Пока не поздно - Кей Мортинсен

И, невзирая на явную неприязнь собеседника, Мей порывисто шагнула к нему. Энтони нахмурился, и сердце ее сжалось от сочувствия. Она нерешительно коснулась его руки.

— В этой кошмарной ситуации самое тяжкое бремя легло на ваши плечи, — мягко проговорила Мей. — Мой отец заболел, его невеста погибла… Надо думать, именно к вам он обратился за сочувствием и поддержкой. Ведь и похороны организовали вы?

— Да, — неохотно подтвердил Энтони. — Ник был прикован к постели… Словом, я его заменил.

— Кроме того, нужно было заниматься хозяйством и домом, навещать больного друга… Да мало ли что! Трудно вам пришлось, верно?

Энтони вздохнул и медленно покачал головой.

— Просто не знаю, что о вас и думать.

— Да я такая, как вы видите, — бесхитростно ответила Мей. — Я переживаю ваше горе как свое. Ни в безответственности, ни в поверхностности меня упрекнуть нельзя. Ну как мне убедить вас в том, что я говорю правду? Клянусь вам жизнью отца, что не лгу: я действительно несколько раз ему писала! Я готова признать вину за проступки самые разные, но нежелание ответить отцу в их число не входит! Мои письма затерялись на почте… или их намеренно утаили от отца.

— Что навело вас на эту мысль? — вопросительно изогнул бровь Энтони.

— Я отлично знаю, что письма были отосланы. Следовательно, возможны только два объяснения, — тихо сказала Мей. — Та женщина, что брала трубку, особой приветливостью, мягко говоря, не отличалась… Я звонила дважды, объясняла, кто я такая, и оба раза эта особа велела мне «валить на все четыре стороны»…

— Как вы сказали? — возбужденно переспросил Энтони, хватая Мей за руки.

И внезапно она поняла, что, возможно, этот человек знает, кто именно отвечал на ее телефонные звонки. Во тьме смутно забрезжил свет.

— «Валить на все четыре стороны», — повторила Мей, внимательно вглядываясь в лицо собеседника. — Это была домработница? Голос звучал очень молодо. Очень бесцеремонно и категорично. А когда я пускалась в объяснения, она швыряла трубку. И еще эта особа слегка грассировала, вроде как на французский лад.

— Французское «р»!

Застонав, Энтони провел рукой по лицу. Несмотря на уйму денег, затраченных на постановку дикции, Корал так толком и не научилась выговаривать букву «р». Позднее, она решила, что эта особенность придает ее речи французский шарм. И при этом выражение «валить на все четыре стороны»! Корал часто его употребляла, особенно когда злилась. Собственно, эта самая фразочка стоила ей двух хороших домработниц.

Под взглядом испытующих глаз Мей Энтони смущенно отвернулся, чувствуя себя последним мерзавцем.

— Сдается мне, я был несправедлив к вам, — хрипло выговорил он.

Карие глаза изумленно расширились, превратившись в два бездонных озера золотого света.

— Вы знаете, кто это был, — чуть слышно выдохнула Мей.

Энтони шагнул ближе и взял ее за руку. Сердце его заколотилось быстрее, а в пальцах, что коснулись атласной кожи, ощущалось легкое покалывание… Отчего бы?

— Корал, — с трудом произнес он. Здравый смысл подсказывал: убери руку! Вместо этого ладонь Энтони крепче стиснула хрупкое запястье. — Невеста отца.

— Но чем же я ей помешала? — искренне недоумевала Мей.

Эти губы… Мягкий изгиб и лукавые ямочки в уголках… Энтони смущенно откашлялся… А это еще что за глухой, точно из могилы, голос? Мей чуть заметно вздрогнула. И мимолетное движение едва не обернулось для него погибелью: Энтони вдруг сделал еще шаг вперед… и осознал, что думает отнюдь не об ответе.

— Видите ли, Корал понятия не имела, зачем отец вам написал. Друзья Ника… как бы сказать… в общем, не одобряли его выбор. Возможно, Корал и от вас ждала подвоха. Кто знает? Одно могу утверждать: ей не терпелось выйти замуж за Ника, — добавил Энтони, не уточняя почему. А причина была проста: Корал ждала ребенка от другого и сроки уже поджимали.

— Как трагично! — воскликнула Мей. — Наверное, она и выбросила мои письма?

— Скорее всего, — тяжело вздохнул Энтони.

Сколько же вреда причинила всем Корал! Счастье Ника, его самого, маленькой Ребекки и теперь будущее этой чуткой, сострадательной молодой женщины поставлены под угрозу только потому, что Корал задалась целью выскочить замуж за богача. И всеми доступными средствами отстаивала свое право на Ника.

— Что за горькая ирония! Сама того не зная, Корал воспрепятствовала собственному браку, — горестно размышляла Мей.

— Если бы только Корал знала правду, она приняла бы вас с распростертыми объятиями, — кивнул Энтони. — И…

Он болезненно поморщился, подумав о неизбежных последствиях. Ведь только на смертном одре Корал открыла бывшему любовнику правду о его отцовстве. Выйди она замуж за Николаса, и он, Энтони, остался бы в неведении. А теперь качает на руках собственного ребенка, которого полюбил всем сердцем.

Из-за Корал отец не желает знать дочь. А сама она упустила шанс на выгодный брак и устремилась навстречу собственной смерти. В результате с Ником случился сердечный приступ, дни его сочтены, будущее сулит непонятно что. Энтони покачал головой, поражаясь жестокости судьбы.

— Если бы только Корал не интриговала против вас, — снова вздохнул он, — она и сегодня была бы с нами.

— Видно, вы были к ней очень привязаны, — заметила Мей.

Энтони отвернулся, убито ссутулился. И тут тоненький, чуть слышный внутренний голос напомнил: смерть Корал принесла ему, Энтони, немало добра, ведь только благодаря свершившейся трагедии он изведал радости отцовства. Что за жестокая дилемма!

— Это запретная тема, — отрезал Энтони.

— Простите, пожалуйста. Я не хотела растравлять ваши раны, — мило и просто отозвалась Мей, так трогательно щадя чувства собеседника.

У Энтони сжалось сердце от сочувствия к ней. Сколько неприятных истин пришлось узнать бедняжке чуть ли не с самого момента приезда!

— А как насчет ваших собственных? — спросил он, поднимая взгляд.

— Я всей душой сочувствую горю отца и волнуюсь за его здоровье. Я сделаю все, что в моих силах, лишь бы ему помочь, — заверила Мей. — Если ради благополучия отца придется уехать восвояси, именно так я и поступлю. Но я верю, что нужна ему. У отца есть вы, но я его плоть и кровь, все, что осталось у него в жизни!

Энтони невольно залюбовался взволнованным лицом собеседницы: в карих глазах светилась неизбывная любовь к отцу, которого Мей совсем не знала! Она — из тех женщин, что встречаются одна на тысячу, — бескорыстная, заботливая, любящая, сострадательная. Такие все беды мира воспринимают как свои собственные. А он едва не выгнал ее за дверь!