Странные клятвы - Мэри Патни

Погладив шею птицы и дождавшись порыва вет­ра, девушка подбросила сокола. Шумно хлопая крыль­ями, птица взмыла ввысь, рассекая воздух редкими взмахами, явно наслаждаясь свободой. Хозяйка на­блюдала за ее полетом, испытывая острую зависть и чувствуя самую настоящую боль. Нет ничего прекрас­нее свободного полета.

Наконец Чансон взмыла над головой Мериэль так высоко, что стала похожа на точку в небе. Затем, заметив жертву, птица замерла на мгновение и рину­лась вниз, как стрела, а ветер звенел ее колокольчи­ками, и этот звук невозможно было спутать ни с ка­ким другим.

Чансон была в прекрасной форме, и в сумке хо­зяйки нашлось место для двух зайцев, куропатки и тетерева. Короткокрылые соколы были лесными охот­никами, а длиннокрылые охотились на просторе. Для них самым обычным делом был перелет на большие расстояния.

В самый разгар дня Мериэль взобралась на холм и взглянула вниз, туда, где простирался лес. Хотя раньше ей никогда не приходилось заезжать так да­леко, девушка знала, что это должен быть королевс­кий лес. Мериэль с сожалением произнесла:

– Розалия, нам надо возвращаться.

Королевские леса занимали огромные территории, и только король и его приближенные, имеющие спе­циальное разрешение, могли охотиться там или до­бывать древесину. Люди терпеть не могли этот закон и старались всячески обходить его стороной, однако с известной долей опаски. Крупные землевладельцы и архиепископы платили огромные штрафы за убий­ство оленя из королевских лесов, а простые смерт­ные могли даже сесть в тюрьму за поимку такого маленького существа, как заяц.

Мериэль вытащила деревянные свисток и птицу на веревке – приманку, помогающую вернуть сокола владельцу. Сначала девушка издала серию трелей, привычных для уха питомицы, затем для верности описала над головой несколько кругов привязанной на веревке птицей. Посмотрев вверх, она увидела, что Чансон начала быстро снижаться.

Она уже спустилась на руку хозяйки, как вдруг ее внимание привлекла испуганная сорока, выглянув­шая из соседних кустов. Неспособный противостоять зову инстинкта, сокол ринулся на жертву, но про­махнулся. Лихорадочно хлопая крыльями и зигзага­ми взмывая ввысь, сорока полетела к лесу, и в глазах девушки зарябило от чередования черно-белых цве­тов.

Чансон превзошла саму себя в попытке изловить ускользающую жертву, бросившись за пронзительно кричащей сорокой.

– Святая Дева Мария, – огорченно произнесла Мериэль. – Почему Чансон приспичило охотиться именно здесь? – нет ничего проще, чем потерять со­кола в лесу, где птица не в силах разглядеть приман­ку, а кроме того, это был королевский лес, последнее место на земле, где Мериэль хотелось охотиться. Про­езжая по Эвонли и невспаханному полю, она чув­ствовала себя в полной безопасности, однако на ок­раине леса сталкивались интересы двух враждующих графов и обоих следовало опасаться.

Стараясь убедить себя, что все ее страхи и опасе­ния напрасны – господи, за весь день девушка не встретила ни единой живой души, – Мериэль спустилась по холму вниз и въехала в лесное царство. Она дви­галась в западном направлении, следуя за звуком колокольчиков, время от времени останавливаясь и свистя в тайной надежде, что питомица услышит и вернется. Это оказалось достаточно трудным делом, ведь шум деревьев заглушал звук колокольчиков и судить о расстоянии было практически невозможно. Даже Мериэль со своим прекрасным зрением не ви­дела сокола, поэтому все больше склонялась к мыс­ли, что Чансон попросту играет с ней в прятки.

Чем дальше девушка углублялась в лес, тем боль­ше ее одолевали сомнения – скупые солнечные лучи с трудом пробивались сквозь густую листву, едва ос­вещая влажную землю, и в таком сумраке деревья казались угрожающими. Было легко поверить, что здесь таились неизведанные опасности – бездомные бродяги, изгои, прячущиеся в чаще и промышляющие разбоем. На открытой местности Розалия в состоя­нии перегнать любого грабителя, но в лесу…

В конце концов, убедив себя, что все страхи на­думанны, Мериэль углубилась дальше в лес. Трудно сказать, сколько времени прошло, но настал час, ког­да девушка решила вернуться. Она была одна и нахо­дилась очень далеко от дома, ее страх усиливался с каждым шагом. Разумнее вернуться сюда с Эйлофом и Эдмундом, надеясь, что Чансон не залетит слиш­ком далеко. Колокольчики слышались не ближе, чем за полмили, поэтому лишь несколько человек смогут заманить сокола обратно.

Наконец приняв решение вернуться, девушка опе­шила от неожиданности – из кустов послышалось гром­кое хрюканье, и оттуда выскочил огромный кабан, наиболее злобное и опасное животное в лесу, без разбора убивающее и людей, и даже лошадей одним взмахом страшных клыков. Мгновенно ударив Роза­лию в брюхо, вепрь остановился, а напуганная ло­шадь осела на задние ноги.

Мериэль считалась опытной наездницей, однако все ее внимание было сосредоточено на поисках со­кола, поэтому ее выбросило из седла прежде, чем девушка успела отреагировать на нападение. Проле­тев несколько метров, она рухнула на землю.

Сильный удар лишил дыхания и сил, она без дви­жения лежала на земле, а яростно хрюкающий кабан кружил вокруг. Мериэль скользнула взглядом по жел­тым клыкам, несущим смерть, заглянула в маленькие, близко посаженные сумасшедшие глазки. На испуг не было времени, только на отчаянную молитву:

– Господи, прими мою душу!

Когда, казалось, все было кончено, кабан пробе­жал совсем рядом с девушкой, и мокрая земля, летя­щая от копыт, попала ей в лицо. Мериэль даже ощу­тила неприятное дыхание животного. Однако в качестве обеда вепрь предпочел Розалию, поэтому погнался за лошадью. Стук копыт и испуганное ржа­ние, временами сменяющееся ужасающим ревом, еще долго слышались в тишине чащи.

Оправившись от шока, девушка села.

– Святая Дева Мария, – пробормотала она, пыта­ясь встать. – Если только Алан узнает, что я так легкомысленно потеряла лошадь и сокола, то всю жизнь будет укорять меня за это.

Завтра на теле выступят синяки, в ушах уже сей­час звенит, ее простое коричневое платье испачкано, однако она осталась в живых и ничего не сломала. Попытавшись встать, Мериэль вскрикнула от боли в правой голени и вновь опустилась на землю. В глазах потемнело, когда девушка начала ощупывать повреж­денную ногу. Скорее всего, это просто ушиб. Она оторвала кусок ткани от юбки и туго перевязала лодыжку.

Сумка с добычей лежала в стороне. Поднявшись, Мериэль перебросила ее через плечо и заковыляла по тропе. Ноша оттягивала плечо, и девушка от всей души желала, чтобы охотничьи трофеи оказались чуть поскромнее, однако у нее не поднималась рука вы­бросить еду.