Государево дело - Андрей Анатольевич Посняков

речь заходила о женщинах, компаньон почемуто вспоминал не супругу, а далекие африканские берега…

Знакомства с Кристиной, впрочем, Карлофф не чурался. Отправив семью в деревню – хвастал, что купил там хутор – залучил гулящую красотку к себе уже на следующий день после знакомства, буквально перехватив у Никиты, – девчонкато обещалась заглянуть к нему в ближайший понедельник. Как раз он и наступил! Впрочем, капитан был не в обиде…

* * *

С самого утра зарядил дождь, и Бутурлин, завалившись дома с чашкой горячего грога, принялся обдумывать все свои планы. Давно собирался вот этак вот сесть, и наконец выпал случай. Правда, поначалу почемуто полезли в голову женщины – от очень юных до не очень. Отпустив мысли на волю – чтонибудь да придумается! – Никита Петрович послал юного Ханса за трубкой и табаком (для просветленья мозгов) и начал сравнивать промеж собой всех своих новых знакомых дев. Зачем он это делал? А просто так вот сейчас думалось, именно в эту сторону мысли текли… Что ж! Ну не зря ведь…

Маркиза ДагмараФедерика, портовая девка Кристинка и юная Эльза, дочка начальника Морского департамента. Внешне все трое похожи – красивенькие, стройные… Рика, пожалуй, похудее других. Кристинка поплотней, да и грудь у нее побольше. Эльза… та еще только входит в женскую силу, грудь еще вырастет, да и бедра нарастут.

Это все – внешне. А внутренне? Маркиза очень умна, хоть и притворяется глупенькой, Кристина – не притворяется, не скрывает свой ум, правда, не столь глубокий, как у Рики, а, скорей – чисто практический. Все – к собственной выгоде. Очень любит деньги. Ну, а кто их не любит? Если та же маркиза к деньгам относится презрительно, так это только лишь потому, что у нее их очень много! Может себе позволить. И глупенькой прикидывается вполне умело. Впрочем, только для чужих, для тех, с кем не спит…

Как и когдато Марта… Хитрая, вовремя не сожженная ведьмочка из Нарвы… Ах, Марта, Марта… Как она там? Поди, привыкает к роли хозяйки землицы? Марта… Ну, о Марте что сейчас рассуждать? Другие имеются… Вот, хоть Эльза. Взбалмошная избалованная дурочка. Хотя, в таком возрасте все – дурочки, тут еще нельзя ничего сказать. А все же не зря познакомился – много чего сделал через адмирала. Теперь как бы незаметно… как бы… Вот, кстати, маркиза… Причем тут маркиза? Причем вообще тут девки?

Нет, маркиза… именно маркиза, Рика… Чтото она такое говорила, чтото, что показалось важным, что могло бы пригодиться. Вспомнить бы!

В дверь вежливо постучали – пришел Ханс, принес табак и трубку. И свечку горящую не забыл, чтоб уважаемый господин постоялец не возился с огнивом.

– Молодец!

Кинув парню скиллинг, Никита Петрович разжег трубку и вновь принялся рассуждать. К табаку он не пристрастился – Боже упаси! – просто вот иногда закуривал – хорошо прочищало мозги.

Итак, маркиза… Что же она такое сказалато?

В дверь снова постучали…

– Что такое? – положив трубку на стол, недовольно пробурчал капитан.

– К вам одна юная особа, господин, – заглянув, доложил Ханс. – Она уже здесь была…

– А! Верно, Кристина… – Бутурлин неожиданно для себя обрадовался, даже потер руки. – Ну, зови, зови – что стоишь? Коль уж пришла – пусть заходит.

Да, это была Кристина. В изящной шляпке и коротком темном плаще поверх длинного серого платья, девушка нынче вовсе не выглядела гулящей. Скорей – обычная зажиточная горожанка, супруга какогонибудь добропорядочного бюргера… Да, зажиточная… Именно такой Кристина и хотела стать! И делала для этого все… Все!

– Прекрасно выглядишь! – сняв с гостьи плащ, Никита Петрович жестом пригласил гостью к столу. – Располагайся. Есть хочешь?

– Да нет, сытая… А вот выпить – выпила бы.

Пожав плечами, Бутурлин взял стоявшую на полке баклажку с ромом и две кружки. Честно предупредил:

– Крепкое!

– Давайте! В такую погоду – в самый раз.

– Ну, за здравие тогда! Мы что, снова на «вы»?

– Прошу прощенья… запамятовала… – подняв кружку, гостья внимательно посмотрела Никите в глаза и улыбнулась. – За здравие! Сколь!

Выпив, гостья сняла шляпу и вытащила заколку – рыжеватые локоны свалились на плечи… сверкнули синевою глаза…

– А еще!

– Да пожалуйста!

«Да она пьяная! – вдруг понял Бутурлин. – Ну да… Правда, себя держит… разве что чересчур расслаблена – волосы вон, распустила… Даже гулящие обычно так себя не ведут – ждут предложения от мужчины».

Что же – почему бы девушке и не выпить? Правда, напиваться не надо… Потом попробуй ее отсюда выгони!

– Э, красотка! Придержи лошадей…

Вскочив на ноги, молодой человек распахнул дверь:

– Ханс! Сделайка нам смерребред, что ли…

– Слушаюсь, господин, – снизу донесся звонкий мальчишеский голос. – Сию минуту!

Ишь ты – минуту. Занятой, однако! Бутурлин давно уже заметил – за границею, в лютеранских странах, все кудато спешили и очень ценили время, в отличие от той же Руси, где ни о каких минутах речи еще не шло – все измерялось часами, а то и – «до обеда», «после обеда», «с утра»… А здесь даже карманные часы имелись! Чтобы каждый, кому надобно, за своим временем четко следил.

Юный слуга принес смерребред очень быстро – куски свежего ржаного хлеба с масло и ветчиной пришлись впору.

Кристина – несмотря на то, что сказалась сытой – уписывала закуску за обе щеки… А потом както быстро сомлела, уронила голову на грудь…

Черт с ней, пусть спит!

Капитан осторожно перенес девчонку на ложе. Развязал платье на спине – чтоб удобней спалось…

А нижняято сорочка чистая, свежая! – понюхал Бутурлин. Ну да – свежая… И новая – это видно. Такая полдалера стоит, если не больше. Впрочем, Кристинка берет по два далера за любовь… С некоторых – и по три даже. Но она ж вовсе не мотовка – копит на лучшую жизнь, на дом с лавкой! И ведь накопит – в том никаких сомнений. Если снова не будет какойнибудь там чумы…

Что ж, пусть спит… пока свои дела надобно делать. Тем более, что и дождь кончился наконец!

Быстро одевшись, Бутурлин оставил Хансу ключ – присмотреть за спящей – и отправился в гавань, навестить собственное судно – что там да как? Хотя, конечно, команда была вышколенной… однако известное дело – кот из дому, мыши в пляс! А приглядывать за своими людьми входило в обязанности капитана.

Ах, до чего же приятно было пройтись! Дождь кончился, сквозь разрывы палевых облаков проглянуло чистое синее небо, и яркое солнце заиграло на чисто вымытых булыжниках мостовой и красных черепичных крышах. В большой, разлившейся после