Граф Лазарев. Том IV - Вик Флавий

свою без пяти минут жену, которая сегодня была как никогда прекрасна. Рыжие волосы были уложены в замысловатую прическу, голову целомудренно покрывала фата, жемчужное ожерелье лежало в скромном, но волнующем декольте платья. С другой стороны от меня стояла Лидия, тоже нарядившаяся по случаю торжества. Все-таки иметь двух жен — это совсем не плохо.

Священник что-то говорил, нас подвели к алтарю, свидетели (Игорь и какая-то подруга Дарьи) подали кольца, а я стоял, глупо улыбаясь. На мое плечо опустилась тяжесть. Я скосил глаза и увидел Каладрия, с интересом слушавшего торжественную речь. Питомец слегка просвечивал: у него хватило ума не нарушать церемонию, заявившись сюда в своем материальном воплощении.

—… и умереть в один день, — закончил священник.

— Отличный план! — обрадовался Каладрий.

Из часовни я вышел уже женатым человеком.

— Смотрите, белая голубка летит! На счастье! — восхитился кто-то. Это Каладрий, которому надоело сидеть на моем плече, вспорхнул, принял материальную форму и полетел прочь.

Потом состоялся обед для дорогих гостей, чей состав значительно увеличился. Поздравить нас явились Покровский, Осокина, дед Бехтеев с многочисленными женами, местные аристократы помельче. Каждый из них желал нам семейного счастья и вручал подарки разной степени ненужности. Особенно меня впечатлил огромный фарфоровый кот и чучело единорога, которое преподнесла Осокина. Вручая сей презент, графиня пожелала нам не скучать в семейной жизни и как-то загадочно улыбнулась, но я так и не понял, что с ним предполагается делать.

— Поздравлять вас. — К нам подошел вечно улыбающийся Космин. — Вот, это ваша подарок. Артефакт. Я сам его делать!

Я принял из рук румына массивный перстень со странным черным камнем. Осторожно надел на палец — тот пришелся как раз в пору.

— Большое спасибо! А что он делает?

— Он тебя защитит, — обрадовал меня Космин. — В последнее время ты иметь слишком много враги, я думать, он тебе нужен.

Защитить — это прекрасно! Хоть что-то нужное. Я покрутил перстень на пальце.

— А как именно он работает?

— Он распознавать яды. Если ты думать, что в вине яд, надо просто покласть его в бокал.

— Правильно говорить «положить», а не «покласть».

— О, я быть знать. Ложить его в бокал, — с готовностью поправился румын.

Я покрутил подарок артефактора в руках и надел на палец. Надеюсь, он мне пригодится.

Все это время я украдкой косился на графа Жмурло. Меня не оставляло ощущение, что он задумал какую-нибудь пакость. За весь вчерашний день граф перемолвился со мной едва ли парой слов, да и за сегодняшний тоже. Иногда мне казалось, что Жмурло хочет со мной о чем-то поговорить, но так и не сделал этого, а спрашивать: «По кой черт ты приперся?» было бы немного невежливо.

Наконец, когда обед близился к концу и гости разбились на небольшие кучки, ко мне подошел Жмурло и жестом попросил отойти в сторону. Не ожидая ничего хорошего, я завел его в небольшую комнатку.

В какой-то момент мне даже подумалось, что мне сейчас попытаются набить морду за прошлые обиды, но Жмурло меня удивил.

— Граф, у меня к вам есть дело, — нехотя произнес он. — Мне нужна ваша помощь.

Глава 8

— Помощь?

Я не смог скрыть удивления в своем голосе. Какая помощь от меня может понадобиться этому напыщенному высокомерному хмырю? И, главное, какую помощь он может от меня ждать, учитывая, что мы совсем не друзья? Разве что подсказать направление, куда он может пойти с такими предложениями.

Жмурло, похоже, тоже это понимал, так что уточнил:

— Я не стал бы обращаться к вам, но, увы, у меня нет других вариантов. Разумеется, я прошу вас помочь не бескорыстно.

— Я не продаюсь, — высокомерно заявил я. Я же и правда не продаюсь, хотя иногда способен, скажем так, прислушаться к чужому мнению за определённую сумму. Но, боюсь, таких денег у Жмурло просто нет. Но не спросить я все-таки не смог. — Почему именно я?

— Видите ли, мне кое-что очень нужно. И это кое-что можно добыть только в портале, а один такой как раз открылся неподалеку от Оренбурга.

— И? — Я вопросительно поднял бровь. — Для того, чтобы лазать по порталам, целый Орден придумали. Предложите им достойную оплату, и они хоть сами притащат эту вещь, хоть вместе с вами, хоть вообще устроят экскурсию. Причем здесь я?

— Мне нужны яйца одного вида редких птиц из Расколотого мира, — признался Жмурло. — Эти птицы абсолютно безобидны, зато отлично умеют прятать свои гнезда. К тому же, живут только в тропиках. Здесь требуется не столько боец Ордена, сколько специалист, который знает их повадки.

— Ага. — Я начал понимать, куда клонит Жмурло. — То есть на самом деле вам нужен не я, а…

— Мне бы очень пригодилась помощь вашей жены. Первой жены, — уточнил Жмурло. — Графиня Лидия, насколько я знаю, отлично разбирается в иномирной фауне.

— Знаете, если бы речь шла обо мне, я, возможно, даже согласился бы, — признал я. — Не ради денег и уж точно не из симпатии к вам, а просто из жажды приключений. Но подвергать опасности мою женщину из-за того, что вам что-то там надо, я не позволю.

— Я знал, что вы так ответите, — кивнул Жмурло. — Поэтому я сначала переговорил с графиней.

Вот сволочь! Я с трудом удержался от того, чтобы не высказать Жмурло все, что о нем думаю. Представляю, как Лидия отреагировала на предложение сходить в портал. Там ведь может повстречаться какой-нибудь замечательный монстр, которого можно исследовать. А если еще и кишки из него удастся вытащить и забрать с собой, она и вовсе в обморок упадет от счастья.

— Вообще-то я глава Рода. Невежливо было подбивать мою жену на авантюры за моей спиной.

— Ваша жена — человек свободный, а в Империи у нас эмансипация, и я считаю недопустимым, чтобы вы решали за нее, — важно проговорил Жмурло. Фраза «а еще я знаю, что она питает слабость к порталам, а вы бы точно отказались», висела в воздухе так явственно, что ее можно было практически потрогать руками.

— Смотрите, вам это еще аукнется, — пригрозил я. — Вы подрываете семейные устои в Империи. Ваши жены тоже перестанут вас слушаться. Кстати, где они? Вы прибыли один.

— Приболели, — неопределённо ответил Жмурло.

— Обе сразу? — удивился я.

— Гуляли вместе, простыли, — буркнул граф и поспешил сменить тему. — Но, разумеется, я по-прежнему не прошу у вас помощи даром. Я готов предложить достойную денежную компенсацию за беспокойство.

— Деньги меня не интересуют, — фыркнул я. Кажется, никогда еще настолько чудовищная ложь не слетала с моего языка. По крайней мере, если рассматривать эту фразу в общем, а не применимо к данной ситуации. — Придумайте что-нибудь посущественнее.

Жмурло помолчал. Желание достать неизвестно зачем понадобившиеся ему яйца явно боролись в нем со всеми другими желаниями.

— Хорошо. Примерно двадцать лет назад, когда мой отец еще был жив и возглавлял Род, у вашей семьи были большие проблемы с деньгами. Ходили даже слухи, что усадьбу выставят на торги, да и все графство придется распродать по кусочкам. Разумеется, все ваши соседи, в том числе и отец, очень заинтересовались этой новостью. А мы тогда как раз открывали новый рудник и нанимали магов земли, чтобы обследовать местность. Помимо своих владений отец тайно приказал исследовать еще и ваши. Недалеко от шахты, где вы сейчас добываете золото, наши маги обнаружили залежи изумрудов. Насколько я знаю, он очень активно пытался отобрать у вашей семьи эти территории, но у него, как ни странно, не получилось. Если вы мне поможете, я передам вам карту, где указано расположение месторождения. Эти камни сделают вас самым богатым человеком княжества.

Я постарался сохранить невозмутимый вид. Изумруды! Это меняет дело. Изумруды — это же как золото, только зеленые. То есть вещи в высшей степени нужные, полезные и приносящие при разумном применении еще больше денег.

— Я подумаю, — высокомерно бросил я, хотя уже знал, что меркантильная (и доминирующая, чего уж скрывать) часть моей личности уговорит меня согласиться. — Ответ пришлю вам в письме.

Остаток торжественного обеда прошел своим чередом. Гости пили, ели, желали нам совместного счастья, пили, танцевали, пили, пили, опять пили, особенно некоторые. Один баронет так увлекся этим процессом, что вдруг захотел что-то поведать обществу, но к нему ненавязчиво подошел Аристарх, и желание куда-то улетучилось.