Слезинка на щеке - Филлис Уитни

К ним подскочил один из коридорных мальчиков, работающих здесь, поторопился принести для Бет подушки, чтобы ей удобней было сидеть за столом. Когда Доркас сделала заказ, Фернанда отложила свои листки и сняла очки.

«Смотри, что я придумала. Нам просто необходимо найти кого-нибудь присматривать за Бет, пока мы на Родосе, чтобы на тебе не висели постоянные хлопоты и чтобы у тебя оставалось больше времени для общения со мной и Джонни».

Несмотря на заботу со стороны Фернанды, Доркас в душе ощутила сопротивление.

«Ты что, кого-нибудь уже нашла?»

«Ее зовут Ванда Петрус. У нее прекрасные рекомендации, и мне кажется, что она именно тот человек, который нам нужен».

Против самого плана Доркас ничего не имела, но ее насторожила непоколебимая уверенность Ферн. Подобные решения, а именно касающиеся Бет, Ферн предпочитала принимать единолично, не считая нужным даже посоветоваться с матерью девочки. Но с другой стороны, Фернанда вела себя так во всем, и Доркас не стала ничего возражать.

«Я еще не видела миссис Петрус, — продолжала Фернанда, — но она должна прийти сегодня утром. Хозяйка отеля поручилась мне за нее, так как они знакомы лично. Петрус работает во многих местах, иногда в каких-то магазинах для туристов, а иногда в качестве няни, когда приезжие хотят отдохнуть от детей. Я так поняла, что она потеряла семью во время войны и теперь одна-одинешенька».

То, что предлагала Фернанда было более чем приемлемо, тем не менее, Доркас не могла избавиться от нарастающего чувства сопротивления. Можно было хотя бы обсудить все заранее и оставить за Доркас выбор, кому сидеть с ее ребенком.

Фернанда почувствовала настроение Доркас, вздохнула: «Ты, видимо, опять считаешь меня властной и своевольной. Ты все встречаешь в штыки. С тобой надо общаться в шелковых перчатках. Это может плохо отразиться на Бет. Вам обеим необходимо какое-то время побыть отдельно друг от друга».

Нельзя сказать, что обвинения Фернанды были лишены оснований и несправедливы. Доркас не стоило шарахаться от всего, что, по ее мнению, могло разлучить ее с Бет. Но этот страх был порожден Джино и его стремлением изолировать ее от дочери.

«Да, видимо, это и в самом деле здорово, — выдавила она с усилием. — Что у тебя запланировано на сегодняшнее утро? Если у тебя для меня ничего нет, то я хотела бы сегодня уладить кое-какие дела».

«А в чем дело, если не секрет?» — полюбопытствовала Фернанда.

«Я бы хотела найти вдову старинного друга нашей семьи Маркоса Димитриуса. Я должна вернуть ей долг».

В глазах Фернанды промелькнула тень сомнения, но быстро исчезла, уступив место участливой озабоченности. Доркас поняла, что та вспомнила те времена, когда имя Маркос не сходило с ее уст. Когда Доркас поместили в клинику, она буквально бредила Маркосом, и Фернанда могла испугаться, что болезнь может вернуться.

«В этом нет ничего страшного, — поспешила успокоить ее Доркас. — Я просто не хочу оставаться в должниках. Если эта женщина живет здесь, то, наверное, ее легко можно будет найти».

Нельзя сказать, что Фернанда успокоилась, но судя по всему, она решила не препятствовать Доркас.

«Что у нас на сегодня?» — вмешался в разговор Джонни.

«Я думаю, просто прошвырнемся по окрестностям. Доркас ведь здесь никогда не была. Ты покатаешь нас немного, а потом мы погуляем под старыми стенами. Я хочу посмотреть улицу Рыцарей и Дворец великих мастеров».

«С итальянскими украшательствами и излишествами, — ехидно вставил Джонни. — После реставрации Муссолини переделывал его по своему вкусу. Но я полагаю, что обычные туристические маршруты мы тоже охватим».

Фернанда улыбнулась: «Положись на мой внутренний голос. Обычно он ведет меня туда, где можно что-нибудь найти для работы. Например, какую-нибудь интересную историю. Вам совсем не обязательно таскаться за мной, погуляйте с Доркас. Мне лучше работается, когда я одна».

«Я знаю, — бесстрастно заметил Джонни, насмешливо поглядывая на Доркас. — Вам никогда не случалось принимать участие в погоне Фернанды за очередным сюжетом? Вы были бы крайне удивлены, увидев, какие при этом могут твориться вещи».

Фернанда смешно сморщила нос: «Безусловно, сначала мы заглянем в музей. Там есть несколько знаменитых сокровищ. Кроме того, как-никак раньше там был Госпиталь Рыцарей, а значит, мне необходимо побывать там. Хотя, как правило, из музеев много не выжмешь».

«Да, — подхватил Джонни с сарказмом, — уж больно много вокруг сторожей. Тебе всегда требуется полная свобода действий».

Доркас начала понимать, что за его кажущейся легкостью и беспечностью скрывается нечто большее, в нем чувствовалась некая жесткость, несгибаемое упрямство и внутренняя сила. Джонни не пытался управлять ею, но и не позволял ей вертеть собою; кажется, Фернанда уважала его за то, как он очень мягко и ненавязчиво не давал ей спуску и ставил на место. Доркас вдруг стало интересно, где Фернанда откопала этого Джонни, откуда он взялся.

Вчера в Афинах она поймала тоненькую ниточку контакта между ними — настолько тоненькую, что она в любой момент могла оборваться от неосторожного прикосновения. Доркас пока не была сама уверена, что ей хочется какого-то продолжения, но в то же время сожалела, что обрыв все же произошел при одном-единственном упоминании имени ее мужа.

Фернанда продолжала что-то говорить о предстоящем походе в музей, при этом так, словно речь шла о скучном и надоевшем, но обязательном занятии. Доркас, напротив, рвалась увидеть именно эту коллекцию, там, среди других шедевров ее ждала голова мальчика со слезинкой на щеке, о которой Джонни упомянул вчера в Акрополе. Она вспомнила, как он пальцем осторожно смахнул слезу с ее лица. С этой скульптурой у Доркас были связаны счастливые воспоминания, и она хотела, чтобы в музее с нею рядом был человек вроде Джонни.

Когда завтрак подходил к концу, появилась миссис Петрус, о чем посыльный поспешил сообщить Фернанде, сказав, что ее ждут у администраторской стойки.

«Позволь мне первой поговорить с ней, — обратилась Фернанда к Доркас. — Я позову тебя через пару минут».

Доркас вынуждена была издали, со своего места, разглядывать женщину, которая будет заботиться о Бет в отсутствии матери. Она была не очень молода. Лет за сорок. Угловатая и нескладная фигура. Темные, глубоко посаженные глаза настороженно смотрели из-под тяжелых, сумрачных век. Кудрявые волосы были пострижены очень коротко, почти «под мальчика». Одежда не придавала ее облику жизнерадостности: черный свитер, темно-зеленая, почти черная юбка, черные уличные туфли.

С распростертыми объятиями Фернанда бодро устремилась к ней, и в своей обычной суматошной манере разразилась сердечными приветствиями, затем, завладев рукой миссис Петрус, долго и оживленно начала ее трясти. Реакция миссис Петрус была более чем сдержанной. Мрачноватая дамочка, с содроганием подумала Доркас. Может быть, чересчур серьезная? Больно суровая она, чтобы общаться с ребенком.