Меж двух миров - Нандор Фодор

Успехи этих демонстраций превзошли все ожидания: когда инженер-фокусник объяснил суть происходящего, зрители наотрез отказались поверить, что стали жертвами сознательного розыгрыша. Даже отец Маккарти не сомневался в том, что его сын — талантливый медиум. Поняв всю бесплодность устных саморазоблачений, Маккарти дал большое интервью журналу «Armchair Science» (выходившему под редакцией моего покойного друга А.Н.Лоу), очень подробно, с помощью диаграмм и чертежей описав свой метод.

«Корпусом «психопечатника», как называет своё устройство мистер Маккарти, — читаем мы, — служит металлический цилиндр длиной около пяти сантиметров и около одного сантиметра в диаметре. В трубке находятся три плотно прилегающих друг к другу отсека: фильтр и линзы, крошечный слайд с лампочкой и батарейка. Основой двухкамерной батарейки, питающей лампочку при посредстве контактной пружинки, служат цинк и уголь в слабом растворе серной кислоты с добавлением в качестве деполяризатора биохромата калия. Поскольку электромагнитная сила каждой камеры составляет около двух вольт, на лампочку подаётся напряжение почти в 4 вольта: она горит очень ярко и обеспечивает почти точечный пучок света. Слайд закреплён перед лампочкой эластичными упорами и маленьким крючком. Перед фокусирующей линзой установлен фильтр, отсекающий видимую часть спектра и пропускающий только фиолетовые и ультрафиолетовые лучи. Это хитроумное устройство телесного цвета прикрепляется двумя колечками к указательному пальцу, так что достаточно всего лишь направить его в темноте на пластину, чтобы получить на снимке «послание с того света». Батарейка способна в течение нескольких минут поддерживаеть свет в лампочке, но в этом нет необходимости: для получения пяти «экстра»-отпечатков требуется в общей сложности не более двух с половиной секунд».[8]

Стоит ли удивляться тому, что демонстрации Маккарти настроили меня в отношении феномена спиритической фотографии на самый скептический лад? Кроме того, насколько мне было известно, существовали и другие весьма эффективные методы проявления, позволявшие достичь весьма впечатляющих результатов без всякого вмешательства «мертвецов» и «духов». Так что, когда взошла звезда Джона Майерса, тут же провозглашённого «гением духовной фотографии всех времён», я, естественно, не преисполнился по этому поводу благоговейным трепетом.

Яростная схватка, развернувшаяся между противниками Майерса (их возглавил лорд Донегалл, печатавшийся в «Sunday Dispatch») и его сторонниками во главе с Морисом Барбонеллом («Psychic News»), также не слишком настраивала на серьёзный лад. Вряд ли стоит сейчас освежать в памяти читателя все детали той грандиозной дискуссии; перейду сразу к описаниям событий, которые произошли в течение недели (17–22 августа) когда я, приняв вызов сразу нескольких медиумов, прибыл в Лонг-Дэйл (штат Нью-Йорк), чтобы стать свидетелем майерсовского «гала-концерта».

В качестве проверяющих «виновник торжества» пригласил двух учёных из чикагского Технологического института, физика Говарда Бетца и фотоэксперта Нормана Бартли. Последний привёз из Чикаго три пластины и зарядил их в затемнённой комнате собственноручно. Сначала сфотографировали некоего молодого человека, затем — всю аудиторию и наконец третью пластину заряжать не стали вообще: её держал в руках стоявший на сцене физик. Майерс всего лишь командовал, когда следует щёлкнуть затвором. Затем эксперты отправились в затемнённый кабинет и занялись проявлением. Некоторое время спустя кто-то постучал в дверь: ну что, мол, есть результаты? Вышел физик. «К сожалению, есть», — тихо ответил он.

Затем на сцене появился Бартли. «Мы проявили пластины на стандартном оборудовании, — заявил он, — используя привезённый с собой проявитель и на всех трёх снимках обнаружили необъяснимым образом появившиеся дополнительные детали. В ходе проводившихся до этого пробных съёмок ничего подобного не случалось».

Итак, демонстрация завершилась полным триумфом. «Psychic Observer» уделил этому событию пять колонок: «Реальность сверхъестественного феномена доказана со всей убедительностью. Опыты были проведены в идеальных условиях».

Эта публикация вызвала у меня несколько вопросов. Действительно, несколько участников аудитории узнали среди призрачных фото-персонажей своих покойных родственников. Авторы статьи, однако, забыли упомянуть одну небольшую деталь: Джон Майерс, как это случалось с ним нередко и раньше, пришёл вдруг в необычайное возбуждение и ворвался в затемнённую комнату как раз в тот момент, когда там шло проявление, нарушив таким образом одно из основных условий эксперимента.

Позже медиум утверждал, что это произошло помимо его воли: он просто не смог удержаться на месте. В том, что Майерс был чрезвычайно взволнован, я имел возможность и сам убедиться ещё до начала демонстрации. Но я заметил кое-что ещё. К завтраку он вышел с перевязанным указательным пальцем, объяснив это тем, что порезался во время бритья. Я тут же вспомнил о цилиндрике Маккарти. Что если Майерс приобрёл «психопечатник» или его копию во время пребывания в Англии? В таком случае, его появление в затемнённой комнате объясняло все «чудеса».

Ситуация возникла неловкая. В непосредственной подготовке сеанса я не принимал никакого участия. Двое же молодых людей из Чикаго чувствовали себя словно младенцы в лесу. О физических процессах фотографического проявления они знали всё, но совершенно не были осведомлены об элементарных методах жульничества. Ничего не оставалось, как выяснить всеми правдами или неправдами, не спрятано ли чего-нибудь у Майерса под повязкой. И вот на сцене, уже после того, как демонстрация началась, я сделал вид, что споткнулся, повалился на Майерса, и как бы случайно ухватил его за палец! Нет, Джон Майерс методом Маккарти явно не пользовался. Что ж, может быть, его вторжение в кабинет было действительно следствием внезапной истерики.

Незадолго до происшествия в Лонг-Дэйле я имел ещё одну встречу с этим виртуозом спиритической фотографии. Принять участие в специальном сеансе для друзей в нью-йоркском отеле «Сент-Мориц» он пригласил меня лично. Прихватив жену, я отправился туда в качестве наблюдателя. Принимать какое бы то ни было участие в непосредственной подготовке сеанса мне совершенно не захотелось.

К тому времени медиумы с их фокусами, истинными и фальшивыми, перестали интересовать меня с точки зрения парапсихологии: я стал относиться к их творчеству исключительно как психоаналитик. У меня сложилось глубокое убеждение в том, что сознание медиума функционирует одновременно на двух уровнях, и любая искусственная попытка две эти функции разграничить неминуемо приведёт к провалу эксперимента. В какой-то момент у меня даже возникла мысль: что если уговорить Джона Майерса прилечь на «аналитическую» кушетку? Вдруг удасться что-нибудь выведать о духе-посреднике по имени Блэк Фут (по-английски — «Чёрная Нога»), о других странностях его своеобразной натуры?..

Но вернемся в Нью-Йорк. В темноте была распакована совершенно новая пачка фотобумаги. Присутствующим было роздано по листу; каждому предлагалось подержать свой лист на слабом свете. Фотограф по фамилии Сигель, принёсший плёнку, утверждал, что Майерс не притрагивался к ней вообще. Собственно, ответ на вопрос, действительно ли странности, возникшие вскоре на этих листах, имели паранормальное происхождение, находится в прямой зависимости от истинности этого последнего утверждения.

Тем не менее, я не стал прилагать никаких усилий к установлению подлинности «психических» снимков Майерса. В тот момент меня интересовал лишь один вопрос: что именно проявится на двух листах, которые получили мы с женой. С ними действительно произошло нечто странное; если это было лишь совпадение, оно тем более заслуживает, чтобы о нём рассказать. Позвольте процитировать собственное интервью, данное журналу «Psychic Observer»:

«Мой лист фотобумаги оказался в стопке последним, и номер его был — 24. Моя жена получила 16-й. Номера проставлялись фотографом, который раздавал листы наугад. Я взял свою бумагу и… нечаянно выронил её, так что она упала на нижнюю часть живота. Не совсем приличная мысль пронеслась у меня в голове. Я сообразил, какую именно часть тела должен был проявить Майерс, чтобы убедить меня в своих чудесных способностях. «Нет, концентрацией мысли тут ничего не добьёшься, — сказал я себе мысленно. — Лучше просто расслабиться».

Что-то отвлекло моё внимание; потом листы собрали, на несколько минут отдали моей жене, а затем отправили на проявление. На моём листе возник «снаряд в полёте». На листе жены — «луна и солнце», или, во всяком случае, два шара, относительными размерами напоминавшие два эти светила, — так расшифровал «послания» сам медиум, когда проявленные снимки были отданы ему для толкования.