глубинах моих казалось бы серых и абсолютно безэмоциональных глаз он видел каждое даже едва промелькнувшее чувство, что терзало меня. В это же время вокруг бродили слуги, ставя новые свечи и зажигая благовония.

Часовня была довольно большой, в случае необходимости здесь могли поместиться три сотни братьев, хоть и всем им бы пришлось стоять в тесноте. Кроме того часовня соединялась с другими помещениями, которые также являлись её частью. Там как правило хранились священные артефакты, почитаемыми орденом. В их числе были как гильзы болтов, что нашли свою цель в День Мрака, так и оружие, что раньше принадлежало ныне павшим героям ордена. Также имелась стелла, довольно крупная, на ней писались имена достойных братьев, всех братьев.

— Ещё не брат, а скаут.

— Большинство из вас уже стали космодесантниками, я видел это в каждом из вас. С Чёрным Панцирем или без, вы уже наши братья. Хотя капитан Андрос считает такие формальности важными. Я его понимаю, как и всю важность кодекса. Однако как отвечающий за ваше духовное просвещение я могу утверждать и то, что вы уже стали Его Ангелами.

— Да, брат Михаил, — ответил я.

Капеллан был не только крайне мудрым человеком, но и очень набожным. Кроме того он выделялся среди других космодесантников, ведь его отобрали в возрасте тридцати лет. Он уже был мужчиной, а не ребёнком. Тоже родился на этой планете, жил в невероятной глуши и ещё во времена, когда Великий Разлом не разделил галактику, а Кадия устрашала всё Око Ужаса, он прибился к армии, стал солдатом и в одном из бою был замеченным братом космодесантником.

Мраком сокрыто прошлое капеллана, однако никто в ордене не защищал Шелест столь же ревностно, как это делал он. И хоть сам я не видел брата Михаила в бою, однако рассказов более чем хватало, как и сам он ни разу не давал повода усомниться в них. Мудр и спокоен как удав, но стоит лишь врагу показаться в поле его зрения, как задрожит сама земля от его рвущегося наружу гнева. Капитан Андрос говорил, что его устами говорит сам Император и была это вовсе не фигура речи.

К слову, Михаил не было его родным именем. Его он получил уже после становления братом. Так делал не только он, но и некоторые другие космодесантники, например часто брали имена своих героев те, кто становился капитаном. Магистр как правило всегда брал новое имя, хотя это никак не продвигалось, как и не поощрялось. Кто находил это важным для себя, тот это делал. Но с учётом традиций Шелеста, которые уже глубоко проникли в орден, это не было какой-то редкостью.

— Думаешь как поступить? — поинтересовался капеллан, прекрасно понимая о чём я думаю, ведь это было предельно очевидным.

— Брат Лахид слишком радикален, а наш капитан слишком упёрт.

— И оба они нужны нашему ордену. Без брата Андроса и его жёсткой руки всё бы пошло прахом ещё в День Мрака. Однако и невероятная решимость Лахида, его жертвенность и ненависть к врагу помогла нам, пусть и порой также становилась проблемой.

— А мне что делать? Вы же тоже псайкер, могу я попросить вас обучать меня?

Капеллан молча вздохнул и поднял голову к потолку, где была великолепная фреска. Воинственная женщина с мечом была изображена на ней, стоящая на холме и поднимающая над головой меч. Вокруг неё стояла горстка гвардейцев, а врагам же не было числа. Однако когда даже одного взгляда на этот шедевр хватало, чтобы понять кто победит. Лиц врагов не было видно, зрителю показывали лишь спины, но даже этого хватало, чтобы передать весь их страх.

— Это Святая Надалия, один из её образов. Её почитают на Вострое, — пояснил капеллан, после чего опустил взгляд на стену, что стояла впереди нас, за аналоем.

Там, окружённая барельефами, была запечатлена ещё одна история, крайне важная для Шелеста. И она была невероятно жуткой, хотелось отвернуться, чтобы не видеть этого, однако на это ни у кого не было права. Только последний дурак или трус будет отворачиваться от прошлого.

— Когда свет Астрономикона погас, на нас практически сразу напали. Кровавыми слезами заплакали святые, плавились аквиллы, наша воздушная оборона была подавлена и разрезая огненные небеса летели к земле десантные капсулы предателей. Однако враг нанёс первый удар изнутри, демоны вырывались из разломов и всё погрузилось в Хаос. Величайшей трагедий стал храм западного района, ныне известный