Альманах «СовременникЪ» №5(25) 2021 г. (в честь 130-летия со дня рождения Михаила Булгакова) - Альманах Российский колокол

я знаю, ты болен тоже.

И я знаю, как дрожь по телу,

И я чувствую яд по венам.

Я с тобой быть всегда хотела,

Самым чутким и сокровенным.

Понимаю, как страшно верить,

Но не верить куда как хуже.

Ожиданье годами мерить,

А на сердце огонь и стужа.

От любви убежать пытаясь,

Мы в силки попадаем крепче.

Ну а жизнь? Сколько там осталось?

Ну а порознь разве легче?

Мы, встречаясь, молчим неловко,

Отстраняемся, цепенея.

Неужели любовь дешевка?

Говорили, она ценнее!

За нее, говорят, готовы

Те, кто любят, в огонь и в воду.

Почему же на нас оковы

Остаются, кому в угоду?

Разве кто-нибудь будет счастлив,

Когда ангелы в небе плачут,

Когда сердце у всех на части

И любовь они просто прячут?

Я болею, тобой болею.

И болезнь на любовь похожа.

Мы шептались с душой твоею.

Говорит, ты болеешь тоже.

Первый грех

притча

Господь задал вопрос душе Адама:

«Не ты ли жаждала запретного плода?

Откуда на тебе печать стыда?!»

Душа ответствовала Господу упрямо:

«Конечно, я познания хотела

Добра, и зла, и сути бытия,

Но только плод отведала не я,

От “яблока” греха вкусило тело».

И Бог спросил нагое тело вслух:

«Зачем души больной ты гласу вняло?»

Но тело, не стесняясь, отвечало:

«Я только дом, повелевает дух».

И Бог спросил: «Ты прячешься, Адам?

Как будто знаешь, что ты наг и жалок.

Ты не лежишь без страха меж фиалок?

Не прикасался ль ты к Моим плодам?»

Но гордый дух бессовестно дерзил:

«И что с того, что я вкусил от древа?

Ведь этот плод жена дала мне – Ева,

А Еву, Бог, Ты сам мне подарил».

И Бог с надеждою спросил у Евы,

Как будто не был спрошен сам Адам,

Не прикасались ли они к Его плодам

Лишь с одного, запретного им древа.

Сказала Ева, прячась меж ветвей:

«Мне льстивый змей заворожил сознанье,

Он посулил Божественное знанье.

Не я виновна, но виновен змей».

…Не многие, на случай сей взирая,

Подумают, уйдя от суеты,

За то ль, что были сорваны плоды,

Их предки были изгнаны из рая?

«Летел в последний свой полет…»

Летел в последний свой полет

И думал: «Быстротечна жизнь».

С ней он закончил свой расчет.

Тоской прощалась неба синь.

О чем мечтал в расцвете сил?

Чего хотел, вбирая сок?

Ей-ей, он как-то враз забыл,

Когда на эту землю лег.

Сердце

Что ты бьешься в тревоге, упрямое,

Непослушное сердце мое?

Снова выхлопочешь лукавое,

Перевернутое житье.

Я устала от перевертышей,

Только жизнь-то не бросишь вспять.

Не вернешь чистых, белых ландышей

Невозвратную благодать.

Жарким солнцем любви повеяло,

И невинный цветок увял.

Тоже билось ты, тоже верило

В разукрашенный карнавал.

И поэтому, милое, странно мне,

Что ты бьешься в тревоге опять.

Неужели тебе карнавальные

Маски хочется собирать?

Не пляши на осколках памяти,

Я тебе не верну никогда

Из холодной, жестокой замети

Те доверчивые года.

Настроение

На скрипке музыкант играет вальс,

А я кружусь, мне все равно, что я без пары.

Сегодня я не думаю о Вас,

Танцуя под мотив довольно старый.

Роится комаров клубок живой,

Они мне в этот вечер не помеха.

Есенинской любимою порой

На грусть мою не отвечает эхо.

И целый мир становится далек,

Едва услышу старенький вальсок.

Ответ русофобам на стих «Фашистская Россия»

Фашист ли тот, кто любит брата,

Кто мать в обиду не дает?

Коль злобою душа объята,

Не надо обвинять народ.

Вдруг воспылало сердце местью

К друзьям, делившим хлеб и кров.

Прими ответ достойно, с честью

И будь к последствиям готов.

Иуда тот, кто, взявши деньги,

Целует пулей в лоб народ,

С врагом кто заключает сделки,

Вооружая всякий сброд.

Больные докторов ругают

С гангреною обеих рук.

Но, ампутируя, спасает

Не шизофреник, а хирург.

Город

Мы затеряны в безднах бетонно-железных

И завязли по горло в делах бесполезных.

Милый мой, ты возьми меня к птицам небесным,

Чтобы небо нам не было тесным.

Мы идем лабиринтами слов беспощадных

И не помним молитв благодатных, отрадных.

Друг любезный, пойдем мы к прозрачной реке

Говорить на ее языке.

Мы залили слезами невинными землю,

Не нужны оправданья, я их не приемлю.

Мой любимый, давай эти слезы осушим,

Обретая бессмертные души.

Друзья

Давай останемся друзьями,

Вопросов мне не задавай.

Давай останемся друзьями

С тобой, пожалуйста, давай.

Давай не будет мучить полночь

В своей давящей тишине.

Давай к тебе приду на помощь,

А ты потом придешь ко мне.

Давай оставим все, что было,

Под дымкой утренней росы.

Хоть я еще не позабыла

Ни те минуты, ни часы.

Давай не будет грусти жгучей.

И яд невысказанных слов

Не будет нас ночами мучить.