Пресс-хата - Илья Деревянко

– Присаживайся! Выпьем за встречу! – предложил Афанасьеву Фелицин, хлопотливо доставая из тумбочки две бутылки водки, замызганные стаканы, полбуханки черного хлеба, банку килек в томате и перочинный ножик. – Кстати, спроворь закусь!

Афанасьев торопливо, порезав палец, вскрыл консервную банку, покромсал плесневеющий засохший хлеб.

– Ну, вздрогнем! – сказал бывший «хозяин».

– Вздрогнем! – охотно согласился бывший «кум», жадно проглотил спиртное, рукой выловил в жидкой томатной подливе кильку покрупнее и положил в рот.

– Хлебцем, хлебцем зажуй, – посоветовал Витька Комендант. – Иначе развезет.

Клоп послушно погрыз черствый кусок.

– Н-д-да-а-а... – завистливо протянул он. – Ты, Виктор Степанович, отменно устроился! Кра-со-та!

– Смотря с чем сравнивать! – печально-философски вздохнул Фелицин. – Смотря с чем! Все в мире относительно...

На протяжении полутора часов сослуживцы предавались ностальгическим воспоминаниям, «уговорили» одну бутылку, откупорили вторую. В процессе распития дежурный по сортиру включил телевизор, где вскоре началась информационно-аналитическая программа господина Задворенко.

– Смотри! – от волнения едва не расплескав стакан с водкой, вдруг воскликнул Афанасьев, тыча трясущейся пятерней в экран. – Лимон, мать его! Однозначно Лимон!!!

– Какой еще Лимон? – не понял Фелицин. – У тебя глюки, Саша? Белая горячка?

– Вовсе нет! – обиделся Афанасьев. – Я трезв, аки стекло! Ведущий... Задворенко, кажется, да? Так вот никакой он не Задворенко, а наш с тобой зек, в восьмидесятые годы мотавший срок за участие в групповом изнасиловании девчонки-старшеклассницы. Одно время козлил в пресс-хате... Ну, помнишь, номер 66 под руководством Юрки Крылова, а после ее расформирования еще кукарекал под нарами в «красной» камере. И постоянно стучал, стучал, стучал!.. Мишка Лимонов! Он же Чукча Неумытый-Лимон-Однако-Лялька... Правда, пластическую операцию сделал да мыться-бриться научился... Но меня не проведешь! Не-е-ет!

– Чушь! Ты просто спятил! – покрутил пальцем у виска бывший «хозяин».

– Ничего подобного! – пылко возразил бывший «кум». – Эту грошовую наседку я в любом обличье узнаю, и никакой камуфляж меня не обманет! Приглядись-ка повнимательнее: левое ухо чуть длиннее правого, на мочке крохотный резаный шрамчик (характерная примета Лимона!) плюс манера речи. Хоть Миша и не вставляет больше где ни попадя словечко «однако», но остальные нюансы сохранились в неприкосновенности. Не веришь? Сравни уши, сравни!

Фелицин пристально всмотрелся в наглую физиономию Задворенко, который в настоящий момент с пакостным упоением поливал грязью Евгения Максимовича Примакова.

– Точно! Левое больше правого... и шрам слегка заметен, – спустя минуту задумчиво промолвил он. – В придачу твое профессиональное чутье! Гм-м, ин-те-ре-сно! Очень даже интересно... Одного не пойму – какЛимонов умудрился трансформироваться в Задворенко (если он действительно Лимонов)?.. И еще – почему оборотня раскусил только ты и только сейчас?

– Отвечу по пунктам, – сладко сощурился Афанасьев. – Первое – изменить внешность (а заодно документы с биографией), вероятно, помог Мишке кто-то богатенький, кровно заинтересованный в его услугах. За бабки, знаешь ли, многое возможно... Между прочим, спонсор не просчитался. Гляди, как лает в телеэфире! Аж заслушаешься! Второе – я знал Лимона больше, чем кто бы то ни было! На протяжении целого ряда лет тесно-претесно с ним общался. Каждый миллиметр Мишкиной душонки досконально изучил. Я и увидел-то сперва ее, душонку, стало быть[51]! Лишь потом обратил внимание на характерную примету, не исчезнувшую вместе с прежней внешностью... Короче, других он может обмануть, но меня ни-ког-да! Наконец, третье – с 1992 года я ни разу не смотрел телевизор. Ни разу!

– Логично! – хорошенько поразмыслив, пробормотал Витька Комендант. – Но что нам с тобой даст сие потрясное открытие?

– Де-е-е-еньги! – хищно прошипел Клоп. – Ог-ро-о-омные деньги! Помнишь Олега Арсеньева по прозвищу Лорд, до смерти затоптанного в пресс-хате нашими парнокопытными?

Экс-начальник «крытой» утвердительно наклонил сально поблескивающую в свете электрической лампочки лысую голову.

– Так вот... – суетливо потирая заскорузлые от помоечной грязи руки, продолжал бывший «кум». – У Арсеньева остался младший брат Вадим. Жу-у-утко крутой тип! Ничего не боится: ни милиции, ни конкурентов, ни самой смерти... Одно погоняло Викинг[52] чего стоит. Сущий зверь! Ребята на свалке говаривали, будто бы он возглавляет сейчас одну из мощных криминальных группировок... Как думаешь, чтосотворит Викинг с тем, кто принимал непосредственное участие в убийстве его родного брата?

– Уж представляю! – мрачно пробурчал Витька Комендант, нервно теребя угреватый, испещренный красными прожилками нос. – Но не забывай, Саша, мы-то с тобой тоже замешаны! Да еще как! Команда прессануть Лорда поступила от руководства тюрьмы, то есть от нас! Викинг это прекрасно осознает. И будь уверен, не упустит шанса поквитаться с ненавистными «кумом» да «хозяином»! При первой встрече живьем зажарит! В лучшем случае... У-у-ух-х-х!!! – Дежурный по сортиру содрогнулся, побелел. Стакан выпал из его ослабевшей руки и со звоном разбился о плиточный пол.

– Ни хрена ты не понял! – досадливо поморщился Клоп. – Я отнюдь не собираюсь встречаться с Арсеньевым-младшим и требовать бакшиш за выдачу Лимона. Вовсе нет! Денежки выложит господин Задворенко за сохранение в тайне своего «героического» прошлого. Куда он на фиг денется! Раскошелится, сучонок! А разжившись звонкой монетой, мы снова в люди выбьемся! Собственный бизнес организуем! Поживем на широкую ногу! Ну, теперь уловил суть?

– Ага, – расплылся в щербатой улыбке Фелицин. – Шантаж!

– Именно, – подтвердил Афанасьев. – Лимон – последний оставшийся в живых из тогдашнего контингента пресс-хаты. Остальные после расформирования камеры прожили совсем чуточку! И мне, и тебе известны подробности их кончины... Короче, общий план таков – запишем на магнитофоне три кассеты: на первую и вторую надиктуем обращение к уркам, разоблачающее Лимона, на третью – красочное описание предсмертных страданий каждого прессовщика с небольшим послесловием, хе-хе! Первую и третью кассеты отправим псевдо-Задворенко. Пускай послушает на досуге. Вторую оставим ради подстраховки у одного надежного человечка. Есть таковой на примете. Если пидор попробует нас убрать (что, впрочем, маловероятно), кассета попадет прямиком к Викингу... Завершив все приготовления, звоним Лимонову-Задворенко с утра пораньше, поднимаем с кроватки и...

– Ты знаешь номер телефона? – перебил бывший «хозяин».

– Узнаем!– заверил бывший «кум». – Задачка, в сущности, нехитрая. Справимся! Мы ж, блин, не лыком шиты! Полжизни в органах протрубили!

– Верно, – пораскинув мозгами, согласился Фелицин. – Мастерство не пропьешь!

Полночи компаньоны возбужденно обсуждали нюансы намечаемой операции по раскулачиванию «бессовестно разбогатевшего козла», не забывая по ходу регулярно прикладываться к бутылке.

– Я-то недоумевал, куда изловчился слинять Однако-Лялька после освобождения? А он вона где! Уютно устроился, засранец! – периодически повторял крепко захмелевший Витька Комендант.

– Надеялся, не раскусят, хе-хе! – злорадно вторил ему пьяненький Клоп...

Раздобыть домашний телефон господина Задворенко на практике оказалось далеко не так просто, как предполагалось в ту пьяную ночь, и тем не менее в конечном счете подельники совместными усилиями добились желаемого результата. Ведь оба в прошлом являлись спецами высокой пробы и, невзирая на нынешнее жалкое положение, не утратили профессиональных навыков. Фелицин, в частности, умудрился задействовать капитана Кузнецова в качестве «слепого»[53] агента, а Афанасьев вообще развернул на полную катушку свои незаурядные, отточенные долгими годами практики оперативно-следственные таланты.

Сослуживцы управились в три дня (по ходу дела наведя справки и о Викинге). Первым итогом их бурной деятельности стал тот самый ранний звонок, заставивший «сверхдоверенное лицо» олигарха визжать резаной свиньей. Афанасьев же, заслышав трусливо-заикающееся блеяние: «Од-днако к-кто вы?! К-кто? Ч-чего х-хо-ти-те?! Ну г-говори-т-те же! Г-г-гов-ворите!» – окончательно убедился: интуиция его не подвела! Лимонов и Задворенко – одна и та же личность! Раньше у него все же мелькала иногда смутная тень сомнения. Повесив трубку вокзального телефона-автомата, он бегом вернулся с холодной улицы в теплый сортир и, захлебываясь от радости, передал Витьке Коменданту подробности беседы.

– Лимон пересрал конкретно! Можно переходить ко второй фазе! – в заключение констатировал Клоп...

5

Приблизительно через час после неожиданного шокирующего звонка Михаил, пережив первую волну паники, обрел наконец способность мыслить, вспомнил-таки, комупринадлежал сиплый голос, и мгновенно сообразил, чего намерен добиваться Александр Владимирович. Денег, денег и еще раз денег, грозя в случае отказа вбросить в уголовный мир разоблачительную информацию о пресс-хатовском козле Лимоне, замаскировавшемся под респектабельного господина Задворенко. Так что ж, заплатить? Дабы отвязался мент проклятый!.. Без толку! Не отвяжется! Афанасьев из той широко распространенной породы двуногих, которая чем больше получает, тем больше хочет.