Красноглазые - Симон Абелерес

выходил из комнаты. Увидев продемонстрированный Севроном жетон АГБ, лейтенант попытался уйти, ссылаясь на срочное дело, но Севрон решительно остановил его. Видя, что деваться некуда, офицер смирился, а Виктория стала бомбардировать его вопросами, пока Севрон осматривал комнату, в чем уже не было никакого смысла, так как все вещи покойного оттуда вынесли, а комнату помыли.

Сначала лейтенант отвечал односложно, но когда Виктория спросила его, злоупотреблял ли Рэмсдой спиртным, вдруг зло выпалил:

— Да не пил он никогда, ему вера запрещала! И к алкоголю плохо относился! Я этим, — он мотнул головой на стоявшего как истукан сержанта, — уже сколько раз говорил!

— Погодите, в отчетах ничего про это не было сказано…

— Ну не пил, а тут выпил, бывает, — забормотал сержант, — но начатую бутылку с местной настойкой мы в комнате нашли. Значит, им и отравился.

— Глупости! — закричал лейтенант. — Он в день смерти всё по допросам ходил, когда ему пить-то было?

— Нам известно, что с ним беседовал Грейси, разве его ещё кто-то допрашивал? — Виктория стала записывать за лейтенантом.

— Как же! Сначала он с комбатом разговаривал, потом его военная полиция полдня мурыжила, а сразу после его вызвали к коменданту. От коменданта вернулся — пожаловался на недомогание, я побежал в санчасть, вернулся — а он уж готов.

— Про коменданта и комбата в отчёте тоже ничего не было… — после этого Виктория и Севрон поспешили к Дженхоллу.

***

— Что-то военные полицейские проявляют удивительную небрежность. Ладно, с Грейси, комбатом и комендантом я сам разберусь. — Дженхолл вспомнил о визите Скарлена. — Чуть не забыл, мне тут наши коллеги из маранширского АГБ кое-какую информацию подбросили… — и он вкратце рассказал то, что узнал от майора.

— Всё сходится: аутодефенса возит наркотики на той стороне границы, наши вояки — на этой, — воскликнул Эльдар, — а везут они всё в Барандар.

— Не всё так просто, — возразил Дженхолл: — во-первых, к городу Барандару ведет отдельная дорога, на которой стоит блокпост военной полиции; во-вторых, если это всё продолжается уже полгода, то как они грузили наркотики летом? Ведь тогда весь военный транспорт передвигался только в составе конвоев…

***

Бадур, Симкен и руководивший ими Фредхорст в течение нескольких дней пытались выделить из горы военно-канцелярского шлака что-нибудь полезное для расследования. Но продраться сквозь бумажные дебри было ещё полдела, сначала надо было эти документы добыть. Несмотря на приказ Дженхолла и военной полиции, канцелярские служащие очень неохотно давали в руки оперативникам свои бумаги. Архив, содержавший все накладные на грузы, перевозившиеся 11-м батальоном за полгода, вообще оказался потерян.

— Как два десятка папок с бумагами — и потерялись? — вопрошал Симкен военных, но те лишь разводили руками.

Дженхолл, узнав об этих увертках, позвонил какому-то большому начальнику в интендантском управлении, и решив, что проблема решена, отправил Ирэн получить недостающие документы. Та, найдя нужный отдел и негромко постучавшись в плохо выкрашенную дверь, зашла в утопающую в бумагах комнату, где трое офицеров интендантства с аппетитом кушали разложенную на письменном столе всякую снедь и слушали четвертого, толстого и важного. Тот, держа в одной руке бутерброд, а в другой дымящуюся чашку, громко разглагольствовал:

— …интендант — в армии главный человек. Без военной логистики все эти тяжелые пехотинцы и гроша не стоят, да-с. Так я тому капитану из 1-й бригады и сказал.

— А этот капитан вам что ответил? — посмеиваясь, спросил один из слушателей.

— Плюнул, и обругал тыловой крысой. Грубиян, да-с. — Толстяк заметил Ирэн. — Девушка, вам чего?

Ирэн показала удостоверение с гербом АГБ и кратко объяснила, что ей нужно.

— Ну, подождите, у нас перерыв. — сказал толстяк, жуя бутерброд.

— У меня срочное дело…

— Девушка, мы закусываем, так что подождите…

— Я из АГБ, мы расследование ведём, вообще-то.

— Да хоть из небесной канцелярии, — негодующе воскликнул интендант, тряся щеками, — вам же по-эзракски говорят: у нас перерыв. Вы дурно воспитаны, девушка.

Ирэн ничего на это не ответила, и, бросив на интендантов долгий взгляд, убежала прочь. Военные же вернулись к прерванной трапезе, и толстяк принялся рассказывать анекдоты, вызывая дружный хохот. Но общую весёлость нарушило повторное появление Ирэн.

— Девушка, ну что за наглость, вам же сказали, мы… — но толстяк замер на полуслове, так как Ирэн отошла в сторону, а комнату вошёл Альферес, два его бойца, безликие под черными масками, загородили вход.

— Закусываете? — издевательски спросил он остолбеневшего с бутербродом в пятерне толстяка. Один из офицеров шумно отхлебнул из своей чашки, а Альферес гаркнул, так что задрожали стекла:

— Жрать хватит! — у толстого интенданта из рук выпал бутерброд. — Так жрете, что мозги жиром заплыли, да?! К вам приходят из АГБ за документами, со всеми соответствующими приказами, а вы, значит, закусываете?!

Он подошёл к пухлому интенданту и страшным голосом начал кричать на него.

— Встать! — интендант подпрыгнул. — Препятствование расследованию — это уголовная статья, ясно?! Ты забыл, что такое АГБ?! Под трибунал пойдёшь!

— Я…я… — потерянно шлепал губами военный.

— Слушай сюда, — Альферес понизил голос, выудил из кармана коробок и достал из него спичку, — видишь спичку? Вот я её сейчас зажгу, и пока она горит, ты все причитающиеся бумаги должен будешь выдать. Не успеешь — я тебя арестую за препятствование расследованию. Всё понял? Всё, бегом марш! — и Альферес зажёг спичку.

Интендант начал лихорадочно носиться по комнате, роясь в шкафах и ящиках, а спецназовец задумчиво разглядывал спичечный огонёк. Спичка уже давно погасла, когда наконец все папки с документами были собраны на одном из столов.

— Не уложился, — констатировал Альферес и бросил на Ирэн лукавый взгляд, — ну что, Ирэн, решай: арестовать нам его, или так оставить?

— Оставьте его в покое, берите документы и пошли, — она почти с жалостью посмотрела на помертвевшего интенданта.

— Твоё счастье, тыловая крыса, что она добрая, — бросил, уходя, Альферес.

Дженхолл долго смеялся, услышав об этом случае, а потом задумался — уж слишком нагло себя повели интенданты. Складывалось впечатление, что кто-то надоумил их вставлять следствию палки в колеса. Шеф на всякий случай позвонил одному из больших начальников в интендантстве, и после этого проволочки прекратились — видимо, желающих проверить, насколько серьёзно настроены агенты, более не осталось.

Глава 5

Рослый, седобородый маранец стоял на пороге покосившейся хибары, стоявшей вместе с несколькими такими же ветхими домиками вплотную к глубокому оврагу. Маранец смотрел то куда-то вдаль, на низкие серые облака, то на узкую тропинку, которая вела к его пристанищу и по которой поднимался человек в камуфляже и с винтовкой за спиной. Подойдя к хибаре и сделав знак рукой трём бородатым автоматчикам, сидевшим