Признание - Джон Гришэм

— В соответствии с регламентом Управления исправительных учреждений, последнее посещение родственников состоится в четверг в восемь утра в блоке Полански, а потом Донти перевезут в Хантсвилль, — сообщил Робби. — Я знаю, как вам хочется увидеть его, но не удивляйтесь, когда туда приедете. Встреча будет проходить в самых обычных условиях: он — по одну сторону плексигласовой перегородки, а вы — по другую. Разговаривать вы сможете по телефону. Понимаю, насколько это глупо, но в Техасе все проходит именно так.

— И нельзя будет даже обняться и поцеловать его на прощание? — спросила Андреа.

— Нет. Таковы правила.

Роберта заплакала, тихо всхлипывая, по ее щекам катились крупные слезы.

— Я даже не смогу обнять моего мальчика, — прошептала она. Один из братьев передал ей платок и обнял за плечи.

Через минуту-другую она взяла себя в руки и сказала: — Извините.

— Не нужно извиняться, Роберта. Вы — мать, а вашего сына собираются казнить за преступление, которого он не совершал. У вас есть право плакать. Я бы орал, визжал и открыл стрельбу. Может, именно так еще и сделаю.

— А что насчет самой казни? Кто на ней будет?

— Помещение для свидетелей разделено перегородкой, чтобы семьи заключенного и жертвы находились отдельно. Все свидетели стоят. Стульев там нет. С их стороны может присутствовать пять человек, с вашей — тоже. Остальные — адвокаты, тюремные служащие, представители прессы и еще несколько человек. Я там буду, Роберта. Знаю, что вы собираетесь поехать, но Донти очень просил, чтобы вы этого не делали. Ваше имя включено в список, но он не хочет, чтобы вы это видели.

— Извините, Робби, — произнесла она, вытирая слезы. — Мы уже это обсуждали. Я была при родах Донти и буду при его кончине. Он может этого и сам не понимать, но я ему там нужна. Я поеду!

Флэк не собирался спорить. Он лишь пообещал вернуться завтра вечером и сообщить последние новости.

Глава 7

Уложив детей спать, Кит и Дана Шредер перешли на кухню своего скромного домика в центре Топеки, принадлежавшего церкви. Они сели друг против друга каждый со своим ноутбуком, блокнотом и чашкой кофе без кофеина. Стол был завален распечатками из Интернета, сделанными в кабинете церкви. Ужин — макароны с сыром — приготовили на скорую руку, потому что мальчишкам предстояло еще сделать уроки, а родители были заняты.

Покопавшись в Интернете, Дана не смогла найти подтверждение словам Бойетта об аресте в Слоуне в январе 1999 года. В сети просто не было выложено материалов о старых судебных делах. В справочнике адвокатов Слоуна значился 131 человек. Дана наугад позвонила десяти и, представившись сотрудницей Техасской службы условно-досрочного освобождения, сказала, что наводит справки о некоем мистере Тревисе Бойетте. Вам когда-нибудь приходилось защищать человека с таким именем? Нет? Тогда извините за беспокойство. У нее не было времени обзванивать всех, да и особой необходимости тоже. Утром во вторник она просто позвонит в канцелярию суда и все выяснит.

Увидев школьное кольцо Николь, Кит практически не сомневался, что Бойетт говорил правду. Дана высказала предположение, что кольцо могло быть украдено накануне исчезновения девушки, а потом сдано в ломбард. Такое ведь могло быть? Хотя маловероятно, чтобы Бойетт стал его покупать в ломбарде. Они снова и снова час за часом обсуждали разные гипотезы и варианты.

Большинство материалов распечатали с двух сайтов: один был открыт матерью Николь, а второй — адвокатской конторой Робби Флэка. Последний был намного содержательнее и сделан гораздо профессиональнее. Причем создатели обоих сайтов даже не пытались скрыть своей пристрастности.

На сайте адвокатского бюро, посвященного Донти, Кит вошел в раздел «Досье по делу» и ознакомился с главным аргументом обвинения, а именно с признанием. Изложение начиналось с объяснения, что оно было составлено на основании двух совершенно разных версий случившегося. Допрос продолжался пятнадцать часов двенадцать минут и прерывался лишь пять раз: три раза Донти выводили в туалет, и два раза он проходил проверку на детекторе лжи в соседней комнате. Все остальное время он провел в комнате, которую полицейские шутливо называли «хоровой», потому что рано или поздно все подозреваемые начинали в ней «колоться» и «петь соловьем».

Первое описание допроса основывалось на официальном полицейском отчете и опиралось на записи, сделанные детективом Джимом Моррисси. Когда уставший Моррисси ушел на три часа поспать, его подменил детектив Ник Нидхэм. Четырнадцатистраничный протокол допроса был аккуратно оформлен, и детективы Кербер, Моррисси и Нидхэм под присягой показали, что в нем только правда и ничего, кроме правды. В отчете не содержалось ни малейшего намека на использование угроз, лжи, обещаний, сделки с правосудием, обмана, запугивания, физического воздействия или нарушения конституционных прав. На суде детективы неоднократно подтверждали, что именно так все и было.

Вторая версия кардинально отличалась от первой. Едва Донти пришел в себя в одиночной камере после жестокого допроса и предъявленного обвинения в похищении Николь, изнасиловании при отягчающих обстоятельствах и тяжком убийстве, он сразу отрекся от сделанного признания и рассказал своему адвокату Робби Флэку, как на самом деле проходил допрос. По просьбе Флэка Донти в течение двух дней подробно написал обо всем, что произошло в полицейском участке, и эти показания, перепечатанные сотрудницей мистера Флэка, составили сорок три страницы.

Ниже приводится краткое изложение обоих отчетов с некоторыми пояснениями.

2 декабря 1998 года, через восемнадцать дней после исчезновения Николь Ярбер, детективы Дрю Кербер и Джим Моррисси полицейского управления Слоуна отправились в спортивный клуб «Саут-Сайд», чтобы разыскать Донти. Этот клуб посещают наиболее известные спортсмены округа. Донти приходил туда почти каждый день после занятий в школе и занимался тяжелой атлетикой и восстановлением поврежденной лодыжки. Он находился в отличной форме и собирался на будущий год поступить в Государственный университет Сэма Хьюстона и попытаться войти в состав его футбольной команды в качестве игрока без определенного статуса.

Приблизительно в пять часов вечера, когда Донти покидал клуб, к нему подошли Кербер и Моррисси и, вежливо представившись, попросили ответить на несколько вопросов о Николь Ярбер. Донти согласился, и Кербер предложил проехать в полицейский участок, где им всем было бы удобнее беседовать. Донти не хотелось туда ехать, но он уступил, желая оказать помощь. Драмм был знаком с Николь, участвовал в ее поисках, но об ее исчезновении сообщить ничего не мог и считал, что встреча продлится несколько минут. Он поехал в участок на зеленом пикапе «форд», который принадлежал его семье, и припарковался на автостоянке для посетителей. Входя в участок, он и представить не мог, что сделал последние шаги как свободный человек. Ему было восемнадцать лет, он никогда не имел серьезных неприятностей, ни разу не подвергался продолжительному полицейскому допросу. При входе его обыскали, забрали сотовый телефон, бумажник и ключи от машины, объяснив, что это делается «по соображениям безопасности».

Детективы отвели Донти Драмма в комнату для допросов в подвале здания. Один из полицейских в форме был чернокожим, он узнал Донти, и они поболтали о футболе. В допросной Моррисси предложил парню воды, но тот отказался. В центре комнаты стоял маленький прямоугольный стол. Донти занял место с одной стороны, оба детектива — с другой. Комната была без окон, но залита ярким светом. В углу на треноге стояла видеокамера, но она не была направлена на Донти и, насколько он мог судить, была выключена.

Моррисси вытащил лист бумаги и объяснил Правило Миранды.[13] Донти поинтересовался, являлся он подозреваемым или свидетелем. Детективы объяснили, что ознакомление с правами — обычная процедура при проведении всех допросов. Чистая формальность.

Донти постепенно охватила тревога. Он внимательно прочитал все написанное и, поскольку скрывать ему было нечего, подписал, отказавшись тем самым от права хранить молчание и права на адвоката. Это была трагическая ошибка.

Невиновные люди очень часто отказываются от Правила Миранды во время допроса. Они знают о своей невиновности и хотят помочь полиции ее доказать. Виновные подозреваемые обычно отказываются от сотрудничества со следствием. Преступники-рецидивисты вообще умолкают и не произносят ни слова.

Моррисси начал вести протокол, когда «подозреваемый» вошел в комнату, а именно в 17.25.

Вопросы задавал в основном Кербер. Беседа началась с пространного обсуждения футбольного сезона, побед, поражений, неудач в финальной серии игр и, по слухам, предстоящей смены тренера. Кербер проявил искренний интерес к будущему Донти и выразил надежду, что тот восстановится и сможет играть за команду колледжа. Донти тоже на это надеялся.