Наследник от Тирана - Ада Ридель

Жена дома заждалась?

– Я даю тебе денег на операцию дочери.

До сих пор не верю, что он согласился…

– Взамен ты сама знаешь что.  

Да…

– Можешь жить со своей дочерью в той квартире. Делай, что хочешь. Мне нужна ты.

– Я согласна, – выпаливаю, не раздумывая. – Но у меня есть условие.

– Ты не в том положении, чтобы ставить условия, – отрезает.

– Мне плевать, – рявкаю. – Все наши встречи будут проводиться без присутствия Камиллы.

– Ладно, – соглашается. Хоть на этом спасибо. У него остались частички благоразумия.

– И ты сделаешь ДНК-тест, – говорю вдогонку.

 Я просто хочу утереть ему нос.

– Слишком много просьб, – усмехается. – Не находишь? Это тебе нужны деньги, а не мне. И сам буду решать. Если мне вдруг взбредёт в голову проверить ребёнка своего брата, я сделаю это. Но сейчас… Подписывай.

Протягивает мне листы бумаги.

– Здесь наше соглашение. Лечение твоей дочери полностью ложится на мои плечи. Фактически денег ты не увидишь.

Закусываю губу.

«Твоей дочери»…

Урод.

Плевать мне на деньги эти.

– Как и няня во время наших встреч.

Поднимаю на него недоумевающий взгляд.

Серьёзно? Хаджиев и об этом позаботится?

– Не подумай, – усмехается. – Я ради своего комфорта.

– Хорошо… – выдыхаю, просто соглашаясь. Беру ручку. И, не колеблясь, подписываю свой личный адский приговор. Пододвигаю к нему.

За жизнь моей булочки это – ничто.

Вытерплю.

Мне не в первой…

Я знаю, что он любит. В курсе о его слабых местах.

Выучила за то время, когда я жила с ним.

И даже знаю его следующие слова.

Которые он кидает через несколько секунд, откидываясь на спинку кресла:

– Начнём?

Милана

Захожу домой, кидаю сумку на пол. Не замечаю Злату с малышкой на руках, встречающих меня у дверей.

– Ты быстро, – удивляется.

Я сама не ожидала.

Но я рада вернуться туда, где моя малышка, сонно потирая глазки, смотрит на меня и улыбается.

Она всегда улыбается. Ещё и заражает улыбкой меня.

– Да-а-а, встретились, поболтали, – улыбаюсь.

– С кем, если не секрет? – подруга подозрительно щурится. – Явно не с обычным знакомым.

И как она это поняла? Невольно в зеркало смотрю. А, поняла как. Платье горло не прикрывает. Но да ладно.

– С отцом Камиллы, – натягиваю улыбку. Не буду вдаваться в подробности. – Он помогает мне с лечением Камиллы.

Она глаза округляет. Глупо провести подругу.

– Это тот, кто?...

Я киваю.

– Расскажешь?

Хочу забрать у неё свою малышку, но она отворачивается с ней и морщится.

– Обязательно, – смеюсь. – Только искупаться схожу.

Бью малышку по носу, и тут же мчу в ванную. Закрываюсь, и улыбка автоматом пропадает с лица.

Скидываю с себя вещи.  Залезаю в ванну и сажусь на дно, включая душ.

Обнимаю себя за колени, утыкаюсь лицом в свои колени.

Прикрываю глаза, переводя дыхание.

Минус один день. Самый тяжёлый.

Я немного отвыкла от такого… От него. Но ничего, войду в ритм. У нас странные отношения. Очень. И от этого сжимаю зубы, бью кулаком о кафель.

Как же я его ненавижу!

За то, что даже оставаясь таким кретином, он всё равно притягивает к себе.

Время прошло. И казалось, чувства охладели. Но нет. Стали ещё сильнее.

И за это ненавижу себя.

Потому что даже здесь он победил.

А я снова прогнулась.

И самое обидное не это. А то, что этот мужчина никогда не примет меня обратно. Не признает свою дочь.

Да он считает меня падшей.

А мне только и остается, что жевать сопли, смириться со своим положением. И глушить все свои чувства к нему.

Глава 10

– Как она? – спрашиваю у доктора, к которому только двадцать минут назад нас привезли на машине Хаджиева. Он не обманул, и ровно в указанный час за нами приехал автомобиль. Только приехав, я сразу же отдала малышку.

И почему-то я не вижу её на руках у врача…

Это значит, что всё плохо, да?

– Вы вовремя к нам обратились.

Сердце кровь перестаёт качать.

– Операция не потребуется? – спрашиваю с надеждой. Не могу спокойно сидеть, зная, что мою малышку могут оперировать и резать.

– Потребуется. И в ближайшее время, – доктор словно выливает на меня ведро ледяной воды, от которой я дёргаюсь. – Я назначил операцию на завтра, на утро. Сегодня она останется здесь. И ещё примерно на неделю. Там мы уже будем смотреть на её состояние.

– Я ведь могу остаться с ней?

– Сегодня да, – кивает доктор. – Мы определили её в одиночную палату. Можете остаться с ней до шести вечера. Дальше у нас не разрешено. Завтра вы сможете её увидеть только вечером в лучшем случае, если девочка будет хорошо себя чувствовать. 

Слышу это, и потряхивает всю. Я так долго не могу не видеться со своей малышкой. А тут почти сутки!

– От меня что-то требуется? – сминаю ткань футболки.

– Нет, – качает головой. – Господин Хаджиев уже обо всём позаботился. Перевёл деньги и расписался, где нужно.

Расписался.

– Разве это делают не законные родители? – стараюсь говорить без претензии.

– В нашем случае, – улыбается доктор. – Нет.

И всё. Разговор выдаётся коротким, и я сразу иду в палату. Кама выглядит… не очень хорошо. Снова капризничает, плачет. Может, и что-то болит. Успокаиваю её, укладываю спать. Сижу с малышкой до вечера, и вообще готова была всю ночь, но меня выгоняют после семи. И так дают час, который  пролетает очень быстро.

Расстроенная, отправляюсь домой. Выхожу из клиники, стираю слёзы.

Не могу я так.

Никогда настолько долго не оставляла её.

К тому же, операция.

Кто вообще придумал эти глупые правила?

Состояние теперь разбитое. В нём и иду на остановку, чтобы поехать домой. Ещё бы знать, как отсюда выбраться. Я бы с радостью это сделала, но в этой части города я впервые.

Достаю телефон, чтобы найти информацию в интернете, но прямо перед моим носом останавливается тёмный автомобиль.

Меня сразу бьёт тревога.

Но она тут же улетучивается, когда с водительской стороны выскакивает тот блондинистый парень, появляющийся в самые неожиданные моменты.

– Ты меня преследуешь? – выпаливаю.

– Да, – радостно улыбается и чешет макушку. – Приказ, простите.

Приказ?

– Велено довезти до дома,