Аркейн. Яркие огни Зауна - Алена Реброва

несколько секунд все трое смеялись и начали двигаться, подхватывая ритм зазвучавшей песни.

Рената Гласк

В игре Рената Гласк говорит Джинкс: "Ты забавная, но твой талант пропадает впустую".

Дверь в лавку открылась и внутрь ворвались звуки с улицы, целое множество голосов, шагов, голосов, кто-то шаркнул, где-то что-то упало, но сквозь все это знающее ухо могло уловить легкий ненавязчивый звон превосходного металла. Тот, кто вошел, носил обувь, набойки для которой стоили столько, сколько мало кто из жителей Зауна в жизни видел за раз.

Зиггс не обратил внимания и продолжил подметать — нервная привычка после миротворцев, хотя те уже почти год сюда и носу не казали. Иша, старательно целящаяся в мишени запущенного автомата, даже ухом не повела. Джинкс, качающаяся на стуле и метающая со скуки ножик в стену, услышав этот звон, остановила занесенную для броска руку и прислушалась.

В центр лавки неспеша вышла высокая женщина в превосходном белом костюме, сидящем точно по фигуре. Ее походка, ее поза, даже то, как она втянула ноздрями воздух в лавке, выделяло ее среди прочих: Рената Гласк на любой уголок Зауна смотрела так, будто он уже принадлежит ей.

Она махнула головой, откидывая густые черные с проседью волосы назад. Рената не носила сложных причесок, как другие дамы из высшего общества Зауна, вместо показной утонченности она предпочитала свободу и удобство, украшенные естественной роскошью. Впрочем, украшениями как таковыми не гнушалась: металлические детали ее костюма были сделаны на заказ в Пилтовере.

— А тут забавно, — сказала она, усмехнувшись. Рената подошла к одной из коробок и запустила в нее искусственную руку, представляющую собой множество переплетенных розовых волокон с сиянием, покрытых пластинами с узорами. Двигая этим чудом химтека почти как настоящей, Рената перебрала конфеты. — Леденцы? В твоем духе.

Джинкс встала. Рената и Силко давно работали вместе, он держался химбаронессы, а она уважала его идеи и спонсировала куда больше его предприятий, чем другие могли бы подумать. Джинкс знала Ренату с детства, хотя они почти не говорили. Может, заглянув к Силко, та приносила ей какой-нибудь гостинец и трепала по голове.

Обычно никто из химбаронов не приходил в лавку лично, вместо этого они отправляли по таким делам своих собачонок-решал вроде Сейвики. То, что Рената Гласк явилась сама, было любопытно, но ничего хорошего не предвещало.

— Возьми зеленый, они самые вкусные, — посоветовала Джинкс, стоя за прилавком, который разделял их с Гласк.

После смерти Силко именно люди Гласк помогли Джинкс выбить отличное место под лавку и дали в долг, чтобы они с Зиггсом смогли начать работу. Тот долг она выплатила, — последний платеж благодаря турелям чудака-Хеймердингера, — но продолжала отдавать часть выручки за «крышу», как и все на этой линии.

Химбаронесса развернула конфету на палочке и сунула в рот, сдвинув к уголку губ, как сигарету, потом направилась к прилавку.

— Надо поговорить, — сказала она, взглянув на Джинкс, как могла бы смотреть приехавшая из далека любимая тетушка. Если бы только у таких тетушек глаза мерцали ярко-розовым, так что зрачки казались каплями чернил.

Джинкс знала, что значит эта фраза: не при Зиггсе и не при Ише. Ей стоило отвести Ренату в место, похожее на кабинет Силко в «Последней капле», напоить чем-нибудь изысканным и неспеша поговорить о деле, с которым пришла химбаронесса.

Только вот кабинета у Джинкс не было, поэтому она отвела ее на склад, где среди ящиков затерялась крошечная мастерская. Здесь она даже не работала, только быстро чинила брак или какую-нибудь ерунду по мелочи, но в лавке это было единственное помещение со столом и дверью.

— Извини, у меня нет слез пилтоверских младенцев или что ты там предпочитаешь пить, — произнесла она, раскрывая перед Ренатой дверь и делая приглашающий жест рукой.

— Конфеты достаточно, — усмехнулась та, перекладывая леденец на другую сторону рта и с любопытством разглядывая заляпанный стол и мусор. Давненько она не бывала в таких местах. Когда-то сама в подобных работала, можно сказать жила, но это было очень давно. — Ты же тут не спишь? Силко бы удар хватил.

— Это просто кладовка, — отмахнулась Джинкс. — У меня есть дом и мастерская и все такое.

— Славно, — кивнула Рената, усевшись на стол в своих роскошных белых брюках и осматриваясь.

Она сказала это свое «славно» с таким видом, будто пришла только для того, чтобы узнать, как у Джинкс идут дела, но это явно было не так. Шли секунды, обе молчали и Джинкс это начало нервировать.

— Я вся внимание, Рената, — сказала она, качнув рукой. — Что ты хочешь?

— Хочу предложить тебе работу, — отозвалась та как ни в чем не бывало. — Нужно зайти в одно место, потом выйти из него, и чтобы после того, как ты уйдешь, от него ничего не осталось. Через два дня, в два часа ночи у зеленой пристани. Основные материалы с нас, но мелочевку бери любую, тут полная свобода творчества. Тебе встретят двое и помогут донести, но внутри сработаешь сама. У тебя будет пятнадцать минут.

Джинкс сдвинула брови. В ее планы не входило подрывать что-либо, пока Ише не исполнится хотя бы шестнадцать. Одно дело, когда головорезы убивают друг друга твоим оружием сами, другое дело, когда ты подрываешь их бизнес собственными руками. Тогда они очень злятся и пытаются отомстить, причем как правило через близких.

— Знаешь, после смерти Силко я сдала и не уверена, что гожусь на такое дело, — сказала она, потому что отказывать напрямую Ренате было нельзя, а про то, что Джинкс якобы «сдала» и якобы «больше не годилась» итак говорили все кому не лень. — Мне лестно, что ты пришла сама, и жаль тебя разочаровывать, но…

Искусственная рука Ренаты бросилась вперед, розовые волокна удлинились, пластины расползлись по ним, и острые, как ножи, когти полетели в лицо Джинкс. Она увернулась, так что даже длинных кос не задело, но рука уже бросилась за ней в другую сторону. Чудовищные когти отодвигались назад и летели вперел снова, и, если бы не скорость и реакция, которые появились у Джинкс после работы Синджеда, Рената превратила бы ее в набор кожаных ремней, как раз к новому костюму.

— Я думаю, ты меня не разочаруешь, — проговорила Рента, утягивая свою жуткую руку обратно в естественное состояние. Джинкс поднялась, оттолкнувшись от стены, после разминки ее глаза мерцали почти так же ярко, как у самой Ренаты. — Никому другому я не могу доверить эту работу, справишься только ты.

Отказывать Ренате было нельзя, это знали все. Этого не мог себе позволить