Умельцы военной поры - Анатолий Михайлович Киселев

подсоединять к нему до одиннадцати телефонных линий, вызывать любого из включённых абонентов, поговорить с ним. Аппарат обладал высокой чувствительностью, утечка тока была ему не страшна. Это важный фактор. Имелись и другие особенности. Например, когда производился вызов, у абонента помимо звонка на пульте вспыхивала лампочка. Световой сигнал загорался и у того, кто выходил на связь.

Подробно рассказал Анатолий Васильевич о назначении пульта связи командного поста, индикатора настройки работы радиостанции, о других своих новшествах. Применение приборов, сконструированных Мансветовым, существенно повышало оперативность работы ВНОС в частях армии.

Летом 1944 года Советская Армия освободила Минск. Страшные раны нанесли оккупанты столице Белоруссии. Ни одного целого здания не сохранилось в центре города. Полностью не действовала связь, столь необходимая для нормальной деятельности государственного и партийного аппарата. Правительство республики обратилось с просьбой к военному руководству прислать хороших специалистов связистов. Среди тех, кто приехал в Минск, оказался и A. В. Мансветов, на долю которого выпала ответственная задача — оборудовать пульт связи. Анатолий Васильевич сумел решить её наилучшим образом и в короткий срок, заслужил благодарность.

…Наша беседа длилась уже довольно долго, когда я забеспокоился, не отрываю ли Мансветова от неотложных дел.

— Не отрываете, — улыбнулся Анатолий Васильевич.

— Сегодня первый день моего очередного отпуска. И отдых мой не нарушили. Мне все равно нужно было прийти в лабораторию.

С комбината я возвращался в приподнятом настроении. Ещё бы! Познакомился с интересным человеком, чью жизнь можно назвать творческим подвигом.

Захотелось поговорить о Мансветове с кем-нибудь из его бывших однополчан. К моей радости, обнаружилось, что начальник Московского радиоклуба полковник в отставке И. А. Демьянов в годы войны был комиссаром того самого полка, где служил Мансветов. Позже он возглавлял политотдел дивизии, в состав которой входил полк.

— Иван Александрович, помните ли вы старшего техника-лейтенанта Мансветова? — спросил я.

— Как же не помнить! Такие люди не забываются. Талантливый изобретатель, отличный товарищ — скромный, отзывчивый, доброжелательный. Сколько пользы принёс он полку, дивизии, всей армии!..

О чём рассказали военно-морские архивы

Мне, армейскому офицеру, занимавшемуся на протяжении всей войны восстановлением полевой артиллерии, миномётного и стрелкового оружия, приходилось нередко общаться на фронте с ремонтниками — авиаторами, танкистами, автомобилистами, связистами, инженерами. С моряками же иметь дело не довелось.

Спустя много лет после окончания войны кратковременное посещение военных кораблей разного ранга и назначения, ремонтных военно-морских предприятий породило горячее желание узнать, как осуществлялся ремонт в боевых условиях на флотах, какими возможностями располагали тогда военные моряки для проявления технического творчества, как влияло оно на выполнение боевых задач. Ведь флотская жизнь имеет свою специфику.

И вот в моих руках папка с архивными материалами Военно-Морского Флота. Первый же документ заставил забыть о времени. Пожелтевшие листы с выцветшими от длительного храпения машинописными текстами, чернильными или карандашными строчками повествовали о событиях многолетней давности, о людских судьбах, о замечательных характерах, одарённости советских военных моряков. Они захватывали так, словно я читал не официальные отчёты, донесения, приказы, директивы и другие служебные бумаги, а увлекательнейшие литературные произведения.

Своими впечатлениями мне и хочется поделиться. Конечно, мой рассказ не претендует на полноту изложения. Ведь просмотрена лишь незначительная часть архивных дел Северного, Черноморского флотов и Беломорской военной флотилии. Да и та представлена лишь несколькими эпизодами. Хорошо, если бы кто-то из опытных морских инженеров взялся подробно осветить творческую деятельность флотских специалистов — наверняка получится интересный объёмистый том. Но и он не охватит её целиком, потому что, как справедливо отмечают в своей книге «Тыл правого фланга», выпущенной Мурманским книжным издательством в 1976 году, ветераны войны Ф. Буданов и Н. Дубровин, «никто не знает, сколько людей не смыкало по ночам глаз, чьи предложения, изобретения, приспособления оказались первыми…».

И школьнику известно, какую большую опасность таят в себе морские мины для кораблей, бороздящих океанские и морские просторы. До сих пор нет-нет да и обнаружит себя это коварное смертоносное оружие.

Фашисты не скупились щедро начинять минами моря и океаны. Как свидетельствует зарубежная печать, их число достигло 120 тысяч штук. Значительная доля приходилась на прибрежные районы наших морских границ. Конструкторы гитлеровской Германии изощрялись в выдумках, создавали образцы один мудрёнее другого. Самонадеянно полагая, что их секреты никто разгадать не сможет, фашисты стремились причинить непоправимый урон нашему Военно-Морскому Флоту.

Немецкое верховное командование придавало особое значение минному оружию, всемерно поощряло и форсировало эти работы. Оно делало ставку на новизну мин, на внезапность их массированного применения, рассчитывая таким образом сковать силы советского флота.

Принципы действия мин и их устройства противник хранил в строгой тайне. Использовались различного рода ловушки, вызывавшие взрыв мин при попытке их разоружения, а также разнообразные типы неконтактных взрывателей.

Планы гитлеровцев, однако, не оправдались. Несмотря на самые, казалось бы, хитроумные мины, поставленные в районах наших баз, советские корабли выходили в море. Командование ВМФ своевременно в широком масштабе приняло меры, обеспечившие оперативное создание и внедрение весьма эффективных средств и способов обезвреживания вражеских мин. Эту задачу успешно решали крупные научно-технические силы — учёные страны, специальные конструкторские бюро, научно-исследовательские институты, флотские специалисты-минёры.

Так, с первых же дней войны в Севастополе начала работу группа учёных-физиков Ленинградского физикотехнологического института под руководством будущих академиков А. П. Александрова и И. В. Курчатова. Чуть позже был образован опорный научный центр по борьбе с минной опасностью на флотах на базе лаборатории Института автоматики и телемеханики Академии наук СССР, руководимой Б. С. Сотсковым, впоследствии членом-корреспондентом АН СССР.

Весьма ощутимый вклад вносили сами моряки — непрерывным творческим поиском, героизмом, мужеством, отвагой.

В ходе войны фашистская Германия применяла мины либо контактного, либо неконтактного действия. Контактные, или ударные, мины взрывались от непосредственного соприкосновения с корпусом корабля, неконтактные — от магнитного, акустического или гидродинамического поля корабля либо от комбинированного воздействия этих полей. Неконтактные взрыватели чаще всего устанавливались на донных минах. Чутко реагируя на приближавшийся к мине корабль, они безотказно срабатывали в нужное время. Коварство неконтактных мин заключалось в трудности их обнаружения.

Чтобы предохранить корабль от магнитных мин, его размагничивали. Процесс этот был кропотлив: вокруг корабля укладывали электрический кабель, пропускали ток. Возникало магнитное поле, имеющее направление, обратное направлению собственного магнитного ноля корабля. Таким образом величина магнитного поля корабля уменьшалась до необходимых пределов.

Основным средством борьбы с минами противника служили тральщики — корабли, оборудованные специальными приспособлениями для обнаружения и уничтожения мин. На их долю выпала главная тяжесть по очистке морских и речных фарватеров.

Возглавляли минно-торпедную службу на флотах минно-торпедные отделы, на флотилиях — отделения того же названия. Особенно большая ответственность возлагалась на