Неделя неудач - Сергей Лукьяненко

– Нет, – сказал я.

Первым опомнился Витька.

– Ха! Игрушка! – завопил он. – Такую детям не дашь, перепугаются насмерть! А взрослым она зачем?

Магистры неуверенно закивали. Я вздохнул, закрыл глаза и сказал:

– Корнеев, ты не прав. Это ведь просто программа… для игры. Представь, какая мощность должна быть у машины, чтобы так быстро обрабатывать графическую информацию!

– И ты, Брут… – прошептал Витька.

– Тут одной памяти… не меньше мегабайта! – слегка преувеличил я. – Корнеев, я на такой машине, если с управлением разберусь и перфоратор подключу, за час все дневные расчёты сделаю.

– Что нам говорит молодёжь? – спросил Выбегалло, облокотившись на моё плечо. – А молодёжь, отбросив заблуждения, восхищена прогрессом человеческой мысли! Но ведь ещё не всё, не всё!

Подхватив чемоданчик с ЭВМ, Амвросий кинулся к телевизору. Требовательно посмотрел на У-Януса.

– Эта… розетка нужна.

Янус Полуэктович провёл ладонью по столу, в котором немедленно образовалась розетка. Выбегалло, заглядывая в другую бумажку, стал возиться с телевизором и ящичком.

– В чём нас обвиняют? – вопрошал он. – В недооценке культуры, духовности! А вот нет! Нет и нет! Рост культуры материальной, торжествующее потребление – оно завсегда порождает такую культуру, что раньше и присниться не могла!

Экран телевизора засветился. Я уже не удивился, что и тут изображение было цветным. На экране, в очень хорошо обставленной комнате, сидела большая семья, симпатичные, но какие-то уж больно прилизанные люди. Заиграла знакомая музыка… и внизу экрана поползли строчки текста. Явно не отрывая глаз от этих титров, Выбегалло запел:

– Ши-ро-ка страна мо-я род-на-я!Мно-го в ней ле-сов, по-лей и рек!

Все онемели. Пел Выбегалло ужасно, но, видимо, следя за титрами, в размер попадал. Так продолжалось минуты три. Люди на экране беззвучно открывали рты, временами Выбегалло нажимал какую-то кнопку, и они начинали ему подпевать. Картина была такой… такой… даже и не знаю, как её назвать.

Когда Амвросий Амбруазович допел, выключил телевизор и торжествующе оглядел зал, все молчали. Только в уголке девушки, не замечая происходящего, листали альбом, срисовывая из него какие-то фасоны платьев и временами ойкая – видимо, находя что-то уж совсем удивительное.

– Хорошо, – сказал наконец Янус Полуэктович. – В работоспособности доставленных приборов мы убедились, вопрос их полезности можно продискутировать отдельно. Теперь поговорим конкретно. Амвросий Амбруазович, откуда вами, с помощью машины Луи Ивановича, были доставлены данные вещи?

Выбегалло всплеснул руками:

– Из будущего, значит! Из придуманного, нашего, хорошего!

– А в какой именно книге оно было описано?

– Же сюи трэ шагринэ![7] – Выбегалло изобразил оскорблённую невинность. – Не имею понятия! Мы работаем, нам книжки читать некогда.

Кристобаль Хозевич, переглянувшись с Невструевым, сказал:

– Предметы данные, полагаю, имеют немалую ценность в любом мире.

Выбегалло гордо закивал.

– И каким же образом вы взяли их в мире вымышленного будущего?

Нет, сегодня Амвросия смутить было невозможно:

– В целях эксперимента и технического прогресса, я купил их на личные сбережения! – заявил он. – Смета мною будет приложена, и, надеюсь, оплачена!

– Он неуязвим, – тоскливо прошептал Витька.

Самым неприятным было то, что я уже запутался, стоит ли с Выбегалло бороться. Да, конечно, его «эксперименты» с чужим оборудованием пахли весьма дурно. Но оттереть Луи Ивановича в сторону ему маги не дадут. А вещи-то, действительно, интересные… Я вздохнул. И в наступившей тишине вздох мой прозвучал очень громко.

– Вы что-то хотите предложить, Привалов? – спросил Невструев.

– Я? Нет… в общем-то…

Янус Полуэктович кивнул.

– Хорошо. Мы выслушали мнение профессора Выбегалло… теперь, полагаю, для чистоты эксперимента надо повторить его независимому эксперту. Предлагаю кандидатуру Привалова. Вы против, Амвросий Амбруазович?

Выбегалло заколебался.

– Эта… молодёжь… она…

– Могу я! – привстал Корнеев. Выбегалло замахал руками:

– Привалов вполне, вполне… Юноша талантливый, пуркуа бы не па?

– Александр Иванович, вы согласны посетить мир, где имеются подобные… технологии? – Невструев пристально посмотрел на меня. И едва заметно подмигнул.

Я поднялся. Витька пихнул меня в спину и прошептал:

– Что хочешь делай, но если Выбегалло поддержишь – ты мне больше не друг!

– Саша, на тебя надежда, – сказал вслед Эдик Амперян.

Неуверенно подойдя к машине времени, я покосился на магов. Кристобаль Хозевич полировал пилочкой ногти, с сомнением поглядывая на меня. Киврин доброжелательно улыбался. Седловой достал носовой платок и принялся смахивать с машины пылинки.

– Янус Полуэктович, что именно мне проверять? – спросил я.

– Всё. Постарайтесь выяснить, например, что это за книга, – Янус Полуэктович был воплощённым вниманием. – Подумайте, имеет ли смысл что-то оттуда привозить в наш мир. Посмотрите сами, по обстановке.

Я кивнул, усаживаясь на машину. Спросил Выбегалло:

– Так куда мне отправляться… Амвросий Амбруазович?

– Ты… эта… по газам, по газам! Гони вперёд, не останавливайся. Всё уже кончится, а ты гони!

Инструкция была столь же простой, сколь и странной. Пожав плечами, я поставил ногу на сцепление.

– Давайте, давайте, – прошептал Седловой. – Вам не в первый раз, вы путешественник опытный…

Я нажал на клавишу стартера, и мир вокруг расплылся.

5

Но это уже другая история, и мы расскажем её как-нибудь в другой раз.

Видимо, сказывался прежний опыт. С путешествиями во времени – это как с ездой на велосипеде, и сам процесс очень похож, и навык приобретённый не теряется. Машина шла на полном газу, и античные утопии так и мелькали вокруг. Я даже немного отвлёкся от сути своего задания – так интересно было посмотреть на знакомые места. Возникли знакомые граждане в хитонах с шанцевым инструментом и чернильницами, я помахал им рукой и подбавил газку. Пронеслись гигантские орнитоптеры, я замедлил ход, чтобы получше их разглядеть – и обнаружил, что на крыльях восседают солдаты с ружьями, энергично и бестолково паля друг в друга. Менялась архитектура призрачных городов, из стен и крыш начали вырастать антенны, забегали могучие механизмы, колёсные, гусеничные и многоногие. Как и раньше, люди в большинстве своём носили либо комбинезоны, либо отдельные, очень пёстрые, предметы туалета. Я попытался представить, можно ли отсюда что-нибудь вынести в реальный мир, и покачал головой. Сомнительно.