Япония в III-VII вв. Этнос, общество, культура и окружающий мир - Михаил Воробьёв

В 611 г. разразился взрыв: вспыхнула крестьянская война, усилились сепаратистские тенденции наместников и полководцев, не гнушавшихся союзом с «застенными» (некитайскими) племенами. Один из мятежных наместников — Ли Юань — прочнее других сумел захватить престол, провозгласить династию Тан (618–907) и после десятилетней тяжелой борьбы разгромить и повстанцев и сепаратистов.

Весь VII век, которым и закончим наш очерк истории Китая, знаменовал собой для страны путь вверх, к подъему, который на- ступил в VIII в. Вслед за отменой множества жестоких постановлений, обнародованных в последние годы династии Суй, наступил период реформ. На^ примерах недавнего, прошлого правители усвоили, как важно для устойчивости династии иметь монолитные и послушные органы гражданского и военного управления. Новые императоры обратили внимание на гражданскую и военную администрацию. Кроме дворцовых и военных экзаменов была разработана система отбора на чиновничьи должности или экзаменационная система. Программа экзаменов требовала отличного знания конфуцианской морали и максим управления, а для того чтобы этими знаниями снабдить будущих кандидатов, создавались государственные школы. В зависимости от ранга школы варьировался контингент учащихся. Но перечень условий поступления и экзаменов был составлен таким образом, что давал явное преимущество сыновьям служилого дворянства и чиновничества.

При Тан окрепла система военных поселений (фубин) — самообеспечивающихся формирований воинов в походе, земледельцев в мирное время. Кроме пограничных частей основная масса гарнизонов располагалась вокруг столицы Чанъань.

Аграрная политика ранней Тан покоилась на надельной системе. Последняя напоминала суйскую и отличалась от нее в двух важных пунктах: 1) женщины, как правило, наделов не получали, но и налогов не платили; 2) рабы обоего пола тоже не получали наделов и не платили налогов, что сдерживало рост земельных владений рабовладельцев.

В целях поощрения хлебопашества была разработана шкала налоговых льгот при переселении крестьян, при вспашке ими целины, при стихийных бедствиях. В первые годы существования новой власти была отлита новая стандартная монета и установлен ряд льгот для ремесленников и торговцев.

Успехи танской династии во внешней политике по своему звучанию перекрывали даже немалые достижения деятельности внутригосударственной. Неотложной задачей династии явилось противостояние Восточнотюркскому каганату — опоре сепаратистских наместников, — опустошавшему китайские пограничные области. После длительной подготовки Тан в 629–630 гг. уничтожила Восточный каганат. Используя правило «разделяй и властвуй», династия поставила под свой контроль племена телэ, жившие к северу от Гоби. На южных границах владений тюрок и телэ создали новые наместничества, послужившие аванпостами танского продвижения на запад. На пути этого продвижения стоял Западный тюркский каганат. Первый удар китайцев обрушился на Гаочан (640 г); за ним последовали другие. В результате походов каганат оказался на грани гибели (657 г.), а китайцы вышли на границу с Ираном. Позднее в этих же краях китайцы вступили в военный контакт с арабами, преградившими им путь на запал (751 г.). Открытие сухопутного пути в Малую Азию, находящегося под китайским контролем, контакт между иранско-арабским и китайским мирами приобрел значение, которое трудно переоценить. В VII в, династия Тан оказывала сложное культурно-дипломати-ческое противодействие усиливающемуся государству Туфань (Тибет), что отодвинуло военные схватки, невыгодно обернувшиеся для Китая, до третьей четверти VII в. С 641 г. открываются постоянные обмены посольствами с царствами п-ова Индостан, а в разные годы VII в. — торговые сношения со странами Бирмы и Индокитая.

Для избранной нами темы особого внимания заслуживает корейская политика тайского Китая, о которой мы довольно подробно рассказывали в предыдущем разделе. Воспользовавшись междоусобицами на полуострове, Китай с 644 по 668 г. неоднократно посылал свои и союзные — из вассальных племен сянху, уйгуров армии и флот против Когурё и его союзника Пэкче. На последней стадии войны китайцы вступили в бой с японским десантом и нанесли ему поражение (663 г.). Война закончилась разгромом Когурё и Пэкче и образованием в 668 г. протектората Аньдун.

Культурная история Китая за весь период со II по VII в. чрезвычайно сложна и насыщена массой открытий и достижений. Вкратце можно отметить следующие ее стороны, оказавшие заметное воздействие на культуру Японского архипелага. Окончательно упрочилось конфуцианское учение, которое приобрело значение государственной и всеобщей этической доктрины. Также при Восточной Хань развились такие стороны китайской натурфилософии, как учение о силах инь и ян, о пяти стихиях. В I в. в Китай проникает буддизм, а в середине II в. делаются переводы буддийских канонов. В конце II в. возникают религиозные даосские секты, активно участвовавшие в восстании «желтых повязок». Значительного прогресса достигают астрономия, история и география. В период правления династий Цзинь огромное распространение получил буддизм. Сохраняя еще некоторый дух равенства людей, привлекательный для широких слоев населения, буддизм именно в это время сформулировал учение о рае и аде как о воздаянии за прожитую жизнь. В даосизме, как отражение неурядиц эпохи, крепли элементы мистицизма, магии, алхимии, на которые возлагалось доставление верующему бессмертия и счастья.

В эту эпоху составлены «Сань го чжи» и «Хоу Хань шу», содержащие древнейшие летописные сведения о японской земле. Далеко пошла вперед математика, и были сделаны важные технические изобретения (водоподъемное колесо) и усовершенствования (компаса, ткацкого станка). Многие идеи и сюжеты буддийского учения оказали значительное воздействие на искусство, особенно в том варианте, который сложился в царстве Вэй.

Величие танской культуры в полной мере дало себя знать уже после VII в. Но и в начале Тан уже забрезжила заря этой культуры: мир культуры Среднего Востока через Центральную Азию вступил в Китай. Изобретение книгопечатания сыграло ведущую роль в распространении памятников письменной культуры, научной и философской литературы. Прогресс был достигнут и в математике, астрономии (календарь линьдэли), в картографии (карта «Хайнэй хуанту»), в истории (из 24 династийных историй при Тан составлено восемь), в судостроении (постройка судов дальнего плавания). Огромного успеха достиг буддизм, причем его распространение шло как в ширину, т. е. территориально, так и вглубь, захватывая новые сферы культурной, духовной жизни или по крайней мере проникая в них [История Китая…, 1974, с. 61–84]. Диапазон распространения танской культуры, а также элементов других далеких культур (иранских, арабских, индийских и т. д.), «захваченных» танской волной, огромен; он больше диапазона культуры любой другой эпохи Китая, в том числе и более поздней.

Эта глава в нашей работе не является лишь фоном, оттеняющим события, происходившие на японской земле. Она призвана выявить основные идеи, события в политической и культурной жизни Дальнего Востока, безусловно оказывавший то или иное влияние на отдельные части ареала. Поэтому подытожим, что же из этого предстало перед подымающейся Японией. Остановимся лишь на общем, так как о частностях мы будем иметь возможность поговорить в дальнейшем. Разумеется, сам сосед не оставался неизменным и, следовательно, менялось его отношение к происходящему рядом с ним; более того, вполне допустимо наличие определенной временной невосприимчивости к тем или иным новшествам. Наконец, мы не знаем, как полна была та информация, которую японцы получали из Кореи и из Китая.

Однако со всеми оговорками мы можем смело утверждать, что для периода до Нара (VIII в.) все, с чем в материальной и духовной области приходилось сталкиваться Японцам, хоть на шаг да оказывалось впереди японского. Это постоянное опережение создавало своеобразный психологический климат: опережение казалось естественным и само собой разумеющимся (как только его стали замечать и анализировать), но отсюда вытекала и преувеличенная надежда избежать всех серьезных и видимых осложнений при условии внимательного слежения за окружающим и правильного на него реагирования.

Миграции с Корейского полуострова на архипелаг, начавшиеся по крайней мере с эпохи яёи и полностью не прекращавшиеся до середины VII в., должны были довольно хорошо и регулярно осведомлять японское население о положении на полуострове. От японцев не укрылись ни консолидация южнокорейских ханей, ни учреждение китайского центра в Лолане. Бурная история Лолана должна была оказывать непосредственное влияние на положение дел в Ематай. И если на этой стадии японцы ограничивались выражением добрососедских и даже даннических чувств, то все усиливающаяся напряженность на полуострове вынудила их сменить тактику. Бесконечные свары и войны между тремя основными и многими более мелкими владениями, частые вторжения китайских войск на полуостров (вэйскнх, цзииъских, суйских, танских) держали в напряжении японских правителей не только на Кюсю, но и в Кинай. Активное вмешательство режима Ямато в корейские дела в немалой степени диктовалось боязнью вторжения на острова враждебных сил. Такая боязнь имела все основания: посылали же китайцы вооруженные экспедиции за море для поисков «островов бессмертия», воевала же суйская династия с Тайванем.