Трудный возраст века - Игорь Александрович Караулов

То ли дело на Украине. За это время Крым стал российским, мир оказался на грани новой холодной войны, взошла и погасла звезда Александра Музычко, появились Донецкая и Луганская республики, начались вооруженные столкновения. События несутся вскачь, позиции политиков и выкладки аналитиков устаревают, едва успев прозвучать публично.

Джордж Мартин, литературный отец сериала, считается автором жанра «фэнтези», но привлекательность его саги не в магических атрибутах, не в крибле-краблебумсах или волшебных жезлах. Он создал модель истории, которая оказалась ярче и интереснее нашей реальной истории, и магия присутствует в этой модели как вспомогательный элемент – примерно в том же объеме и в том же смысле, в каком она присутствовала в сознании средневекового человека.

Но ведь и глядя на Украину, порой думаешь, что на ее примере нам решили наглядно и сжато перепоказать историю, причем историю самую разную – от войн времен Богдана Хмельницкого до Февральской революции, от гражданской войны до пакта Молотова – Риббентропа.

Джордж Мартин, наверное, невеликий беллетрист, но он ювелирный культуролог. Народы и царства, персонажи и события придуманного им мира не имеют своих полных аналогов в нашем мире; все они собраны из двух-трех реальных прототипов – своего рода исторический калейдоскоп.

Столь же бесполезно искать полные аналоги событиям украинского кризиса. Многие увидели в присоединении Крыма историю с Судетами, мне же, например, появление «вежливых людей» в крымском Верховном совете сразу же напомнило дерзкий захват никарагуанского парламента сандинистами в августе 1978 года.

Действие саги протекает на двух континентах – Вестерос («западный») и Эссос («восточный»). Эссос – это Великая Степь, окаймленная полосой прибрежных торговых городов. История там то ли уже кончилась, то ли не начиналась, и только одинокий авантюрист с Запада, вроде Дейнерис, может на какое-то время нарушить заведенный порядок дел на этих просторах.

Напротив, Вестерос – это континент, на котором бурлят события и страсти. Но урок Вестероса в том, что вся эта пестрая и подчас кровавая движуха не рождает никакого внятного итога. Ни казнь Неда Старка в первом сезоне, ни битва на Черноводной во втором сезоне, ни «Красная свадьба» в третьем сезоне не только не предрешили судьбы Железного трона, но и не указали того направления, в котором она будет решаться. Кажется, что Вестерос, несмотря на обилие волевых и сильных деятелей, просто не в состоянии сам устроить свою жизнь каким-то определенным образом, и его будущее по необходимости определится в столкновении внешних сил – северного макабрического Льда и восточного драконьего Пламени.

Но разве не похожий урок дает нам Украина? Что бы там ни происходило, ничто не решается окончательно. Ни перевороты, ни выборы не дают долговременного перевеса ни одной из сторон. Разговоры о том, что «все пропало», «сегодня последний шанс», «сейчас или никогда» – не более чем панические слова. Реляции о победах – тоже пустой звук. Двадцать три года независимости, четыре президента, две революции привели страну в ту же точку, с которой все начиналось, а между тем сонная черепаха восточного материка уверенно обогнала суетливого украинского Ахилла. Как и Вестерос, Украина становится игрушкой внешних сил, и вот уже вице-президент США Байден, развалившись, сидит на Железном троне Януковича.

Конечно, мое сравнение лукаво, и я не стану в нем упорствовать. «Игра престолов» – всего лишь зрелище. Украина – далеко не только зрелище. Не только картинка в телевизоре, не только шокирующие слухи и тревожные перепосты. На Украине – наши родственники, наши друзья, наши могилы. Наше сердце на Украине, и к черту всех Старков и Ланнистеров.

И все же меня беспокоит, что за последние месяцы российское общество привыкло жить в сериале.

«Жизнь как телесериал, зря я время потерял», – написал в свое время поэт Герман Лукомников. Сериал «Украина» может научить нас важным вещам, ведь это живой урок истории. Но есть опасность, что этот сериал заменит нам собственную жизнь, и тогда время, интеллект и эмоции, потраченные нами на Украину, в самом деле пропадут зря.

Зачарованная исторической драмой у наших границ, Россия рискует запустить собственные дела, разжиреть на попкорне и кока-коле, как американская домохозяйка-телезрительница. И тогда она постепенно станет слабой и бедной, а к слабым и бедным никто не хочет присоединяться.

«Свободная пресса», 24.04.2014

Я душу Гозману продам

Критиковать результаты присуждения литературных премий – дело неблагодарное. Непременно обзовут завистником, выскочкой. Куда благоразумнее было бы оставить свое мнение при себе, вспомнив ахматовскую формулу: «Их премия, кому хотят, тому дают».

Но премия «Поэт» – особый случай.

Во-первых, эта премия присуждается по итогам авторской и человеческой жизни, так что гражданину младше пятидесяти можно не бояться обвинений в зависти.

Во-вторых, она претендует на особую объективность; до сих пор решения жюри были направлены не на то, чтобы отметить модное, экспериментальное или иное частное явление, а на то, чтобы зафиксировать уже сложившуюся репутацию «живого классика», ввести очередного автора в «зал славы» отечественной поэзии.

Поэтому каждую весну примерный «список очередников» был интуитивно понятен публике. Было ясно: где Кушнер, там будет и Рейн, где Кибиров, туда подтянется и Гандлевский.

В этом году, например, группа «Культурная инициатива» провела среди поэтов и иных неравнодушных людей интернет-опрос насчет возможного лауреата. Первые места с большим отрывом заняли Михаил Айзенберг и Ольга Седакова. Можно было бы поспорить, но против коллектива не попрешь: таково, стало быть, общее ощущение.

Но на этот раз – видимо, в честь Года литературы – жюри решило всех удивить. Премия досталась Юлию Киму – автору, которого в качестве возможного кандидата не называл вообще никто.

Нет, формально жюри в своем праве. Человек известный? Известный. Жизнь долгую прожил? Прожил. Стихи пишет? Пишет. Более того, он автор множества популярных в народе строк.

Проблема в том, что эти строки он написал под заказ, в качестве поэта-песенника, наемного поденщика. Так что «Ходят кони над рекою», «Бабочка крылышками бяк-бяк-бяк-бяк» и «Я душу дьяволу продам за ночь с тобой» созданы одним человеком.

В отличие от просто поэта задача поэта-песенника во многом предпринимательская: нужно прежде всего получить заказ. А уж потом, когда заказ выполнен, на популярность текста работают и любимый народом композитор, и любимый народом исполнитель, и (в случае кино) любимые народом актеры, а также режиссер, оператор, художники по костюмам и декорациям. Неудивительно, что и тексты песен становятся любимы народом – а куда денешься?

Песенников мы не будем презирать огульно. Они, как правило, сочиняют что-то и для души. Например, Павел Жагун, автор текстов для Аллы Пугачевой и других эстрадных звезд, пишет утонченнейшие новаторские стихи. Юрий Ряшенцев – тоже сильный поэт, а