Лучший друг брата - мой враг - Алекса Райли

и хотя я знаю, что Тинсел не может пошевелиться, она продолжает извиваться, пытаясь убежать от меня.

— Довольно! — кричу я, а затем опускаю руку на ее округлую ягодицу. Громкий хлопок моей ладони по ее плоти заставляет ее взвизгнуть, а затем я наблюдаю, как она поднимает свою задницу выше в попытке найти облегчение. — Ты хоть представляешь, насколько ты мокрая? — То, как она расположена, оставляет ее ноги открытыми, и я скольжу пальцами вниз по ее заднице прямо к киске Тинсел. — Ты можешь это услышать, любимая. Даже если ты не хочешь этого признавать. — Звуки моих пальцев, проникающих в ее лоно, похотливы и чертовски сексуальны.

— О боже, не останавливайся. — Теперь она открыта для меня, когда я потираю ее клитор, и я улыбаюсь, когда Тинсел покачивается под моими пальцами.

Другой рукой я решаю подтолкнуть ее немного дальше и обрушиваю это еще одним громким шлепком по ее заднице, продолжая тереть ее киску. ЗВУК, который она издает, представляет собой нечто среднее между хныканьем и стоном, когда она продолжает тереться своей киской о мои пальцы, пока я снова шлепаю ее. Снова и снова я заставляю краснеть ее задницу, пока она подбирается все ближе и ближе к оргазму.

— Ты ведешь себя как соплячка, — говорю я, шлепая по красному пятну, которое расцветает на ее круглой попке. — Думаю, тебе нужен хороший перепихон, чтобы выбросить это из головы.

— Может быть, мне придется найти кого-то, кто даст это мне. — Она замолкает, а затем замирает, как будто только что осознала, что сказала.

На этот раз, когда моя рука опускается на нее, — та, которой я только что потирал ее клитор. Шлепаю по мокрой киске Тинсел своими скользкими пальцами, и она вскрикивает и дрожит.

— Перестань давить на меня, — рычу я, шлепая ее по киске еще два раза.

Тинсел в этот момент покрыта бисеринками пота, а ее тело обмякшее и послушное. Она так сильно хочет кончить, что наконец-то подчинилась моим требованиям, и я не мог бы гордиться этим больше.

— Вот моя хорошая девочка, — говорю я, просовывая два пальца в ее киску и потирая точку С. — Посмотри, как это нужно тебе.

Она так возбуждена, что намочила мне штанину своими соками. Мне нравится видеть это и осознавать, что я именно тот, кто сделал это с ней. Наклоняясь, я провожу губами по ее хорошенькой розовой попке и целую все места, которые я отшлепал. Несколькими быстрыми движениями моего большого пальца по ее клитору Тинсел, наконец, сдается и позволяет своему телу получить то, что оно так отчаянно жаждало.

Когда Тинсел кончает, то делает это громко и долго, а я продолжаю тереть ее киску, чтобы медленно проводить ее за край. Это продолжается вечно, и все, что я могу делать, это смотреть, как она прекрасна, когда купается в удовольствии.

После того, как последняя волна оргазма проходит через ее киску, я осторожно снимаю ее со своего колена и укладываю на диван. Ее веки отяжелели, а щеки раскраснелись, когда я встаю с дивана.

— Куда-то собрался? — В ее глазах беспокойство, когда я наклоняюсь и целую ее в губы.

— Никуда. — Затем я становлюсь на колени на полу и раздвигаю ее бедра, прежде чем зарыться лицом в ее киску.

Моя хватка на бедрах Тинсел крепка, когда я зарываюсь лицом в следы ее освобождения и погружаю язык в ее отверстие. Облизываю ее клитор, а затем посасываю его, как будто доставить Тинсел удовольствие — моя единственная цель. Она быстро кончает с моими губами на ее киске, а затем еще раз кончает сразу же после этого. Как будто тот первый оргазм смягчил ее тело и дал ей разрешение кончать столько, сколько она пожелает. Так легко продолжать заводить ее вот так, но теперь я хочу, чтобы она оказалась на моем члене.

— Привет, — говорю я, ложась на нее сверху и спуская штаны до конца. Я все еще полностью одет, но мой член находится у мягкой, влажной щелки Тинсел, и мой член жаждет оказаться внутри нее. — Посмотри на меня. — Тинсел ловит мой взгляд, когда я просовываю головку своего члена в нее и удерживаю ее там. — Хорошая девочка, — говорю я, когда она еще немного раздвигает колени, и я проскальзываю еще на дюйм. — Помоги мне сделать это.

Я беру ее ладонь и перемещаю ее между нами, так что ее пальцы обхватывают мою длину, в то время как кончик моего члена находится внутри ее киски. Тинсел тянет за мой член, чтобы я вошел глубже, поэтому я поддаюсь еще немного вперед.

— Пожалуйста, Джек. — Ее голос звучит мягко, когда она приподнимает бедра, а затем опускает их обратно на диван. Тинсел делает это снова, и это похоже на то, как если бы мы с ней трахались, но я при этом не двигаюсь.

— Скажи, что ты принадлежишь мне. — Слова слетают с моих губ прежде, чем я успеваю их обдумать, но у меня никогда не было ничего, что принадлежало бы только мне. В этот момент я понимаю, что, возможно, именно это держало меня на расстоянии больше, чем ее брат, или больше, чем то, что она отталкивала меня. Может быть, все это время это был страх потерять Тинсел, как я потерял свою семью. — Скажи мне, что ты никогда не

бросишь меня.

— Джек, — тихо говорит она, а затем протягивает руку, чтобы коснуться моего лица.

— Скажи это.

— Я твоя. — В ее глазах вспыхивает огонек, когда я полностью проникаю в ее девственную киску и связываю ее судьбу со своей.

Я так чертовски близок к тому, чтобы отшлепать Тинсел и съесть ее киску, что, как только я оказываюсь в окружении ее влажного тепла, я начинаю кончать. Удерживаю себя глубоко в ней, когда трусь о ее клитор и заполняю ее. Трение такое сладкое, а потом я чувствую, как она сжимается, когда тоже кончает.

Вместе мы медленно погружаемся в забытье, когда наше общее удовольствие сливается в единое целое. Это единственный величайший момент в моей жизни, И Я Никогда не хочу ее отпускать.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Тинсел

С каждым моим шагом я все еще чувствую Джека всем своим телом. После того первого раза в его кабинете ничего не закончилось. Мы быстро отправились к нему домой, и я потеряла счет тому, сколько раз мы либо занимались любовью, либо откровенно трахались. На самом деле нет другого способа выразить это. Временами он казался неуправляемым, и его взгляд становился взглядом