Инквизиция Cредневековья - Рамон Наварете

24 мая 1430 года. Затем бургундцы передали ее своим союзникам англичанам, а те перевезли ее в Руан.

Процесс начался 21 февраля 1431 года. Несмотря на то что формально Жанну судила церковь по обвинению в ереси, она содержалась в тюрьме под охраной английских солдат как военнопленная.

Приказ о начале судебного процесса над Жанной был подписан малолетним королем Англии Генрихом VI Ланкастером, и, что характерно, в этом приказе Жанна не была названа ни колдуньей, ни еретичкой.

Это очень важный момент, на который обращают внимание многие историки. Например, Оливье Бузи пишет, что «обвинение в ереси, выдвинутое личными врагами обвиняемой, то есть англичанами, оплачивавшими расходы по процессу, не было законным»[88].

Жанна д’Арк. Миниатюра XVI века

На самом деле возглавлял процесс епископ Пьер Кошон, но он не был специалистом в области теологии. А дело по обвинению в ереси должен был вести кто-то, назначенный главным инквизитором Франции. Однако инквизитор Бовэ остался в Бовэ, а инквизитор Руана заявил, что он может разбираться только с еретическими преступлениями, совершенными в Руане.

Процесс начался скверно. Обследование на девственность, проведенное под контролем Анны Бургундской, жены герцога Бэдфорда (Джона Ланкастерского), даже теоретически не могло уличить Жанну во лжи, что же касается расследования, проведенного в ее родных краях, то оно и вовсе имело самые пагубные последствия для возглавлявшего процесс епископа Пьера Кошона.

Пленение Жанны д’Арк. Гравюра. XIX век

Нотариус Николя Байи, расспросив двенадцать-пятнадцать свидетелей в Домреми и пять-шесть в соседних приходах, не обнаружил в отношении Жанны «ничего такого, чего бы нельзя было сказать о своей собственной сестре»[89]. Проще говоря, судебные следователи, как они ни старались, не узнали ничего, что можно было бы инкриминировать пленнице. Свидетелей «преступлений» также найти не удалось.

Скрупулезное изучение процесса историком Пьером Тиссе выявило следующее: Жанна была приговорена лишь на основании показаний, полученных в Руане. В этом заключается очевидная для всех слабость процесса.

Историки Роже Сензиг и Марсель Гэ в связи с этим особо подчеркивают: «Процессы по делу о ереси были весьма распространены в ту эпоху. Проблема заключалась в том, что Жанна была девственна <…> А в девственницу, как считалось, не мог вселиться дьявол. Таким образом, суд над Жанной ставил перед теологами весьма деликатную проблему»[90].

Если рассуждать здраво, отсутствие результатов предварительного следствия было основанием для прекращения судебного процесса еще до его формального начала.

* * *

Тем не менее первое открытое заседание суда состоялось 21 февраля 1431 года, примерно в восемь часов утра.

Жанна была одна против нескольких десятков мужчин – докторов богословия, докторов канонического права, бакалавров и т. д. Ей даже не предоставили адвоката, что явно противоречило традициям суда инквизиции.

По этому поводу Роже Сензиг и Марсель Гэ рассуждают следующим образом: «Процесс был сфальсифицирован? На этот вопрос, увы, нельзя ответить иначе, чем утвердительно. Самые элементарные права защиты были подвергнуты глумлению. В частности, Жанна не имела адвоката. Сейчас сказали бы, что не было обеспечено равенство между защитой и обвинением. И все потому, что это был исключительно заказной процесс»[91].

В своих «Портретах святых» Антонио Сикари утверждает, что процесс над Жанной был «чисто политическим». Он пишет:

«О том, что весь процесс был чисто политическим, свидетельствует один хорошо засвидетельствованный эпизод, который поистине открывает помышления многих сердец.

Жанна умерла потому, что епископ церкви счел ее еретичкой и отлучил от церкви, но когда тому же самому епископу сказали, что девушка просит предсмертного причастия (что должно было быть невозможным для отлученной), епископ дал очень странный ответ: „Пусть ей дадут таинство Евхаристии и все, чего она попросит“. Он знал, что речь шла не об отлучении, но о политическом преступлении»[92].

При этом король Генрих VI Ланкастер приказал епископу Кошону, руководившему этим политическим процессом, чтобы тот допрашивал и судил Жанну «согласно Богу, разуму, Божественному праву и святым канонам»[93]. С этого момента Дева потеряла статус военнопленной и стала подсудимой церковного трибунала. Ее должны были перевести из светской королевской тюрьмы в тюрьму архиепископскую, поместив в особое женское отделение. Это было непреложным требованием церковного судопроизводства, и связано это было с тем, что папские законы категорически запрещали держать лиц, подозреваемых в преступлениях против веры, в государственных или частных тюрьмах, чтобы не дать возможности еретикам «распространять заразу».

Обычно церковные суды в своей практике следовали этому правилу неукоснительно. Но Жанну, вопреки всему, оставили в королевской тюрьме, и в таких условиях она находилась не день, не неделю и не месяц, а без малого полгода – с самого начала процесса и до самого его окончания.

Как видим, суд над Жанной д’Арк был инквизиционным процессом по делу веры, который церковные власти возбуждали против человека, отклонившегося от догматов религии. Исключительная компетенция в подобного рода делах принадлежала церковному трибуналу. Обычно суд над еретиками осуществлял либо епископ, либо монах-инквизитор – уполномоченный чрезвычайного органа, созданного папством в XIII веке для борьбы с ересью. В особых случаях (к их числу был отнесен и процесс Жанны) епископ и инквизитор должны были судить совместно.

Как мы уже говорили, свое право судить Жанну епископ Пьер Кошон основывал на том, что подсудимая была взята в плен на территории епархии города Бовэ. С точки зрения канонического права эти притязания выглядели не вполне безупречно. Более того, когда в 1455 году материалы руанского процесса были переданы на консультацию специалистам в области церковного права, многие пришли к заключению о неправомочности Кошона-судьи в данном процессе. В частности, авторитетный французский канонист Пьер Лермитт указал на то, что Жанна не проживала на территории епископства Бовэ и не совершила там никакого преступления. Сам же факт ее ареста на этой территории не давал Кошону бесспорного основания выступить в качестве судьи.

* * *

Трибунал, судивший Жанну, состоял из множества лиц, но судьями в прямом смысле слова были лишь два человека: епископ Пьер Кошон и вице-инквизитор доминиканец Жан Ле Мэтр, руанский представитель главного инквизитора Франции Жана Граверана, присягнувшего в 1429 году на верность Англии.