Государево дело - Андрей Анатольевич Посняков

пусть даже простолюдину. А вот простой девчонке грамота ни к чему! Баловство одно… Приказчиком ее не возьмут, в ратушу тоже… Ладно бы дворянка – любовные записки писать или на балах вести учет кавалеров… А этой? Кто ее пустит на бал? Тогда зачем обучили? Непонятно… Хотя, и обезьянок всяким забавным штукам учат… Вот, может, и эту так – забавы ради. Если были лишние деньги… А какие лишние деньги у простолюдина, даже у богатого купца? Никаких таких лишних денег у таких нет¸ даже если и много! Вообще, деньги для простолюдина – главное. Ни совесть, ни честь – это все понятия благородные, дворянские, простолюдинам они без надобности… Вот и грамота простолюдинке ни к чему – баловство, совершенно ненужная блажь.

Ах, Кристинка, Кристинка – может, не так уж ты и проста?

К пожару она, правда, вряд ли причастна – рано ушла. Или – обиделась на Карлоффа и решилатаки отомстить? Вряд ли, насколько успел узнать Никита, Кристина – девушка добронравная, ни к какому насилью не склонная.

Но, вот же слово – сколь! За здоровье… И впрямь, датчане (или, как их называли на Руси – датские немцы) слова растягивали, вот и выходило – скоол! А шведы, наоборот, как бы выплевывали – сколь!

Или – послышалось? Показалось? Да вот, вряд ли! Бутурлин человеком был весьма приметливым – порученное дело обязывало! Как запомнилось – значит, так и было. Сколь! А не скоол! Правда, объяснений тому могло быть много – в портовой таверне со шведским моряками снюхалась (а они были!), нахваталась… Да вот хоть от того же Карлоффа, хоть тот и говорил, что за здравие он с Кристинкой не пил… вроде бы… Вот именно что – вроде…

Сказать по правде, коли б Никитушка был нынче один, сам по себе, так и не забивал бы голову, плюнул бы и забыл напрочь. Но! Онто давно уже не сам по себе! И делом занимается важным, опасным, государевым! А потому и подозревать был обязан всех, и любые непонятные вещи – както объяснить, распутать.

Да, да, распутать… И начать не с девчонки – с пожара. Да, да – с пожара. Карлофф – человек важный и для шведов – опасный. Тут и без всякой Кристинки могли… а могли и ее использовать тоже. Надо разбираться, и побыстрей. Осень уже, скоро шторма… Да и вообще, хотелось бы отплыть поскорее.

* * *

Росшие возле рыночной площади клены пылали багряной листовой, ветер качал золотистые липы, бросал в лица прохожим холодные капли, оставшиеся после недавнего дождя. Дожди нынче шли каждый день – осень. Бежали по голубому небу разноцветные облака и сизые тучи, меж которыми проглядывало солнце – выглянет, на миг улыбнется, и вновь скроется, и снова дождь. Правда, не сказать, чтоб холодно. Никита Петрович к иной осени привык – к промозглой, к сырой, да не с дождиком – с мокрым снегом! А это разве осень? Эвон, солнышко припечет – ровно как лето! Даже жарковато было Никите… Однако ходил он, как все – кутался в теплый плащ, подбитый волчьим мехом…

Войдя в харчевню, Никита Петрович бросил шляпу и плащ проворно подбежавшему служке и уселся за ближайший стол, вытянув ноги. Было не так уж и людно – троица купцов или приказчиков – мужчины в черных камзолах – обедали за столом в углу, да у самого входа пил пиво какойто моряк, судя по богатой куртке с широкими разрезными рукавами – дублету – явно не из простых матросов. Шкипер или карго.

Откушав яичницу с ветчиной, Бутурлин отхлебнул пива из большой деревянной кружки и, довольно крякнув, заказал еще и тушеную капусту с салом…

– Доброго дня! – Карлофф помахал еще с порога, подошел, уселся рядом и, спросив кружку пива, похвастал: – Завтра зван в ВестИндскую компанию. Хотят коечто посчитать – как они сказали.

– Что ж, дело важное, – одобрительно кивнул Никита Петрович. – Надеюсь, дадут все, что обещали… Послушайтека, Хенрик! У них ведь есть каботажные суда?

– Хм… Не думаю, – швед покачал головой. – Это же компания заморской торговли! Зачем им каботаж? А зачем ты спрашиваешь?

– Есть она мысль. Но нужны небольшие суда.

– Завтра уточню!

– Ага… А мы завтра – в море! – поднял кружку Бутурлин. – А то застоялся чтото наш славный «Глюкштадт» в тихой гавани! Да и команда бездельничает – нехорошо.

Карлофф хитровато прищурился:

– Уж тактаки и бездельничает?

– Ну… ремонт койкакой ведут… Две пушки вот, заменили. На медные!

– Славно!

Медные пушки ценились куда больше бронзовых и чугунных – реже разрывались и перед разрывом обязательно вспухали – можно было определить, где разорвет.

– Медь, к слову, шведская! Контрабандный товар.

– Так и твоего сюзерена, русского царя, точно такая же контрабанда! – засмеялся Карлофф. – Война – войной, а денежки счет любят.

– Это так… – Никита Петрович покивал и спросил про пожар – как там расследование?

– Да никак, – подняв кружку, пожал плечами швед. – Я говорил с этим парнем, лейтенантом стражи… ну, ты помнишь…

– Андреас Олсен.

– Ну да. Ох, и память же у тебя, Николаус! Так вот, они хотели еще раз опросить того мальчишку свидетеля… Так тот утонул!

– То есть как это – утонул? – Бутурлин непонимающе моргнул.

– Да так… Поскользнулся на пирсе… бывает!

– А, может – помогли?

– Может, и помогли, – согласно кивнув, Карлофф понизил голос. – Сам знаешь, врагов у меня хватает… Черт! Скорей бы добраться до Африки!

– А уж это, мой друг, зависит теперь только от тебя! – расхохотался капитан. – Корабль у нас есть, теперь бы еще деньги.

– За ними завтра и пойду.

– Ну, удачи! – Никита Петрович поднял кружку. – Чтобы все завтра у тебя сложилось.

– И у тебя. Как говорится – семь футов!

Ну, хоть с деньгами должно бы все сложиться… должно… Деньги – они тоже много значат, без них никак. Припасы сами собой не появятся. Да, пожалуй, еще следует нанять людей, еще пару дюжин солдат, искателей удачи. Датчан вряд ли удастся – в воздухе пахнет войной. Значит – из германских земель. Бранденбург, Гамбург, Бремен… Впрочем, там много не возьмешь – последствия войны, длившейся больше тридцати лет. Нет людишекто! Великое множество погибло. Не столько от меча и пули, сколько от голода и мора, как и всегда бывает на войне. Мужики полегли, бабам и рожать не от кого… Говорят, папа римский разрешил многоженство. Но только в германских землях. Так ли? Наверное, врут… Впрочем, черт с ними… А солдат можно и не набирать – обойтись теми, что есть. Народ надежный, проверенный. Тем