Дети леса, дети звезд - Мерри Джинн

Тесс недовольно мотнул головой, то ли продолжая на что-то злиться, то ли напряженно обдумывая что-то свое — и не слишком приятное.

— Превращения — это очень интересно, конечно… — по интонациям можно было предположить, что скорее наоборот. — Но я спрашивал про то, как смотреть чужими глазами.

Грин растерялся:

— Я слышал, что птицу можно поймать — и ввысь, со зверем уйти в лес, с рыбой нырнуть в море, но не знаю секретов. Умение передается, от учителя к ученику, и я… "сам хотел бы узнать, как" — осталось недосказанным, и Грин только опять пожал плечами.

— Нет, не знаю. Или вы хотите поймать какого-то определенного зверя, Мастер?

— Нда, — прокомментировал Тесс критически. — "И ввысь"…

Взгляд его затуманился, и только через время мастер вспомнил о вежливо глядящем на него ученике.

— Да звезды знают, чего я там хочу, — бросил он с внятной досадой, и отмахнулся от раскрывшего было рот Грина, и больше к этому разговору не возвращался.

Как, собственно, и вообще к разговорам о чем-либо подобном.

Глава 5

— Звезды, может, и знают, чего он хочет, — сердито бубнил Рыжий неделю спустя, латая крышу сарая. — Но какие конкретно звезды, хотел бы я знать! Я бы тоже тогда спросил, что такое прилетело к нему на коротких волнах, чего он на самом деле хочет, а еще лучше — чем его так сильно шандарахнуло, что аж минус все и по нулям.

Серазан окончательно замкнулся в себе, и Грин принялся переживать с удвоенной силой, не понимая, чем так раздражает вполне умного и адекватного человека.

Человека, да?!

Последнее вызывало у Грина сильные сомнения: если в человеческом облике Мастер только что не кусался на любой вопрос, который не касался хозяйства, то в виде кота он оказался гораздо дружелюбнее, и даже давал себя погладить.

Тогда Грин заподозрил, что все дело в его, Грина, дремучем невежестве, и надеялся, что прочитав указанное Тессом, он хоть как-то станет ему интересен — любому его обличию. И снова все свое свободное время Грин читал. Уже не взахлеб, и не только то, что казалось интересным, а почти что все подряд. Основы механики, электротехники, молекулярной химии, биологии, астрономии. О коротких волнах и длинных. О волновых структурах. О проводниках, резисторах и трансформаторах. О принципах образования звезд и звездных систем. О наномире. Порой засыпал прямо над текстом от невозможности понять прочитанное. Пролистывал формулы, в которых ничего не понимал. Разглядывал картинки и схемы. Что-то укладывалось в голове, что-то со свистом пролетало мимо сознания.

Грин старательно усваивал картину мира, взятую у мастера Серазана — картина была удивительно хороша! Звезды в ней были разноцветными, горячими и далекими, а луны — близкими. Мир летел сквозь Вселенную по бесконечным волнам, омываемый разноцветными электромагнитными потоками, ласково обнимал все живое той силой, которая на языке Мастера называлась гравитацией. А еще природа подчинялась таким законам, каких он прежде не знал, но теперь вполне мог себе представить. Вода поднималась от морей к небу, сгущаясь в облака, и проливалась дождем там, где никогда не видели моря…

У Грина захватывало дух от красоты мира, он начинал сооружать какие-то модели, чтобы понагляднее, и тогда Черный Мастер не выдерживал, появлялся в облике кота и ложился неподалеку на солнышке погреться, щурил желтые глаза. Грин разговаривал с ним вслух, так было даже удобнее, а Мастер-кот соглашался слушать отрывки, озарения и догадки парня сколько угодно.

Только один раз он удрал, когда Грин пытался создать облако из небольшой лужи перед поленицей, а облако получилось нестойкое и быстро окатило его и Мастера вполне себе настоящим дождичком.

Впрочем, парню хватило ума не лезть на атомарный уровень, там было жарко, пусто и страшно, и Мастер в ним согласился, фыркнув в усы — котом, а в человеческом облике дав взбучку за вопрос, можно ли частицы остановить и рассмотреть повнимательнее, а то как-то они быстро крутятся. Тогда же Серазан строго-настрого приказал смотреть схемы и только схемы, а то…

Что "а то", Грин уразумел, изучив статью "Использование атомной энергии" и заткнулся, может быть, впервые задумавшись, чем заплатил Мастер за все те знания, которые отдал ему так щедро и так безрассудно.

А Тесс действительно почти совсем забыл, как говорить, за эту неделю — нечаянно и без задней мысли озвученное учеником "поймать птицу и посмотреть" засело в сознании, и загоревшаяся идея хотя бы попробовать, и если удастся, проощущать полет по-настоящему, сожрала разум с потрохами, основательно подвинув и осторожность, и здравый смысл, и тщательно задавливаемое беспокойство.

В тот же день Серазан прихватил кота и ушел в лес. Было там после очередных сереньких дождичков сыровато и, мягко говоря, не слишком уютно, но зато никто не отвлекал вопросами и разговорами. К тому же, именно полный жизни и суматошных приготовлений к холодно-голодному сезону лес Тесс имел шансы услышать лучше и быстрее всего — это ему хотя бы иногда удавалось. Сложность состояла в том, чтобы повторить сознательно и по собственному желанию то, что раньше получалось только случайно — и не просто повторить, а отработать технику, которая позволяла бы делать это снова и снова.

Грин ничего толкового не сказал, но Серазан, рассудив, решил, что в принципе тут не должно быть чего-то особо сложного: сперва просто настроиться на одну волну с Лесом, потом вычленить в нем одно конкретное сознание и подключиться, подслушивая-подглядывая, к нему… Или иначе: умуркать-уластить кота, с которым вполне получалось ладить, соединиться — это Серазану тоже прежде один раз удалось — и просто удержать контакт.

Ага. Это оно только звучало легко.

На деле же целиком Лес — слышать получалось. Но четко, сильно, ясно в нем откликались лишь кусты да деревья, а от них Тессу нечего было узнавать и ничего не надо было просить… Серазан брать-то с растений толком ничего не научился, просто не мог — даже яблоко на ветке с яблоком в корзине в его восприятии связывались с трудом — но, может, потому-то зеленые, а сейчас уже золотеющие потихоньку сотни и тысячи носителей лесного разума и отзывались на попытки их послушать.

Животные же с птицами казались мабрийцу куда более близкими и понятными — кто был добычей, кто и конкурентом, повадки их вполне можно было изучить, самих пушистых да крылатых — отыскать и изловить. Информационно, на контакт сознаний, в том числе.

Но если бы этого было достаточно…

Увы, поймать-то можно было — не удавалось удержать. Даже кота.