Каменное эхо - Андрей Имранов

Вышла на площадь к остаткам большого здания и замерла, удивленная: похоже, Мальку наскучило топать в одиночку, и он нашел себе попутчика – к зданию шла одна цепочка следов, а от него – две. Интересно, каким образом в здание попал этот второй? Прилетел по воздуху? Хотя – вовсе не обязательно, он мог просто войти с другой стороны. А мог и прилететь – заклинание левитации требует очень много энергии, но сильный маг запросто мог проделать весь путь по воздуху. По всему не было похоже, чтобы Малька тащили силком – второй след был самым обычным, разве что шел порядком в стороне: видимо, Малек побаивался своего спутника. Что неудивительно, скорее всего, это кто-нибудь из светляков, да еще и маг рангом не ниже магистра. Я недовольно вздохнула: если я наткнусь на них, маг меня наверняка заметит раньше, чем я его, и ничем хорошим такая встреча не закончится. Как минимум, у меня заберут все, что я тут насобирала. Я заколебалась – может, вернуться назад? Видела я уже достаточно, чтобы утверждать, что Обет Забвения Мальку пока не грозит, а теперь, когда его сопровождает сильный маг, не грозит вообще почти ничего. Но любопытство взяло-таки верх, и, проклиная его, я осторожно направилась к другому углу площади, куда уходили две цепочки следов.

И только почти наткнувшись на Малька, я поняла свою ошибку: он вовсе не шел рядом с кем-то, он шел по следам кого-то. Цепочка следов уходила вперед, а возле нее стоял Малек с мечом в руке и, напрягшись, смотрел куда-то в сторону. Я проследила его взгляд и с трудом удержалась, чтобы не присвистнуть. Ни шиша себе червячок! Это ж какую рыбу можно поймать, если такого на крючок насадить? Несколько кусков аккуратно порезанного навозного червя толщиной с огромное бревно в художественном беспорядке валялись вокруг. Кстати, определенно червячок этот помер много позже всех остальных местных трупов, поскольку некоторые куски еще подергивались. И такими эманация-ми Изначальной Тьмы веяло от этих кусков, что дышать становилось трудно. Ох, чую я, при жизни он занимался не только удобрением почвы. А еще – в этих кусках и сейчас жизни было намного больше, чем хотелось бы; когда с омерзительным всхлипом впереди судорожно вытянулась какая-то конечная часть этой мерзости, я чуть с визгом не бросилась к Локаю. Остановила мысль, что Малек непременно рубанет меня с разворота мечом – я сама, во всяком случае, именно так бы и сделала. И все же кто бы ни нарезал эту дрянь на куски (ну не Малек же в самом деле), ему следовало более ответственно подойти к этому делу. Если вспомнить, как обычные навозные червяки запросто отращивают оторванные куски… и если предположить, что этот тоже так умеет, то… то надо отсюда сматываться. Неплохо было бы добить это отродье Тьмы, но пусть этим кто-нибудь посильнее занимается. И посмелее. Или подурнее, а я еще жить хочу.

Я уже собралась было окликнуть Малька, но он, видимо, пришел к такому же выводу и, закинув блеснувший синим отсверком меч в ножны, быстрым шагом двинулся дальше. Я тихонько пошла следом. Мне не давала покоя мысль, что раз в городе оказался кто-то один, выживший с тех темных дней (да еще какой выживший!), то запросто может обнаружиться еще парочка. И вовсе не факт, что таинственный первопроходец их всех порезал на куски, кого-то он мог и пропустить, особенно если этот кто-то будет поменьше. Я вздохнула. Вовсе не обязательно быть размером с гору, чтобы прихлопнуть двух студентов третьего года.

А вот беспечность Малька меня просто поражала. Этот недоделок шлепал посреди улицы так, что его слышно было, пожалуй, кварталов за десять, и (ну я просто поражаюсь) даже временами насвистывая что-то под нос. Мне так и представлялось, как со всей округи на этот шум сползается вся выжившая нежить. Мрачноватенький такой каламбурчик. И я кралась сзади, пристально следя за домами и темными подворотнями, мимо которых топал Локай, – не пошевелится ли там что?

Хотя со временем проняло и его – он вдруг начал осторожничать, крутить головой и периодически замирать с поднятой ногой. Я встревожилась, подумав, что он кого-то почувствовал, но тут же сообразила, что почувствовал он – меня, и тихонько хихикнула, прикрыв рот рукой. Но Малек расслышал.

Он вышел на середину улицы, повернулся, встал с мечом в героическую позу – хоть статую с него ваяй прямо сейчас – и выдал:

– Кто бы ты ни был – жить иль нежить, если ты не трус, выйди и сразись со мной!

Я не сдержалась и фыркнула. Ну, прямо Небесный Воин! Вообще-то Локай – хороший парень. Ему бы еще чувства юмора побольше и патетики поменьше, такая лапушка бы получился. Я уже собралась небрежной походкой выйти из-за кучи мусора, за которой сидела, и сказать что-либо вроде «ты мне просто выбора не оставил, теперь придется сражаться», но тут из дома у меня за спиной вылетела крупная птица, порядком напугав меня самое. А уж бедолага Малек, по-моему, чуть в штаны не наделал. Лицо у него было… красноречивое. И совершенно белое. Он проводил безумным взглядом пролетевшую птицу, закинул меч в ножны и пошел дальше, топая еще громче, чем раньше. Тьфу ты. Вот ведь пень ушастый – как можно быть таким беспечным?

Но, когда он выбрался к своим следам, его проняло как следует. Эх, показать бы ему его самого со стороны в этот момент. Двойную цепочку следов мы увидели, пожалуй, одновременно. Карты у меня не было, поэтому я не ожидала, что мы выйдем на наши же следы. Локай, пожалуй, тоже не ожидал. Точнее, он ожидал, что выйдет на свои следы, но наличие лишней цепочки, похоже, явилось для него откровением. Он присел и, пригибая голову, рванул, выхватывая на бегу меч, к ближайшему зданию. Я опять не сразу его поняла – выглядело так, что он что-то там увидел и собирается немедленно изрубить это что-то в мелкий фарш. Но Малек добежал до стены, развернулся и вжался в нее спиной, выставив перед собой меч и держа его обеими руками.

Я не выдержала и засмеялась, что на Малька произвело громадное впечатление – меч в его руках задрожал, и сам он побледнел еще больше. Я даже задумалась: может, он просто таким образом старается, чтобы его не было видно на фоне светло-серой стены? Надо заметить, это ему почти удалось – ему бы еще глаза выпученные чуть прижмурить, а то уж больно они его демаскировали. Каюсь, мне надо было бы выйти и объяснить, что к чему, не годится так человека пугать, но я ничего не могла с собой поделать – уж больно мне интересно было, что же такое он предпримет.

К моему разочарованию, никаких спектаклей он разыгрывать не стал, просто через некоторое время отлепился от стены и, двигаясь осторожно, как по весеннему льду, прошел к высящейся неподалеку баррикаде и полез на нее, пытаясь все время смотреть за спину. Выглядело потешно. Я выждала некоторое время и пошла следом, намереваясь окликнуть его сразу, как увижу.