Королева теней - Сара Маас

Она положила костюм обратно в коробку и начала раздеваться, вдыхая аромат дождя, доносящегося из открытого окна.

О, она сможет снова сыграть роль преданного пса. Аэлина уже смирилась с его планом, позволила его создать, только внеся туда несколько поправок. Она была готова убить любого, стать шлюхой или разрушить себя, если это означало, что Эдион будет в безопасности.

Два дня, всего два дня и она снова увидит его, увидит своими глазами то, что он сделал это, пережил это все, пока она была так далеко. Даже если Эдион ее ненавидит и плюнет ей в душу, как это сделал Шаол, все это стоит того.

Она одела костюм, такой гладкий, слишком гладкий для ее кожи. Как банально для Аробинна забыть упомянуть, какие изменения он сделал.

Она осторожно подвигалась в костюме, чтобы избежать работы механизмов. Прощупала все кинжалы и уловки под тканью, потом застегнула пряжки на ботинках.

Когда Аэлина направилась в спальню, то смогла ощутить все укрепления в своих слабых местах. Должно быть, все технические требования были за несколько месяцев отправлены человеком, который знал, какими частями тела она обычно била, ее скорость, манеру движений. Все знания Аробинна о ней, она сейчас ощущала в ткани и стали. Она постояла перед зеркалом в другом конце спальни.

Вторая кожа, возможно, сделанная с менее скандальной и изящной детальностью, дополнениями, карманами, частями брони и художественным оформлением, но не было ни одного сантиметра оставленного воображению. Она низко свистнула. Очень хорошо.

Она снова будет Селеной Сардотин, будет ей, пока эта игра не закончится.

Возможно, она размышляла бы об этом и дальше, но ее прервал стук копыт и колес, остановившихся около склада.

Аэлина сомневалась, что Аробинн объявится так быстро, чтобы позлорадствовать, нет, он будет ждать, пока она не пойдет испытывать костюм.

Ждавший внизу человек потрудился приехать. Она сомневалась, что Шаол будет тратить деньги на экипаж даже в дождь. Держась так, чтобы ее не могли заметить снаружи, она всматривалась в ливень и экипаж. Никого на дождливой улице, никаких признаков того, что кто-то рядом.

Двигаясь к двери, Аэлина, щёлкнув запястьем, выпустила лезвие на левой руке. Это произошло беззвучно, как скрытый выстрел в рукаве. Метал мерцал в тусклом свете.

О, Боги! Костюм был также восхитителен, как в первый раз. Лезвие прорезало воздух также гладко, как и мишени.

Ее шаги и стук дождя на складской крыше были единственными звуками на лестнице, по которой она шла, затем по еще одной, проходящей между ящиками, сложенными на первом этаже.

Ее левая рука ушла за спину, чтобы скрыть лезвие в сгибах плаща, она шла к большой складской двери, чтобы открыть ее под завесой дождя, опускающейся на землю.

Хорошо одетая женщина ждала под узким тентом кареты, стоящей позади нее. Водитель внимательно всматривался через капли, которые стекали с широких краев его шляпы. Нет. Он всматривался в женщину, которая наняла его. Даже для дождя ее плащ был слишком элегантным, богатый цвет, хорошая ткань, достаточно дорогая в отличие от экипажа. Тяжелый капюшон оставлял лицо незнакомки в тени, но Аэлина смогла рассмотреть кожу слоновой кости, темные волосы и прекрасные, бархатные перчатки, достигающие ее плаща - уж не для оружия ли?

- Объяснись, - сказала Аэлина, прислоняясь к дверному косяку. - Или ты здесь в качестве пушечного мяса?

Женщина отошла к дождю, в сторону кареты, где Аэлина заметила очертания ребёнка, ждущего внутри.

Женщина сказала:

- Я приехала, чтобы предупредить тебя, - и откинула свой капюшон, чтобы только показать лицо.

Большие, подведенные зеленые глаза, чувственные губы, острые скулы и дерзкий нос объединились, создавая редкую красоту, которая заставляла мужчин терять весь здравый смысл.

Аэлина встала под тем узким тентом и сказала, растягивая слова:

- Если мне не изменяет память, Лисандра, я предупреждала тебя, что если когда-нибудь увижу снова, то убью.

***

- Пожалуйста, - попросила Лисандра.

Это слово и отчаяние, стоящее за ним заставили Аэлину убрать лезвие обратно в ножны.

За девять лет, что она знала куртизанку, она никогда не слышала, чтобы Лисандра сказала «пожалуйста» или хотя бы просто звук, отчаянно нуждающийся в чем-либо. Фразы как "спасибо", "можно мне" или даже "рада тебя видеть" - никогда не произносились Лисандрой в сторону Аэлины.

Они, возможно, стали бы подругами так же легко, как врагами - обе осиротевшие, обе, найденные Аробинном в раннем возрасте. Но Аробинн отдал Лисандру Клариссе, его хорошей подруге и успешной хозяйке куртизанов. И хотя Аэлина обучалась для полей смерти, а Лисандра для спален, они были конкурентками за внимание Аробинна.

Когда Лисандре исполнилось 17. Аробинн выиграл ее, используя деньги, которые Аэлина отдала ему, чтобы заплатить за собственные долги. Куртизанка бросила эту новость в лицо Аэлине. Тогда кинжал почти попал Лисандре в голову.

С тех пор они не виделись.

Аэлина стянула капюшон, раскрывая свое собственное лицо, и сказала:

- Мне потребовалась бы меньше минуты, чтобы убить тебя и твоего водителя и удостовериться, что твоя ученица в экипаже не сможет никому и ничего сказать. Она, наверняка , будет счастлива увидеть тебя мертвой.

Лисандра напрягалась.

- Она не моя ученица, и она вообще не обучается.

- Так она должна будет стать щитом против меня? - улыбка Аэлины была острее бритвы.

- Пожалуйста, - сказал Лисандра, стоя под дождем. - Я должна поговорить с тобой. Всего несколько минут, но в безопасном месте.

Аэлина посмотрела на элегантную одежду, нанятую карету и на дождь, играющий на булыжниках. Как типично для Aробинна бросить все это в нее. Но она позволила ему играть в эту игру. У нее было все для этого.

Аэлина помассировала переносицу двумя пальцами, затем подняла голову.

- Ты знаешь, что я теперь должна убить водителя.

- Нет, не делайте этого! - человек кричал, взбираясь, чтобы захватить узду. - Я клянусь, клянусь, что не скажу ни слова об этом месте.

Аэлина подошла к экипажу, дождь за секунду намочил ее плащ. Водитель может сообщить местоположение склада, может подвергнуть опасности все, но...

Аэлина всматривалась через капли дождя на карету, которую освещал уличный фонарь. - Келлан Оппель 63, Бейкер-Стрит, квартира два, я надеюсь, что вы никому не скажете.

Бледный, словно смерть, водитель закивал.

Аэлина дернула дверь кареты, говоря ребенку:

- Выходи. Обе идите в здание.

- Эванджелин может подождать здесь, - прошептала Лисандра.

Аэлина просмотрела на нее через плечо, дождь обрызгивал ее лицо и губы, прикушенные зубами .

- Если ты думаешь, что я оставляю ребенка в нанятой карете, в трущобах, можешь сразу вернуться в выгребную яму, из которой приехала, - Аэлина, всматриваясь в экипаж, сдержано повторила девочке. – Пошли, я не кусаюсь.

Это, казалось, было достаточной гарантией для Эванджелин, девочка подвинулась ближе, свет фонаря осветил ее крошечную, фарфоровую ручку до того, как она схватила Аэлину, чтобы выпрыгнуть из кареты. Не больше, чем одиннадцать, она была изящно построена, ее красно-золотые волосы были заплетены назад, раскрывая лимонные глаза, которые смотрели на мокрую улицу и женщин перед нею. Она бы стала ошеломляющей куртизанкой, если бы не было этих глубоких, зубчатых шрамов на ее щеках. Шрамы, которые объясняли отвратительную, фирменную татуировку на запястье девочки. Она была одной из учениц Клариссы, пока не получила эти увечья и потеряла всю ценность.

Аэлина подмигнула Эванджелин и, когда девочка побеждала через дождь, с усмешкой заговорщика сказала:

- Ты похоже на мой тип людей.

Аэлина открыла остальную часть окон, чтобы позволить охлажденному дождем речному бризу войти в душную квартиру. К счастью, никого не было на улице в минуты, когда они были снаружи, но если Лисандра была здесь, она не сомневалась, что та возвратится к Аробинну.

Аэлина похлопала по креслу перед окном, улыбаясь жестоко покалеченной маленькой девочке.

- Это мое любимое место в квартире, когда за окном дождь. Если хочешь, у меня есть книга, или даже парочка, которые тебе будут интересны. Или, - она показала на кухню с правой стороны от неё. – Ты могла бы полакомиться восхитительным черничным пирогом на столе.

Лисандра была жестокой, но Аэлина не проклинала себя за то, как она обратилась к Эванджелин.

- На твой выбор.

Как у любого ребенка в борделе высокого уровня, у Эванджелин, вероятно, был не очень большой выбор в ее короткой жизни.

Зеленые глаза Лисандры, казалось, немного смягчились, и Эванджелин сказала, ее голос, едва был слышен на фоне игры дождя по крыше и на окнах.

- Я хотела бы пирог, пожалуйста, - мгновение спустя она ушла.