Лучший друг брата - мой враг - Алекса Райли

первобытного человека. А иной раз он был мягким и милым, и мне вправду нравился он в любом виде.

Дело было не только в том, что мы делали, но и в том, что он заставил меня сказать. Что я принадлежу ему и что никто никогда не прикоснется ко мне, кроме него. В тот момент, несмотря на то, что он был напряженным, я наслаждалась каждой секундой этого. Теперь, когда солнце начало сходить, ко мне начали возвращаться сомнения и осознание реальности нашей ситуации. Он ни разу не сказал, что принадлежит мне.

— Это чертовски позорная прогулка, — смеется Фрости, опустив стекло. Я сказала ей подождать меня в конце подъездной дорожки. Все, что на мне надето, — это пара ботинок для занятий зимними видами спорта, которые принадлежат Джеку, и один из его свитеров, который свисает почти до моих колен.

— Заткнись. — Я рывком открываю дверцу машины и быстро забираюсь внутрь.

— Почему мы убегаем тайком?

Фрости оглядывается на подъездную дорожку. Уверена, она думает, что Джек вот-вот спустится по ней.

Улизнуть было нелегко. Я улепетывала медленно, но, к счастью, я думаю, что вымотала его окончательно. По крайней мере, такую историю я придумала себе.

— Потому что, когда он прикасается ко мне своими губами, я забываю, что он мне не нравится.

— Но ты любишь его, — безапелляционно утверждает она, а я свирепо смотрю на свою лучшую подругу.

— На чьей ты стороне?

— Твоей, клянусь тебе, но ты далеко не уйдешь. В Тропинге не так уж много мест, где девушка может спрятаться.

— Дело не в том, чтобы прятаться. Речь идет о том, чтобы дать себе минутку подумать.

— У тебя, вероятно, будут считанные секунды, — поет Фрости, начиная отъезжать задом с подъездной дорожки.

— Я могла ненароком приковать его наручниками к кровати. Это должно было бы дать мне немного дополнительного времени.

— Что? — вопит она.

— Всего лишь одна рука, и его телефон был рядом с ним. С Джеком все будет в порядке, — объясняю я, а Фрости продолжает смеяться.

— Он будет так зол. — Она понятия не имеет. Моя задница все еще болит. — Почему ты так противишься этому? — спрашивает она, когда ей удается сдержать смех.

— Это больно, — наконец признаю я.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему сейчас? Я была влюблена в этого парня с того момента, как он вошел в дом моих родителей, но по какой-то причине я была недостаточно хороша. Что изменилось? Почему именно сейчас? Неужели я просто сдамся после того, как он со мной обошелся?

— Ты выкладываешься так же хорошо, как и он, — замечает Фрости.

— Он начал все это. — Я складываю руки на груди.

— Может быть, это из-за твоего брата, и он беспокоился о том, что ему придется пересечь эту черту? — Я знаю, что это может быть правдой, но почему за меня не стоило бороться? Он может жениться на моем брате, если так беспокоится о том, что тот чувствует по этому поводу.

— Это все еще не компенсирует того, что Джек отпугнул всех, кто, возможно, Хотел встречаться со мной. Одному богу известно, чем он занимался все эти годы. — Я закрываю глаза, когда внезапно накатывают жгучие слезы. Я не могу думать о том, как он был с другой.

— Ты действительно думаешь, что Джек встречался бы с кем-нибудь из них? — Я качаю головой, но дело совсем не в этом.

— Я чувствую… — У меня перехватывает дыхание. — Себя жалкой. — О, милая. — Фрости заезжает позади пекарни и отстегивает ремень безопасности, чтобы протянуть руку и обнять меня. — Мужчины глупы, — шепчет она мне на ухо. — У всех нас есть свои пристрастия, а у некоторых из нас есть демоны. Но ты заставляешь его преследовать тебя, и я уверена, что он скажет тебе почему.

— Может быть, — бормочу я, когда мы выходим из машины. Я спешу внутрь и поднимаюсь в нашу квартиру, чтобы принять душ и переодеться в форму. Проверяю телефон, думая, что Джек собирается его разнести, но пока ничего.

Позже, когда я добираюсь до своей машины, мой телефон действительно звонит, но это Кэрол.

— Привет, — отвечаю я, включаю громкую связь и выезжаю на Рейндир Лейн.

— Думаю, что-то не так.

— Что ты имеешь в виду?

— Не знаю, я не могу этого объяснить. — Я слышу страх в ее голосе. — У меня было несколько пятен крови, и я просто… — Она замолкает, не в силах

сказать больше.

— Ты в своем магазине?

— Да.

— Я буду там через две минуты. Мы едем в больницу. — Я включаю фары и сирены, прежде чем рвануть в сторону магазина одежды. Когда я подъезжаю, она уже выходит за дверь.

— Может быть, я паникую.

— Садись в машину. — Открываю перед ней дверь, и она делает, как я велю. — Лучше перестраховаться.

— Диспетчер. — Сообщаю по рации после того, как запрыгиваю в машину и мчусь в сторону больницы.

— Девочка, у тебя такие большие неприятности. Джек…

— Софи. — Я прерываю ее. — Мне нужно, чтобы ты позвонила в Центральную больницу и сказала им, что я буду там через пятнадцать минут. Со мной в машине беременная женщина с кровянистыми выделениями и болью в животе. Срок двадцать недель. Скажи им, что я хочу, чтобы перинатолог и акушерка были на этаже скорой помощи, когда я туда доберусь.

— Занимаюсь, — отвечает Софи.

— Вау, я никогда не видела тебя такой серьезной. — Кэрол потирает свой живот.

— Я продолжаю твердить вам, ребята, что я коп, — поддразниваю я, что вызывает у меня легкую улыбку. — Я ходила на курсы и все такое.

— Знаю. Кроме того, шериф не назначил бы тебя помощником шерифа, если бы не верил, что ты сможешь справиться с ситуацией, когда в том возникнет необходимость.

Я выезжаю на шоссе, которое ведет из пригорода в сторону центра.

— Как ты себя чувствуешь?

— Думаю, может быть, я слишком остро отреагировала, я не знаю. — Она продолжает потирать рукой живот.

— Есть ли кто-нибудь, кому мы должны позвонить?

Я… ах. Я не знаю. — Кэрол испускает долгий вздох, но я не давлю. Сейчас не время.

— Почему бы тебе не рассказать мне о том, как ты улизнула от Джека этим утром, и Софи сказала, что у тебя неприятности? Это отвлечет меня от посторонних мыслей.

— Что за черт? Фрости тебе рассказала? — Кэрол пожимает плечами. — Стукачам накладывают швы.

— Ты коп, ты не можешь такое говорить.

— Да, ну, в общем я приковала кое-кого наручниками к кровати и оставила его там. Я не уверена, что следую всем правилам. Я хулиганка. — Это утверждение заставляет Кэрол издать еще один смешок, и на